Книга Воскрешение Офелии. Секреты девочек-подростков - Сара Гильям

Ребекка, 16 лет

«Самолет с моими родителями приземлился в Нью-Йорке в метель. Они провели в пути почти два дня, покинув лагерь беженцев в Кении. Моя мама была беременна мной, хотя в тот момент не подозревала об этом. Ей было шестнадцать».

Ребекка очень обаятельная. Красивая темнокожая девушка с косами до пояса. Она излучала умиротворение и жизнерадостность. Я думала, что у нее куча друзей.

Ребекка родилась спустя несколько месяцев после того, как ее родители, беженцы из Судана, получили от правительства США убежище и квартиру в Линкольне (штат Небраска). Самеа и Джон прибыли в 2002 году вместе с волной беженцев, которых называли «потерянные ребята из Судана». (Этот термин неточен, потому что там были не только парни, но и девушки, а также молодые женщины-эмигрантки.)

Не в состоянии ни слова сказать по-английски врачам и медсестрам, Самеа родила девочку в первый день весны. Они с Джоном были глубоко верующими христианами, поэтому дали дочери библейское имя Ребекка и надеялись, что оно поможет ей ассимилироваться в новой культуре.

Потом у Самеа и Джона один за другим родились еще четверо детей. Когда Ребекка пошла в первый класс, Джон погиб в автокатастрофе во время гололеда со снегопадом. Неграмотная Самеа с пятью детьми должна была быстро найти работу. Ребекка стала заботиться о малышах, пока мама работала посуточно на местном птицеперерабатывающем комбинате.

«Я за все отвечала после папиной смерти, – объясняла Ребекка. – На меня всегда можно было положиться, я была строгой, как мама. Я не позволяю братьям и сестрам смотреть телевизор, сколько им заблагорассудится, я слежу за тем, чтобы они ели здоровую пищу».

«А я это за тобой заметила, – ответила я. – Честно говоря, временами я за тебя беспокоилась. У тебя не было “типичного” американского детства. Никакого бултыхания в бассейне, прогулок на велосипеде, лагеря с ночевкой. Сколько я тебя знаю, ты все время заботилась о братьях и сестрах. Тебе это когда-нибудь надоедало?»

«Мне это нравится, – Ребекка пожала плечами и улыбнулась. – И зачем мне какие-то друзья, вот же они, рядом со мной, постоянно. Мои братья и сестры и есть мои лучшие друзья».

«А как тебе было в средних классах школы?»

«Самый запоминающийся момент – как у меня первый раз начались месячные в первую неделю учебы в шестом классе… Ух, какой это был кошмар! Мне пришлось несколько дней провести дома, потому что у меня были страшные боли. А в школе большинство моих друзей были американцы, в основном чернокожие. У нас не было никаких встрясок. Как раз перед тем, как я пошла в среднюю школу, моя мама снова вышла замуж. Нам всем понравился Якоб. Он был нам всем как родной дядя, пока не стал нашим отчимом. Но все равно пришлось ко многому привыкать. А потом я вдруг пошла в новую школу, а моя мама снова ждала ребенка».

«А ты и о новых братьях и сестрах заботилась?» – поинтересовалась я.

«И да, и нет. Поскольку у Якоба была хорошая работа, мама смогла уйти в декретный отпуск. Но я все равно много занималась со старшими. Но вот что меня расстраивало: работа клубов для учеников средних классов начиналась по вечерам, а я как раз в это время должна была забирать малышей из начальной школы. Я до сих пор жалею, что не пела в свинговом хоре, – Ребекка расхохоталась: – Я бы разнесла на кусочки весь этот хор».

Все еще посмеиваясь, она продолжала: «Мне было по-настоящему страшно идти в старшие классы. Такое огромное здание. В первый день я нервничала, но потом стала заниматься музыкой и “нашла своих”. Сейчас я пою в трех разных школьных хорах. Мне нравятся мои друзья из хора. Мы там балдеем постоянно».

Ребекка вытащила айфон с потрескавшимся экраном и показала мне свой профиль в «Инстаграме» (@choirgrrrls), который они создали вместе с одноклассниками. Мне было радостно оттого, что на большинстве фотографий ее окружали друзья, которые дурачились и гримасничали.

«А какие у тебя отношения с мамой сейчас, когда ты стала подростком?» – спросила я.

«Мама – мой лучший друг. Она строгая, но мы никогда не ссоримся, ни по какому поводу. Она всегда готова помочь и настроена на позитив. Правда, мне иногда кажется, что у нее никогда не было в жизни черных дней, а если и были, то она не подавала виду перед нами, детьми. Мы с ней работаем в одном и том же месте, в пищеблоке кампуса Университета Небраски. Она готовит, а я пополняю салат-бар и рассматриваю симпатичных студентов. Нам нравится работать вместе».

«А какие слова ты бы подобрала, чтобы рассказать о своей маме?» – спросила я.

«Красивая. Оптимистка. Жизнерадостная. Она дарит доброту всем, у кого тяжело на душе. У нас чудесные отношения как у дочки и матери».

«Я слышу, как мои друзья жалуются на своих матерей, но не могу этого понять, – объясняет Ребекка. – Моя мама не выпытывает у меня, куда я иду, потому что доверяет мне. Она не нудит по поводу моих оценок, потому что знает, что я учусь старательно. Однажды у нас с ней возникла проблема, потому что я носила леггинсы, но это так, пустяки».

«Но ты же сегодня в них», – заметила я.

Ребекка подмигнула: «Ну вот, видите?»

«Ребекка, а что ты о самой себе скажешь? Ты ощущаешь себя девушкой из Судана? Американкой? Афроамериканкой?»

«Я – девушка из штата Небраска. Я знаю кое-что о культуре Судана, но не знаю языка, поэтому когда к нам приезжают мои дяди и тети, то не могу говорить с ними, – призналась она. – Никто из моих друзей не интересовался моим происхождением. Думаю, они считают меня афроамериканкой. Мама надеется, что мы будем “пятьдесят на пятьдесят”: сможем говорить на ее языке, но и здесь тоже приживемся».

«А вот я сейчас неудобный вопрос тебе задам: ты встречаешься с кем-нибудь?» – спросила я.

«Мне не разрешают ни с кем встречаться, пока я не закончу школу. Может быть, потому что мама забеременела очень рано, – ответила Ребекка. – Она сказала, что никаких свиданий, пока я не поступлю в колледж. Да мне самой все равно. Я не хочу флиртовать или “заговаривать” с парнями, я просто хочу дружить. Я захожу в “Инстаграм” и “Cнэпчат”, чтобы посмотреть, как дела у друзей. Просто сижу тут и с удовольствием сплетничаю о парнях и девчонках, которые ходят на свидания, но не хочу ничего такого в моей жизни!»

«Ты такая старательная ученица и работаешь двадцать часов в неделю. А что ты делаешь для удовольствия?»

«Я люблю петь дома с братьями и сестрами. Я не могу без них. Мне нравится быть с детьми!» Ребекка снова достала свой смартфон и показала мне видео, где ее младшие читают рэп и отплясывают под песню Карди-Би. На панорамной сьемке весело проплыл хор ее братьев и сестер.

«Они такие милые», – сказала я.

«Правда? Ну и что может быть лучше? – она продолжала: – Я хочу стать педиатром, чтобы постоянно быть с детьми. В Омахе есть детская клиника, и я хочу там работать, но жить все равно хочу в Линкольне, чтобы быть с семьей. Они – все для меня».

Несмотря на относительную бедность и небольшие шансы разбогатеть после окончания школы, Ребекка – счастливая девушка. У нее есть любящая семья, множество обязанностей и трудностей, с которыми нужно справляться. Она чувствует себя полезной и важной для других, и она уверена, что сможет добиться всего, чего захочет, в будущем.