Книга Комбат. За морские заслуги - Андрей Воронин

— Я предупреждал, — Колобок резко выбросил кулак, целя в нос противника.

Артур успел чуть отклониться, и удар достал его уже на излете. Но ему пришлось сделать два шага назад, потеряв возможность для контратаки. Колобок подскочил к нему, и соперники начали обмениваться частыми, преимущественно неточными ударами, как это бывает в драке подвыпивших мужиков.

Тут попытались вмешаться островитяне, продолжавшие застолье. Они хорошо помнили строжайший запрет Солдата на внутренние разборки и, даже крепко захмелев, сообразили, что надо остановить драку, иначе всем мало не покажется. Только как ее остановить, если два бойца вошли в раж и азартно осыпают друг друга тумаками. Тут попробуй сунься, и тебе достанется на орехи, причем не исключено, что сразу от обоих мордобойцев.

А тот, кому было поручено следить за порядком, единственный, кто своим авторитетом мог угомонить драчунов, излишне увлекся обычными житейскими радостями. Или сделал вид, что слишком увлечен.

Удары Артура оказались несколько увесистее, и Колобок решил искать от них спасения в клинче. Такой маневр застал Артура врасплох, к тому же крепко сбитый Колобок тверже стоял на ногах. После короткой возни он опрокинул противника на землю и навалился сверху. Артур яростно сопротивлялся, а Колобок медленно, но верно добивался своей цели. Он хотел усесться сверху на противника и, прижав коленями его руки к земле, хорошенько отделать его физиономию.

Скорее всего, Колобку бы это удалось, но вдруг он, словно пушинка, отлетел в сторону. Взбешенный Колобок ринулся на наглеца, осмелившегося отнять у него победу, и резко остановился. В трех шагах от себя он увидел Солдата. Увлеченные дракой островитяне даже не заметили, как главарь возвратился из маленького любовного путешествия.

— Ну-ну, чего стал? Иди сюда, — поманил Солдат Колобка.

Тот пошел, вернее, медленно двинулся, только не к Солдату, а от него.

— Зря. Куда ты денешься с подводной лодки.

Эти слова подействовали на Колобка, словно удар хлыста. Он резко повернулся и бросился в воду, но далеко не отплывал, а маячил метрах в пяти от берега.

— Ничего, еще встретимся, — пообещал ему Солдат и, пнув по ходу ногой в бок благоразумно остававшегося на земле Артура, крикнул: — Гвоздь, ты где?

— Тут я, — раздалось с некоторой задержкой, и Гвоздь, торопливо застегиваясь, выбрался из палатки.

— Ты не видел, что здесь творится? — нахмурился Солдат. — Мы же с тобой договорились.

— Да, и ровно час, как обещал, я был на посту. А затем решил слегка расслабиться.

— Решил, значит. Как обещал. Очень ты правильный. Ладно, учту на будущее.

Солдата так и подмывало заехать в наглую харю, но он сдержался. Гвоздь — не Колобок, он не смирится, затаит обиду и при случае жестоко отомстит. С таким надо идти до конца, до смертного савана, но терять хорошего бойца Солдату не хотелось. Слишком мало у него людей. Но он запомнил брошенный ему вызов и решил рассчитаться с Гвоздем немедленно, как только в нем отпадет необходимость.

Глава 29

Было бы явным преувеличением сказать, будто Коршунов со всем пограничным рвением бросился выполнять распоряжение начальства. На то оно и распоряжение, а не приказ. Но как-то на досуге он взялся поразмыслить над странным нападением, благо достаточно полную информацию ему предоставили. Первой самым естественным образом всплыла версия о кознях конкурентов. И первой же отпала. Выходило, что слишком гуманный нынче конкурент пошел. Захватил судно и, вместо того чтобы, как минимум, забрать товар, всего-то справил на него нужду. Больше похоже на дурацкую шутку. А если она и есть? Дураков у нас и среди зажиточных граждан навалом. Наняли людей, посадили их на катер и отправили грубо подшутить над старым другом. Может быть, пострадавший и организатор уже отсмеялись над сомнительной забавой, вместе распивая бутылочку дорогого алкоголя. Кстати, стоит прозондировать почву в этом направлении.

И не стоило сбрасывать со счетов третий вариант. Обитатели дельты, бродяги плавней, тоже могли ограбить судно, решив, что оно перевозит ценный для них груз. Вот только откуда у голодранцев дорогой катер? Они все больше перемещаются на допотопных «казанках» и обычных деревянных лодках. Тоже сомнительная версия.

Других идей в голову не приходило, и майор был готов свалить все на глупую шутку. Однако выяснилось, что Коршунов ошибается, и тогда версия насчет обитателей плавней стала главной. Соваться в дельту пограничнику было не с руки, зато это мог сделать его приятель командир роты спецназа Андрей Огнев. И парочка вертолетов, с которых реально заметить в тростниковых зарослях загадочный катер, у него имелась.

— Нужно сообразить, под каким соусом это дельце провернуть, — выслушав Коршунова, ответил Андрей.

— Чего тут думать? Я намекну Хижнякову, он доложит генералу, и дело в шляпе.

— Ишь, какой ты прыткий! Напомню, что дельта протянулась на сто шестьдесят километров, а ширина плавней от двадцати до тридцати. Тут с двумя вертолетами замучаешься искать.

— Генерал даст больше.

— Догонит и еще даст! Каждое дело требует подготовки. Я знаю одного толкового человека. Он давно в теме.

— Кто такой?

— Шаталов Геннадий Михайлович, старший научный сотрудник Астраханского заповедника. Он в нем работает много лет, начинал при советской власти, знает дельту как свои пять пальцев.

— Но какое отношение имеет сотрудник заповедника к людям из плавней?

— По крайней мере, сталкивается он с ними регулярно.

Геннадий Шаталов возвращался на биостанцию. В последнее время у него снова прибавилось работы. Молодые выпускники биологических вузов теперь предпочитали жить в комфорте, пользуясь всеми благами цивилизации. Почти исчезли юноши, жаждущие романтики. Очень немногие приезжали в заповедник, насмотревшись заграничных фильмов о природе. Большинство из них выдерживало от месяца до полугода — в зависимости от сезона. И лишь единицы оставались здесь надолго.

Как обычно, все упиралось в деньги. Когда-то молодые ребята радовались счастливой возможности вылететь из-под родительского крыла, зажить самостоятельной жизнью без жестких ограничений. Некоторых останавливала другая сторона такой вольницы — необходимость полностью обслуживать самого себя, стирать, убирать, готовить. Нянек в заповеднике не было. Оттрубив положенный по распределению срок, они радостно собирали манатки и отбывали восвояси. Другие приноравливались к хозяйственным проблемам и умудрялись знакомиться с астраханскими девушками.

Зарплату младшего научного сотрудника трудно было назвать завидной, но ребята выкручивались. Ловили рыбку, охотились, то есть обеспечивали себя большей частью питания. Поэтому оставались деньги и на одежду, и на обольщение местных красоток. А потом началось такое — хоть стой с протянутой рукой на паперти! Даже руководитель биостанции мог купить на свою зарплату только самый дешевый китайский пуховик. О рядовых сотрудниках и говорить не приходилось. Какое тут обольщение местных девушек! После закупки самого-самого необходимого в лучшем случае наскреблось бы на одно мороженое. И это при том, что еда была практически дармовой. Заманить сотрудников в заповедник стало практически невозможно.