Книга Абигайль, или Романтическая катастрофа - Екатерина Полянская

Как ни странно, путь через лес обошелся без приключений.

Разговор, правда, подслушала. Совершенно меня не касающийся и случайный. Девчонки шушукались. Так я узнала, что пришибленный моим приворотом студент чуть не завалил практику и чуть не сделал предложение какой-то Нейле. Вовремя опомнился, нахамил бедняжке, схлопотал по морде и отбыл в столицу в числе середнячков. Уже почти все разъехались, только самые отличники остались, им тут ещё больше месяца отдуваться. Девчонки страдали, что теперь неделями ждать писем от понравившихся им парней, да и будут ли те письма? Еще хихикали, что куратор так и продолжает прыгать вокруг своего симпатичного, но хищного и агрессивного питомца. Распухшую и разодранную морду лечить не успевает, а все равно обожает.

Занятненько. Действие проверочного приворота давно прошло. Видимо, он взаправду привязался к нечисти.

Решив, что все к лучшему, я ускорила шаг.

И скоро уже входила в свой флигель.

Эли, разумеется, засекла мое отсутствие, но поскольку вернулась я живая и даже с мышью, ничего говорить не стала. И папе на меня ещё ни разу не наябедничала. Да у нас просто идеальные отношения. Еще немного и начну называть ее подругой.

— Ну что, давай мириться? — Я ссадила Мышу на стол и отстегнула поводок.

Фамильяра демонстративно отвернулась и закрылась крыльями.

— Эй, вообще-то, ты сама пришла!.. Прилетела, то есть. И совершенно не подумала, что летучая мышь не подходит в фамильяры романтичной ведьме.

Молчит. Дуется.

Вроде как смотрит в окно.

И мне тоже обидеться хочется, но кто-то же должен быть умнее!

— А если покормлю?

Неловкое — якобы! — движение крылом, и все, что лежало на краю стола, летит на пол.

— Стой, что ты делаешь?!

Там же амулеты, кристаллы, записи и флакон с зельем очарования!

Грохот.

Звон бьющегося стекла.

Флигель заволокло розовым туманом.

Мгновение спустя мышь заорала дурниной.

Венчал ситуацию удрученный вздох в моем исполнении.

— От любовной магии еще никто не умирал, — заметила философски, педперев щеку ладонью в ожидании, когда колдовской туман развеется. — В худшем случае, ты станешь первой. Зато в историю войдешь. Про тебя даже в учебниках напишут.

Мыша тихонечко заскулила.

А потому что нечего ведьму не слушаться! И громить ее рабочий кабинет тоже.

…К тому времени, как Эли осторожно заглянула во флигель, мышиная истерика закончилась и у нас установился мир. Я наполняла новый флакон зельем и прикидывала, есть ли у меня запасные кристаллы. Вроде были, так что ничего непоправимого не случилось. Мыша громко хрумкала пряными сухариками и была чуть больше довольно жизнью, чем полчаса назад.

Обозрев нашу идиллию, Эли невежливо ткнула пальцем в моего фамильяра и задала только один вопрос:

— Ее что, приворотом контузило?

Мыша подняла мордочку от сухариков и издала звук, похожий на рычание питбуля.

Телохранительница смешно выпучила глаза и попятилась.

— Спокойствие! — замахала руками я. — Ничего особенного не случилось! Мы тут… поколдовали немножко. Нечаянно… И все.

Виновато как-то получилось. Можно подумать, это я разбила все магическое добро разом, а невинная зверюшка пострадала.

— А почему она розовая? — растерянно спросила Эли.

— Кристаллы, амулет и флакон с зельем разбились. Одновременно. Сила высвободилась, смешалась и сработала. А она как раз рядом оказалась, — поведала я. — Но она не вся розовая, только макушка и… э-э… челка?

А как это еще назвать? Челка и есть. Торчит так забавно. Зато вся остальная шерстка приобрела такой благородный серебристо-серый цвет, что я невольно вспомнила подаренную папой на восемнадцатилетие шубку из какого-то редкого и невероятно ценного меха. Тот же самый оттенок!

— А почему такая мохнатая? — не унималась Эли.

Шерсти стало больше и она теперь длиннее, да.

Ну… я же мечтала о пушистом коте. Вот! Так или иначе, мечты сбываются.

— Я пыталась все расколдовать, как было, — призналась честная ведьма и немножко покраснела от смущения. — Немножко не получилось.

— А-а, — протянула телохранительница. — А зубищи откуда?

Вечно она найдет, к чему придраться!

— Понятия не имею, — снова была честна я. — Минуту назад не было.

Хрум-хрум-хрум!

Мнямк.

— Она жрет мои сухарики! — окончательно пришла в себя Эли.

Мыша лапкой отодвинула тарелку и демонстративно повернулась к нам спиной.

Хрум-хрум-хрум.

— У нее стресс, — перевела я. — Не жадничай.

Обозрев творящийся грабеж ещё раз, Эли ушла к себе.

Ближе к полночи, впрочем, стресс случился уже у меня. Измененная мышь в клетку не помешалась. Вообще. Даже если ее налысо побрить. Но крайних мер не хотелось, да и фамильяра как-то занервничала, когда я озвучила такой вариант. Пришлось ее гладить, умасливать ласковыми словами и угощать шоколадными конфетами. Интересно, ей можно вообще? А то еще раз подтвержу славу безалаберной хозяйки, чего доброго. Но живность подобные мелочи не волновали. Она стрескала всю коробку, попила водички и разлеглась прямо на лоскутном покрывале.

При попытке ее куда-то перенести, начинала ныть.

На меня не рычала.

Исключительно поэтому я позволила ей остаться. Один разочек, только сегодня. Все равно специального спального места для нее теперь нет. Думала, глаз не сомкну с этим чудовищем под боком. Но Мыша сладко засопела… и я тоже улетела в сон. В нем я скакала куда-то на белоснежном коне, сотканном из упругих потоков воздухи. Спина прижималась к чьей-то груди, а талию обнимала сильная рука. В глубине души я знала, кто там… но нет, лучше не буду оборачиваться. К чему портить сказку?

Утро началось с заглянувшей в комнату Эли.

— Что? — Я недавно проснулась и пока просто моргала, мечтая о большой кружке кофе и прикидывая планы на день.

— Подумалось, что если ночью тебя загрызла эта монстра, то поганый из меня телохранитель, — обеспокоенно призналась она, поглядывая на Мышу.

Та сладко спала, сопела и только тонкий длинный хвост с кисточкой время от времени шевелился.

Хвост.

С кисточкой.

Откуда?!

Вчера его точно не было.

— Не загрызла, — пролепетала я.

Кисточка, кстати, имела тот же розовый цвет, что и хохолок на макушке.

Ну… зато теперь это чудо хотя бы похоже на фамильяра романтичной ведьмы.