Книга Отрави меня вечностью - Олеся Айдарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Везёт же кому-то, — охранник с левой башни выдохнул пар и запрыгал на одной ножке, чтобы согреться.
— Мартин, сукин сын, — второй стоял спиной и кутал лицо в подёрнутый изморозью воротник.
Герти шмыгала носом. Над серыми сопками занимался рассвет.
Последний рассвет, который она провела рядом с замком Кёрбер.
Герти очнулась от жажды.
В незнакомой комнате без картин, без мебели и гобеленов.
Она повернула голову влево и увидела окно с приоткрытым раздвижным ставнем.
Снаружи шёл дождь, и явно темнело. А она чувствовала какое-то беспокойство. От взгляда на узкую полоску сизого неба Герти пробирали мурашки, и волоски на теле натуральны образом вставали дыбом.
Кроме того, она не могла пошевелиться.
И это тоже беспокоило, ведь она была ужасно голодна, а что-то подсказывало: поесть надо как можно скорее!
Девушка осмотрелась. Её руки и ноги лежали в толстых оковах, которые цепями крепились к углам каменной столешницы.
«Или кровати? Но кто в здравом уме будет спать на камне?» — Герти подёргала цепи, чтобы освободиться, и камень в основаниях креплений заскрежетал. Тогда она рванула сильнее. Тщетно. Цепи гремели, камень крошился, но натяжение не ослабевало.
«Что со мной? Я поднимаю эти оковы так легко, будто…»
Она начала быстро соображать.
А когда вспомнила всё… Разозлилась.
— Как он посмел? — голос её в тишине прозвучал утробно сопровождался раскатистым рычанием.
Это только подтвердило самое главное опасение!
Она почувствовала голод с новой силой. Но хуже голодного желудка, слабости в теле и раздражения оказалось… вожделение.
Оно зажглось будто от искры при одном воспоминании о Кае и о том, что они делали у окна в его комнате.
— Прямо перед тем, как я упала, — Герти оскалилась.
А тепло между ног медленно превращалось в жар, который расползался по животу и бёдрам, делая её положение ещё более невыносимым.
Она сильно свела ноги и почувствовала собственную влагу. И ещё большее вожделение.
«Ни стыда, ни смущения…»
— Ммм… — колени девушки тёрлись друг о друга, в тщетной попытке хоть как-то удовлетворить охватившее её нестерпимое желание.
Она снова попыталась вырвать цепи. Тщетно.
«А вдруг в замке никого не осталось?..»
— А-а-а-а-а-а-а-а!!! — заверещала она так, что собственным ушам стало очень неприятно.
Дверь с хлопком отлетела в сторону, и только чудом удержалась в петлях. Дрогнули ставни в раме, в комнате сильнее запахло дождём.
— Проснулась…
Кай стоял на пороге.
Промокший. Притягательный. Близкий, после того, что между ними случилось. И боги, как она хотела его!
А он смотрел на неё как-то… по-другому. В обычных для блондина сытых глазах, блестящих будто спелые вишни, не было и толики насмешки или порочных намерений.
Однако кое-что иное отвлекло её от какой-то неправильности в поведении блондина. Тонкие ноздри Герти дрогнули.
— Я принёс то, что тебе нужно, — вампир вынул пробку из кожаной фляги и приставил горлышко с ароматной жидкостью к дрожащим губам прикованной девушки.
Жидкость из фляги настолько одуряюще пахла, что Герти жадно приникла к узкому голышку. Она думала, что выпьет всё за несколько глотков. Но кровь оказалась сытной. После утоления первого голода она уже не хотела торопиться и смаковала каждый глоток, размазывая его языком по нёбу.
Кай не спешил. Он держал флягу у рта новообращённой вампирши и улыбался. Но как-то необычно.
«Светло?.. Наверное, это игры разума. Ларс предупреждал, что вампиры не могут себя контролировать, именно потому, что инстинкты гораздо сильнее рассудка. И сложно порой отделить действительность от тех иллюзий, которые рождаются в вампирском сознании».
Наконец, последняя капля вытекла из фляги, заботливо придерживаемой Каем.
Герти облизала губы и призывно посмотрела на вымокшего под дождём вампира. Кожа его высохла, но волосы и одежда всё ещё оставались мокрыми.
Сама мысль о том, что она лежит перед ним, распятая на каменном столе, а её наготу прикрывает лишь тонкий слой ткани… Распаляла сознание и плавила промежность.
Однако, вампир медлил. Хотя она прекрасно видела и чуяла, что он возбуждён не меньше.
— Кай…
— Я знаю… Но придётся потерпеть. Сначала поговорим.
Она прикусила губу…
«клыком… О, боги, кто бы мог подумать?»
— Ах… — гибкое тело выгнулось в сладком предвкушении, — пожалуйста, освободи меня, — прошелестели порозовевшие губы.
«Наверное, мои глаза тоже стали красными».
— Пока не могу, — меж светлыми бровями залегла тонкая едва заметная складка. Герти впервые видела его таким.
— Я тоже не могу… Это так… мучительно, — она снова свела ноги и прикрыла глаза длинными ресницами.
— Знаю… — его губы вдруг нежно коснулись губ Герти, и тьма побери, они были… тёплыми!
Захотелось обвить его шею руками и тесно прижаться, но цепи не отпускали.
Пальцы Кая провели линию вдоль лица девушки и спустились к шее. Свернули на плечо, вернулись к груди и, сдвинув ткань платья, сжали упругое полушарие.
Его губы и язык продолжали мягко и неторопливо исследовать её рот, и от этого поцелуя с привкусом крови Герти приходила в полный восторг.
Кай сжал сосок, чуть потянул его и прокрутил…
— Ах… — Герти выгнулась, прерывая поцелуй. Глухо звякнули цепи.
В одно мгновение Кай взобрался на каменный алтарь. Полы юбки разлетелись в стороны, а ноги вампира оказались между бёдер Герти, не давая им сомкнуться.
— Сколько чувственности… — прошептал вампир в самое ушко. — Что же будет, когда я…?
И пока девушка справлялась с новой волной возбуждения, он сдёрнул ткань платья со второй груди и лизнул обнажившийся сосок.
— А-х-х… — на более высокой ноте вдохнула Герти, и снова натянула цепи.
Язык Кая кружил вокруг напряжённой розовой горошинки. Герти тёрлась коленками о бёдра мужчины, одетые в мокрые холодные штаны, но это не сбавляло жара. Напротив, от ощущения наготы там, её нетерпение росло.
Герти ёрзала попой по камню и не сдерживала стонов. Особенно когда Кай начал ласкать два соска одновременно.
— Ах… Что ты делаешь со мной?.. А-а-ах! Я больше не могу-у-у…
— Мрак, я тоже, — Кай рванул ткань штанов в собственном паху, сильнее задрал юбку и приставил большую горячую головку к её текущей дырочке. — Да-а-а…
