Книга Глубокое волшебство - Диана Дуэйн

— Да, — подтвердила она, — хоть я и сама бы пришла к этому, но все же совет был что надо. — Ей вдруг захотелось сказать сестре что-нибудь очень приятное. Может, в последний раз. — Ты, Дари, когда-нибудь станешь отличной волшебницей, — улыбнулась Нита.

Дайрин молча взирала на них.

— Нита, — сказал Кит, — у нас был длинный день. А завтра будет еще длиннее. Я иду спать. Спокойной ночи, Дайрин.

— Верно, пора, — спохватилась Нита.

Она согнала Дайрин и устроилась поудобнее, чувствуя себя взвинченной, испуганной, но в то же время ощущая легкость во всем теле, словно стала невесомой. И прежде чем Кит закрыл дверь, Нита провалилась в глубокий сон, как в яму.

Глава одиннадцатая. ПЕСНЯ ВСТРЕЧИ

Нита сидела на свертке, брошенном на песчаный пляж. Она обнимала руками колени, глядя на утреннее яркое солнце и не видя его.

Вчера она заснула со странным чувством, что утром все само собой образуется. Но лишь открыла глаза, как тут же вспомнила вчерашнее, а в кухне наткнулась на родителей, измученных беспокойством, безумным любопытством и переменчивым желанием все запретить или, наоборот, все одобрить. Они пили одну чашку кофе за другой, глядели на кусок лунной пемзы, лежащий на столе перед ними, и говорили, говорили, уже, кажется, не понимая друг друга.

Она с трудом узнала их. Отец и мать были так растерянны, что ловили каждое ее слово, слушали затаив дыхание. А то вдруг перебивали, принимались толковать между собой, будто ее и не было рядом. Они осторожно трогали Ниту, как хрупкую вещицу, которая может рассыпаться от самого легкого прикосновения, и в то же время смотрели на нее с некоторой опаской, словно вдруг поняли, что она в чем-то сильнее их, умеет и знает что-то недоступное им. И в их глазах, в голосе, во всем обращении чувствовалось, что они гордятся своей дочерью.

Нита вздохнула. Она отдала бы все их восторги и удивление за одно лишь папино крепкое объятие, которое выжимает из тебя весь воздух и выдавливает из горла беспомощный, тоненький писк. Или услышать бы сейчас, как мама говорит с ней голосом утенка Дональда. Но этого больше не будет…

Она снова тяжело и печально вздохнула.

Хорошо, что Кит сегодня за завтраком взял на себя трудное дело отвечать на бесконечные вопросы родителей. Он ел медленно, толково и пространно объяснял за Ниту, что им предстоит делать, когда и куда они пойдут…

— Том, — безнадежно простонала Нита.

Она уже сбегала в магазин Фридмана, потолкалась на складе под подозрительным взглядом Пса. Том не отвечал на ее звонки. А ей во что бы то ни стало нужна была помощь. «Я сделала все, что мне по силам, — думала она с тоской. — Мне нужен совет! О, Том, где ты?»

Как она и предполагала, никакого ответа…

Нита уже отчаялась, когда на пляже шагах в двадцати от нее воздух взорвался, разбрызгивая фонтанчики песка. Неужели? На месте этого похожего на легкий хлопок взрыва оказался широкоплечий мужчина с обернутым вокруг талии полотенцем. Темные волосы, загорелое, словно бы выкованное из меди лицо, какое увидишь, пожалуй, лишь на рекламах сигарет. И ни тени улыбки.

Это был не Том, а Карл. Он огляделся вокруг, увидел Ниту и поспешил к ней.

— Что случилось, Нита? — спросил он, как всегда небрежно, но в голосе его проскальзывала озабоченность. — Я уловил твой призыв. Но ведь ты обращалась не ко мне, верно?

Она поглядела на него потухшим взглядом, однако попыталась улыбнуться. Улыбка не получилась.

— Да. Но никто не отвечал на мой звонок… я и подумала. Просто так….

— Твое «просто так» просто так не улетучилось, — сказал Карл, садясь рядом с ней на песок. — Иногда я забываю, какую силу имеют Волшебники в детском возрасте…

Нита заметила, что волосы Карла были мокрыми.

— Я вытащила тебя из душа, — смутилась она. — Извини…

— Нет, я уже к тому времени вышел. Все нормально.

— А где Том? — осторожно спросила Нита.

— Он на деловом завтраке с представителями компании ABC и просил меня принимать все звонки. Так что у меня не было выбора… Ты попала в большую беду, а? Ну-ка, выкладывай.

Она рассказала все. На это потребовалось время. Хотя Нита и старалась взять себя в руки и говорить спокойно, она видела, что Карл занервничал. Особенно после того, как услышал об ужасной роли Молчаливой в Песне.

Слезы хлынули у Ниты из глаз, и она заканчивала свою историю, громко всхлипывая. Карл сидел неподвижно.

— Твои родители знают? — наконец спросил он.

— Нет, — ответила Нита. — И не собираюсь им рассказывать об этом. Но думаю, что отец догадывается, а мама… чувствует, но боится спросить меня или же вслух высказать свои опасения.

Карл глубоко вздохнул.

— Я не знаю, что тебе сказать, — вымолвил он. Такой ответ был малоутешительным. Она ожидала большего. Ведь Верховный Волшебник ВСЕГДА знает, что сказать!

— Карл, — пролепетала Нита. Слезы все еще стояли в ее глазах. — Карл, что же мне делать? Я не могу… не могу просто умереть!

В первый раз она произнесла это слово вслух. И вся затряслась. Опять из глаз покатились крупные слезы.

Карл молчал.

— Можешь, — вдруг тихо проговорил он. — Со всеми это, в конце концов, происходит… иногда и по гораздо меньшей причине.

— Но ведь что-то я могу сделать! Карл уставился в песок под ногами.

— Что же ты собираешься СДЕЛАТЬ?

Нита промолчала. Они оба слишком хорошо знали ответ.

— Ты знаешь, к чему это ведет? — заговорил Карл.

— Нет.

— Помнишь заклинание, которое ты произнесла тогда в Манхэттене? Призыв к помощи с открытым концом?

— М-ммм… Угу.

— Это заклинание всегда означает, что потом, позднее, тебя призовут вернуть энергию, которую ты использовала. — Карл сурово поглядел на нее. — Ты получила помощь. Но для этого пришлось запечатать целый кусок иного пространства, отделить его навсегда от других пространств, а на это тратится колоссальная энергия.

Нита вытерла слезы. Все правильно, и все же такие рассуждения ей вовсе не нравились.

— Но в заклинании не сказано, что кто-то должен оплатить этот долг своей жизнью, умереть.

— Да. Но зато сказано, что когда-нибудь в будущем придется вернуть количество энергии, равное затраченной. А это ох как много! Просто-напросто равно жизни. Это высокая цена, но меньшей не бывает. — Карл помолчал несколько мгновений и тихо проговорил: — Есть, правда, выход… — Лицо его стало непроницаемым, словно задвинулись какие-то шторки.

Нита уткнулась головой в колени. Все шло не так, не на такой ответ она надеялась.

— Карл, но должно быть что-то, что ты, то есть мы можем сделать!