Книга Беги от любви - Симона Элкелес

– Бри! – кричу я, хватая стаканчик из ее руки и выплескивая все из него туда же, в цветочный горшок. – А вдруг туда что-то подмешали? – говорю я, стараясь перекричать громкую музыку.

Бри только плечами пожимает:

– А что, если нет?

– Еще не хватало, чтобы ты это проверяла на себе.

– Ну тогда давайте возьмем что-нибудь, куда ничего не добавили. Вон бар! – кричит Бри, протягивая нам браслеты «УЖЕ 21», которые взяла у друга-вышибалы. Она указывает на другой конец клуба и, взяв меня за руку, ведет к бару, а малоприятный тип смотрит нам вслед.

В небольшое помещение набилось столько народу, что все нормы пожарной безопасности, скорее всего, нарушены. Пахнет потом, пивом и травой – всем сразу. Думаю, не многим удалось бы выбраться отсюда живыми, начнись тут пожар. Одной рукой держась за руку Бри, другой – за руку Эштин, я продираюсь сквозь толпу. Музыка орет так, что в ушах звенит, а пол вибрирует от басов. Вскоре Бри уже заигрывает с барменом, который выставляет нам шоты. И еще. И еще.

– Придется позвонить Дереку, чтобы приехал и развез нас по домам, – говорит Эштин. – У меня уже голова кружится.

– А мне нормально, – говорю я, наслаждаясь разливающимся по мне теплом. Боли я сейчас не чувствую – вообще ничего не болит.

– Потанцуем? – спрашивает меня растрепанный парень-шатен с капельками пива на подбородке.

М-м-м…

– Нет, спасибо.

– Моника, иди потанцуй! – говорит Бри, подталкивая меня к парню.

Как я попала в такую ситуацию? Не то чтобы я раньше не пила. Пила. Просто… это было всего несколько раз и с друзьями. А вот с посторонними в клубе мне еще пить не приходилось.

Парень ведет меня на танцпол, и мы начинаем танцевать. Я стараюсь не думать о его руках у меня на талии и о том, что он только что потрогал меня за попу. Я отодвигаюсь, он тянет меня к себе, буквально вцепившись в мою руку.

– Ну давай же, будь хорошей девочкой, обними меня, – говорит он мне на ухо.

Притворяться, как Бри, я не умею. Взяв его руку – ту, что вцепилась в меня, – я пускаю в ход ногти.

– Вот сучка! – Парень кричит громче музыки.

Он ослабляет хватку, и я, качаясь, бреду сквозь толпу, при этом пару раз спотыкаюсь. Кажется, я пьяная. Но тут я замечаю в углу девушку с ярко-розовыми волосами и сразу же трезвею. Она кладет в рот желтую таблетку и, встретившись со мной взглядом, ныряет в толпу.

– Зара! – кричу я как можно громче, чтобы переорать музыку, и бросаюсь вслед за девушкой в море выпивающих и танцующих людей.

Сначала мне кажется, что я ее потеряла, но потом я замечаю те же розовые волосы. Она забегает в туалет. Не теряя времени, я тоже пробираюсь туда. Розовых волос не видно – должно быть, она в кабинке.

– Эй, Зара, – я стараюсь говорить четко. – Мне нужно с тобой поговорить. Не уйду отсюда, пока не поговорим.

Вдруг дверь одной кабинки открывается. Зара Хьюз – красивая девушка с фоток Трея. «Навсегда вместе».

– Ты знаешь, кто я? – спрашиваю я ее.

– Ну да.

Она нервничает, глаза смотрят на дверь. Хочет смыться, избежав разговора.

– Я знаю, кто ты, – говорит Зара.

Девчонки, ждущие очереди в кабинки, уже прислушиваются к нам. Места поговорить с глазу на глаз здесь все равно нет, так что я продолжаю прямо здесь и сейчас.

– Я… э-э… – пытаюсь подобрать слова, но в голове туман. Я чувствую, что все пялятся на меня.

Смотрю на Зару, на ее розовые волосы, розовые губы и безупречную кожу. Что бы я там себе ни думала, она не похожа ни на потаскушку, ни на коварного манипулятора. Она грустит, как будто потеряла любовь всей своей жизни. Нечего даже расспрашивать. Одного взгляда на ее полные слез глаза достаточно, чтобы понять: она любила Трея. По фотографиям в его комнате я поняла, что он тоже ее любил. Я залезаю в сумочку и достаю их фотографии.

– Возьми, – говорю я. – Она лежали у Трея в комнате.

Она нерешительно берет из моих рук фотографии, с тоской смотрит на каждую из них, и по ее лицу стекает слеза.

– Спасибо, – говорит она, прижимая фотки к груди.

Я уже собираюсь уйти, но вдруг Зара говорит:

– Моника, мне очень жаль.

Я киваю. Долго смотрю на нее.

– Мне тоже.

Вернувшись в основное помещение клуба, я нахожу Эштин и Бри, они на танцполе вместе с группой ребят из Фремонта. Все машут мне, и я направляюсь к ним, но в толпе натыкаюсь на парня в сером худи.

Лица не видно из-за капюшона, но под моим взглядом голова парня медленно поднимается, и я вижу темные горящие глаза. У меня перехватывает дыхание. Я не настолько пьяна, чтобы не понять, что эти черные глаза могут принадлежать только одному человеку. Виктору Салазару.

Глава сорок третья

Виктор

ПОСКОРЕЕ БЫ УБРАТЬСЯ из этого клуба, но уйти без сестры я не могу. Клуб «Мистик». Черт возьми, сколько раз за все годы я ходил сюда с друзьями – здесь подростки тусуются вместе с теми, кому уже стукнуло двадцать один. Ко мне подходит какой-то гринго, его рубашка просто кричит, что он марихуанщик.

– Есть покурить, чувак?

Покурить?

– Нет, я ищу кое-кого, – объясняю я.

– Все мы кого-то ищем, да? – отвечает марихуанщик.

Кто-то касается моего плеча и кричит что-то, но из-за музыки не разобрать. Меня это начинает бесить. Я поворачиваюсь:

– Какого черта тебе на…

Мой язык забыл, как двигаться, я замираю с открытым ртом: передо мной живая богиня. Монике Фокс не слиться с толпой, даже если она этого очень захочет. Моника в чертовски сексуальном красном платье, у нее длинные вьющиеся волосы изумительной красоты и особая аура вокруг, из-за которой на Монику все смотрят. В том числе и я.

Однако у нее стеклянный взгляд и, похоже, она вот-вот споткнется. Протянув руку, я поддерживаю ее, чтобы она не упала, но она отталкивает меня.

– Не прикасайся ко мне! – говорит Моника невнятно.

– Ты пьяная.

– Мне просто хорошо, – медленно объясняет она. – Это не одно и то же.

– Ладно, как скажешь. – За ее спиной в уголке я замечаю сестру. Рука Бонка у нее на талии, как будто Дани его собственность. У меня в жилах закипает кровь.

– Ты куда-то спешишь?

Я не отвечаю.

– Вик, не надо меня игнорировать.

– Я тебя не игнорирую.

Она хватает меня за плечо и притягивает к себе, чтобы я услышал, что она хочет мне сказать.

– Я пока не собираюсь уходить и тебе не позволю уйти. – Ей практически приходится кричать, потому что грохочет музыка. – Вечно скрываться у тебя не выйдет.