Книга Чёрная пантера с бирюзовыми глазами - Оксана Чекменёва

– Согласна, – улыбнулась я. И подумала, что в свете объяснений Гейба особо показателен тот факт, что мне-то он звать его «дядей» не разрешил с самого начала. Хотя в то время я, в его понимании, была ещё ребёнком.

За разговором я не сразу заметила, что мы уже зашли в комнату отдыха, где находились наши освобождённые. Я окинула взглядом комнату. Возле стола, на котором стояли бутылки с питьевой водой, тарелка с сэндвичами и лежали разные продукты для их приготовления, расположились трое мужчин – два человека и Питер, видимо, сменивший Стивена. Они что-то обсуждали, не забывая жевать бутерброды.

На диване сидела мама Сары, рассеянно поглаживая волосы дочери, которая дремала, положив голову ей на колени. В кресле, неподалёку от них, расположилась Дженнифер с проснувшимся Тедди на коленях. В руках у него был плюшевый медвежонок, возможно, взятый из его прежней камеры. Дженни кормила их обоих сэндвичем. После того, как она подносила сэндвич к носу медвежонка и издавала чмокающие звуки жевания, малыш тоже послушно откусывал от того же бутерброда. Девочка настолько погрузилась в процесс заботы о новоявленном брате, что даже не обратила внимания на наш приход.

Я видела, насколько Дженни рада новому члену их с отцом маленькой семьи. И это была не просто радость девочки, давно мечтающей о братике, которого можно нянчить. Тут всё было гораздо серьёзнее. Дженни обрела родственную душу, того, кто тоже был «другим». Ещё одного человека, перед которым не нужно притворяться и скрывать свою сущность. Я ощущала нечто подобное, встретив Вэнди, поэтому очень хорошо её понимала.

Тедди, видимо, уже вполне освоился с ней. Думаю, не последнюю роль тут сыграло то, что на Дженнифер не действовал его дар, который пока ещё являлся для него не даром, а, скорее, проклятием. Ведь и ко мне он тоже потянулся именно тогда, когда понял, что я могу спокойно его касаться. Я подавила крошечное чувство некоторой ревности, и сосредоточилась на радости за малыша.

– Пора, – объявил Гейб, и все зашевелились. Папа Сары поднял её на руки, папа Дженни сделал то же самое с Тедди – и малыш спокойно пошёл к нему на руки, видимо, за это время они успели познакомиться и даже подружиться. Кончай завидовать! У тебя есть Гейб, а это намного лучше. Не проси у судьбы большего.

Мы все вместе вышли из здания «тюрьмы», а потом и из ворот. Проходя по двору, я заметила, что собаки так и лежат, связанные. Мне это не понравилось. А что, если повариха побоится их развязать? Ладно, провожу пленников и вернусь.

На поляне за воротами стояли два довольно больших вертолёта. Питер и Пирс помогли людям забраться в них и расположиться на сидениях. Я видела, как Тедди крепче вцепился в своего нового отца и спрятал лицо у него на груди. Дженни наоборот, осматривалась с интересом, а Сара так и не проснулась. Когда все расселись, вертолёт взлетел. Я помахала ему рукой, Дженни помахала мне в ответ, и вскоре огромная машина превратилась в маленькую стрекозу, а затем и вообще исчезла за лесом. Я вздохнула. Едва успев найти новых друзей, я их уже потеряла. Ну, ничего, у меня теперь есть куча оборотней, с которыми сегодняшний день нас вроде бы тоже неплохо сдружил.

Развернувшись, я вернулась во двор, к собакам. Оглядевшись, увидела вольер из сетки-рабицы. Решив не заморачиваться отпиранием двери, я просто взяла первую собаку, перепрыгнула вместе с ней в вольер, и уже там развязала её. То же самое проделала и с остальными двумя. «Свою» собачку я оставила напоследок. Поскольку мне уже не нужен был эффект внезапности, то я и не торопилась. Спокойно, на обычной человеческой скорости, я сначала развязала ей морду, почему-то абсолютно уверенная, что она меня не укусит. Я это просто чувствовала, и оказалась права.

Пока я развязывала ей лапы, собака лизала мои руки и тянулась, пытаясь облизать лицо, но я, смеясь, отворачивалась. Встав, она не стала следовать примеру остальных двух собак, которые, едва почувствовав свободу, отбегали от меня, зажимаясь в самый дальний угол. Нет, она уткнулась мордой мне в живот и счастливо махала хвостом, пока я, не сумев удержаться, гладила и теребила её шерсть. Мы стояли так ещё какое-то время, пока я не услышала:

– Рэнди, пора лететь!

Тяжело вздохнув, я опустилась на колени и обняла собаку за шею. Я чувствовала эту странную связь, возникшую между нами, но понимала, что придётся её разорвать. Что поделаешь, такова жизнь! Вздохнув, я встала и, отстранив от себя собаку, выпрыгнула из вольера и направилась к вертолёту. Уже почти подойдя к нему, я услышала сзади жалобный скулёж и, не удержавшись, обернулась. Пёс просунул морду между ячейками сетки, огораживающей вольер, и скулил, глядя мне вслед. Я тяжело вздохнула и чуть не подпрыгнула, услышав слова, негромко сказанные мне практически в ухо.

– Ну, и чего ты ждёшь? Иди, забирай.

Обернувшись, я увидела Гейба, с улыбкой глядящего на собаку через моё плечо. Поняв, что именно он сказал, я радостно взвизгнула, порывисто обняла его за шею, благо он перед этим наклонился, и от души чмокнула в щёку. Потом бегом рванула обратно, запрыгнула в вольер, сгребла мою, да, теперь уже именно мою собаку в охапку, и так же быстро вернулась к вертолёту.

Взяв меня, вместе с собакой, на руки, Гейб забрался в кабину и уселся на переднее сидение, рядом с пилотом. Я опустила пса на пол, и он снова начал лизать мне руку.

– Спасибо, Гейб. Я и не ожидала, что ты разрешишь его взять.

– Почему же?

– Ну… это же собака…

– Я заметил. А в чём проблема?

– Ну… это собака, а вы все – кошки. В некотором роде…

Гейб расхохотался. И не только Гейб. Надо мной ржали все оборотни, включая пилота. Я надулась. Потом обдумала свои слова, поняла, что ляпнула глупость, и тоже улыбнулась. Успокоившись, Гейб покачал головой.

– Миранда, «кошками» мы бываем не так уж и часто, только когда это необходимо. И поверь, у нас бывают питомцы, в том числе и собаки тоже. А уж если собака так явно выбрала себе хозяина – это судьба. Этот пёс станет твоим самым преданным другом. Ну как же я мог вас разлучить?

– Я назову его Лаки! – заявила я, почёсывая макушку своего нового друга, после чего оглянулась на то, что происходит у нас за спиной.

Вертолёт был шестиместным, но, похоже, мы уместимся в нём все. Сразу после нас сидел Эндрю, держа на руках продолжающую спать Каролину. Он не положил её на колени, даже не стал прижимать к груди, а держал слегка на отлёте, словно в люльке. Я поняла, что таким образом он сможет самортизировать любые возможные толчки и оградить раненную женщину от лишней тряски. На соседнем кресле расположился Адам, точно так же придерживая ноги Каролины.

Позади них сумели втиснуться Диллон, Питер и Энтони, благо сзади было одно сплошное сиденье, а не два отдельных кресла. И всё равно им пришлось предварительно снять бронежилеты и засунуть их под сиденье. Пирс попытался устроиться у них на коленях, но был изгнан на пол. Бормоча какое-то непонятное слово «дедовщина», наверное, иностранное, он каким-то чудом втиснулся на пол между их ногами, частично поместившись под креслом Адама.