Книга Стань моим господином - Мила Ваниль

- И все же попробуй, - попросил он. – Уверен, ты не могла совершить ничего ужасного.

Он сел рядом и взял ее за руку, поцеловал ладошку.

- Не надо, - попросила она, отнимая руку.

- Бэси, просто скажи.

- Я тебя обманула. – Она провела языком по нижней губе и обеими руками обхватила чашку. – Тот тест… первый… Я не стала его проводить.

- Да? – Он растерялся. – А почему?

- Боялась, что из-за беременности ты не станешь меня наказывать.

- Так ты уже знала, что…

- Нет. Не знала, конечно. Предполагала…

- Хорошо… - Ничего хорошего, но Руслан еще не понял, как он к этому относится. – Ты сказала, первый тест. Был и второй?

- Был, - кивнула она. – Сегодня утром. Положительный.

Кап! Кап! Кап!

В наступившей тишине капли разбивались о нержавеющую сталь раковины со звуком, похожим на выстрел. Руслан встал и закрутил кран.

- То есть ты шла к врачу, зная о беременности, - уточнил он, не оборачиваясь.

- Да.

- Почему, Тома?

Молчание. Руслан не видел, что она делает, не хотел смотреть, боялся увидеть тот самый взгляд, которым одаривала его Людмила, когда он заводил речь о детях.

- Да ответь хоть что-нибудь! – разозлился он, стукнув кулаком по столешнице. – Боишься испортить фигуру? Не хочешь превратиться в инкубатор? Что?!

Он повернулся и успел заметить ужас на лице Томы. В тот же момент она выскочила из-за стола и убежала в ванную комнату. Чашка перевернулась, упала на пол и разбилась.

Руслан ринулся следом, но Тома успела закрыть дверь и запереть ее изнутри.

- Тамара!

Он дернул ручку, услышал шум воды и рвотные спазмы. Черт! Какой же он идиот! Тома – не Людмила. А он набросился на нее, не выслушав, напугал.

Руслан вернулся на кухню и собрал осколки, вытер пролившийся чай. Заварил новый, добавил туда дольку лимона. Тома все не возвращалась, и он снова подошел к двери в ванную комнату.

- Бэси… - позвал он. – Открой, я не сержусь.

Замок щелкнул почти сразу, как будто Тома стояла за дверью и ждала. Выглядела она плохо: бледная, с бисеринками пота на лбу. Руслан прижал ее к себе, поцеловал в макушку.

- Бэси, прости. Ты не виновата.

- Виновата… - возразила она. – Я тебя обманула, дважды.

- Не виновата в том, что я злюсь. Пойдем, выпьешь чаю, кисленького. А я все объясню. Только скажи, котенок, чего ты боишься? Я не брошу тебя. Я очень рад, что у нас будет малыш. – Он гладил ее по волосам и вел на кухню. – Я люблю тебя, Тома, и просто не успел сделать предложение по всем правилам. Чего ты боишься, что не так?

- Любишь? – Тамара посмотрела на него удивленно. – Ты никогда… не говорил…

- Это совсем не очевидно, да? – усмехнулся он. – Садись, пей чай.

- Нет, просто…

Она замолчала. Руслану невыносимо было видеть и сгорбленные плечи, и низко опущенную голову. Тома всегда, как оголенный нерв, а беременность сделала ее еще уязвимее.

- Я хотел произнести эти слова, и ни один раз. Все ждал подходящего момента. И вот… - Он развел руками. – Получилось совсем не романтично.

- Да разве в этом дело…

- Согласен, совсем не в этом. Только в чем, бэси? Что с тобой, милая?

Тома посмотрела на него, как затравленный зверек. Потом взяла чашку двумя руками, поднесла ко рту, отпила глоток. Вздохнула и поставила чашку на стол.

- Рус, я тебя люблю, - сказала она. – Я даже не знала, что можно так любить. Я могу позволить тебе то, что не позволяла ни одному мужчине. Я доверяю тебе больше, чем самой себе. И я очень хочу прожить с тобой долгую и счастливую жизнь. И детей я тоже хочу. Только не сейчас.

- То есть… - растерялся Руслан.

Он не сразу понял смысл ее слов, заслушался. Неправда, что только женщины любят ушами. Мужчинам тоже приятно слышать, какие они… прекрасные. Только вот финал признания застал его врасплох.

- Я хочу сделать аборт, - тихо пояснила Тома. – Потому что сейчас не готова взять на себя такую ответственность.

- А ответственность за убийство ты взять готова? – не сдержался Руслан.

Нет, это неправда. Такого просто не может быть! Почему ему везет на женщин, у которых на первом плане все, что угодно, только не дети?!

Тома выдержала этот удар. Только дернулась, как будто он отвесил ей пощечину. Она молчала и смотрела в темное окно.

- Нечего ответить? – У Руслана не получалось быть терпеливым и понимающим. Ему хотелось выть от отчаяния.

- Нечего… - прошелестела Тома, едва ворочая языком. – Ты уже все решил, приговор я услышала. (1bd23)

- Ты говоришь мне об аборте, а я выношу приговор?

- Я сказала, что хочу сделать аборт, а не поставила тебя перед фактом. Наверное, потому что я хотела это обсудить.

Она поднялась и, пошатываясь, побрела из кухни в комнату.

= 34 =

Тамара не ожидала ничего хорошего от разговора. Даже такого терпеливого и понимающего мужчину, как Руслан, можно вывести из себя. У нее это получилось.

Правда, на что она рассчитывала, обманывая его? На понимание и прощение? Возможно. Однако нужно быть ангелом, чтобы вынести все ее закидоны, а Руслан – обычный мужчина.

Она терпела его недовольство, потому что заслужила. И все же последняя фраза выбила воздух из легких. Какая любовь, если осуждают за мысли?

Тамара ушла, чтобы поставить точку в разговоре. Больше говорить не о чем. Она устала так, как будто бежала марафон: несколько нервных дней, работа, посещение врача. Диана не осталась в стороне, долго убеждала ее в том, что аборт – это не выход.

Подумай о возрасте, подумай об осложнениях, подумай о последствиях. Кто подумает о Тамаре? Ты не одна, у тебя есть мужчина, он тебя любит. Любовь не заменит ей крыши над головой, не накормит ее ребенка. Она не сможет раздвоиться, чтобы работать и воспитывать малыша. А еще родители! Им же надо помогать.

Странно… Руслан признался в любви, а она почти ничего не почувствовала. Она тоже сделала признание, и он его проигнорировал. Ради чего они вместе? Неужели только ради секса?

Тамара осталась в комнате, на диване, хотя очень хотелось прилечь. Ее снова мутило, и даже живот прихватывало, как будто она, и правда, отравилась. В спальню идти не хотелось. Если бы она была в состоянии, то собрала бы вещи и уехала на свою квартиру. Какое счастье, что она не успела расторгнуть договор об аренде.

Глупо надеяться, что Руслан оставит ее в покое. Он сел рядом и сгорбился, опершись локтями о колени.