Книга Янтарь на снегу - Оксана Глинина

— Не обращайте внимания, леди Гинтаре, — проследив за моим взглядом, ответил Дон Лоренцо. — Этот болван дожидается своих братьев вагантов, видимо, чтобы «услаждать» слух гостей на этом странном инструменте.

— Дуда, — попробовала пояснить я.

— Да как угодно, — отмахнулся наставник. — Я не имел случая узнать имя этого невежды, перед тем как задать ему взбучку за неуместные насмешки. А вы, я смотрю, совсем освоились, уже и прислугу по именам знаете?

— Я имела в виду название инструмента. Но, как говорил мой наставник, нам всем дано ошибаться. Ничего страшного, пусть хоть у кого-то в этом зале будет хорошее расположение духа.

«Такая я тут леди», — чуть было не вырвалось у меня, но, слава Пречистой, смолчала. Хорошая же я буду ученица после всех стараний Дона Лоренцо!

— Наш король очень расположен именно к простонародному искусству, — продолжал рассуждать дон Лоренцо. — Вот музыканта и выписали к нам из какой-нибудь глуши. Встань и поприветствуй леди, дуралей! — резко рявкнул учитель на юношу. От неожиданности тот вскочил с места, едва не выронив рожки, и, дернувшись, поклонился.

А мне захотелось стукнуть своего наставника танцев, да покрепче, чтобы спесь вылетела.

— М-меня зовут Ютас, госпожа! — выдавил парень растерянно.

— Да кому интересно, как тебя зовут! — оборвал его танцор. — Дальше починяй свою свистелку, чтоб нас не вывернуло от этих твоих «стенаний побитой собаки».

— С вашей стороны невежливо так нелестно отзываться о чужом умении! — Я покровительственно коснулась плеча музыканта. — Звучит так, будто вы пытаетесь выставить всяческие па и фуэте пределом совершенства и изящества.

Наставник побагровел, сжал бледными пальцами трость, но сдержанно процедил:

— Извините, леди, я бы так не злился на этого ханжу, не роняй он свой инструмент всякий раз при виде молоденьких служанок и благородных дам. Будто дубиной ушибленный.

— Но это не повод так агрессивно себя вести, — зашептала я наставнику. — Надеюсь, вы не пускали в ход свою дубину как инструмент назидания! Он наверняка переживает из-за поломки, как-никак это его хлеб.

— Прошу прощения, леди Гинтаре — защитница обездоленных. — Дон Лоренцо склонился передо мной в галантном поклоне, в глазах его играло неприкрытое веселье. — Больше не буду оскорблять ваши чувства своим гневом.

— Сделайте милость, займитесь своими обязанностями! — закатила я глаза.

— Очень хорошо! — оживился наставник танцевального мастерства. — В мои обязанности как раз входит отрепетировать с вами некоторые моменты, чтобы на сегодняшнем смотре вы не отдавили ноги его величеству.

— О нет…

— О да! — Южанин искрил восторженной готовностью. — Ютас, как там твоя свистелка?

— Уже почти готова! — отозвался юноша.

А я про себя решила больше за него не заступаться — предатель.

— Отлично! Итак, леди Гинтаре, для начала повторим шаг… Павана!

Через некоторое время в зал и правда с недовольным и заспанным видом стали подтягиваться девицы. К тому моменту мы с Доном Лоренцо под искренние потуги Ютаса перетанцевали все, что вспомнила светлая голова наставника. Он умудрился даже рассказать мне о всех моих соперницах — сообщить слухи и тайные сведения, так сказать. Потому что открытые и общеизвестные я заучила наизусть еще раньше, рассматривая портретные миниатюры, предоставленные Легартом. Гербы их домов, как вехи над картой королевства, вставали в моей памяти.

Раньше всех в помещение вплыла дева неописуемой красоты — статная, величавая. Немножко хмурая для приличия, ибо не пристало первой красавице Дагендолльского королевства вставать в такую рань, да еще самой шествовать на встречу непонятно с кем. Массивные серебряные украшения позвякивали при каждом шаге, как звонкие колокольчики. Явилась она в сопровождении двух горничных, которые исчезли за дверью, как только красавица повелительно им махнула.

По сравнению с такой красотой одежд и изяществом украшенных жемчугом волос я чувствовала себя кухонной девкой — разопревшая и растрепанная от повторения всевозможных «па», будь они неладны. Зато Дон Лоренцо выглядел довольным, как козел, забытый хозяйкой среди грядок капусты. Образ дополняла вздернутая вверх бородка. Оттаскать бы его за эту бородку, но, боюсь, картина экзекуции над королевским учителем танцев вряд ли доставит эстетическое удовольствие принцессе Дагендолла.

Да и мне нельзя ронять свою честь ниже уровня девицы, подозреваемой в убийстве ближайшей родственницы. Надоели надменные и опасливые взоры со всех сторон. Как бы там ни было, в обители мне дали добротное воспитание и богатые знания. Ничем я не хуже этих расфуфыренных придворных болтушек.

Правда, дагендолльская красавица в мою сторону даже не смотрела. Холодно поздоровалась, не глядя на нас, величественно прошествовала через зал и так же величественно присела на скамью.

Ютас же опять превратился в невидимку, тихонько вжался в самый дальний угол зала. Старательно делая вид, что штопает мехи кривой иглой, дударь изредка бросал в сторону северной красы опасливые взгляды, полные благоговейного ужаса.

Оно и понятно — суровая дочь сурового королевства — Хельгарда Дагендолльская. Самая достойная претендентка на сердце короля и на корону Латгелии, если брать во внимание происхождение. На деле же, насколько я узнала от всезнающего Дона Лоренцо, Хельгарда отличалась экстравагантными поступками, видимо, из-за своей северной суровости. Там у них на самом севере обычаи и нравы сильно отличаются от наших. Это в нашем королевстве дамам стало модно в обмороки падать и изображать из себя немощных с благородной бледностью на все тело, чтобы благородные воины не расслаблялись, а таскали своих дам на руках от опочивальни до уборной. Это, поди, навеяло нам с юга.

В Дагендолле же таких глупостей не водилось. Говорили, что их женщины в одиночку ходят охотиться на медведей. Охотилась ли эта самая Хельгарда на косолапого, не знаю, но что она в свое время сломала дубовый стол о спину неудачливого жениха, который вздумал свататься к суровой северной принцессе — правдивый факт. Историю провального сватовства наследного принца Ивелесса не знал только ленивый, ну и я. Спасибо наставнику с его сплетнями — просветил. С тех пор Тристан Остолованный стал посмешищем, а Хельгарда приобрела славу истинной суровой северянки и самой строптивой невесты тех краев. Ее стали обходить стороной не только заграничные женихи, но и свои — дубовых столов много, а спина одна.

Как-то со слов наставника слишком много суровости получается, а по виду девы и не скажешь.

Следующей была избранница из Ивелесса, ну, если вышитый герб на ее плече не врал. Не такая суровая и красивая, зато родовитая, богатая и тоже очень даже принцесса. Вошла в зал Девона довольно решительно, но, завидев Хельгарду, остановилась, смерила ту презрительным взглядом, резко развернулась на каблуках и прошествовала в противоположную от северянки сторону. Видимо, ушибленная спина брата остро сказалась на ее здоровом самолюбии, да и, что уж говорить, на репутации всей страны в целом. Привык Ивелесс везде и во всем быть первым, особенно наносить удары тогда, когда противники совсем не ждут. А тут ему перепало, да еще от прекрасной девы, пусть и не обделенной силушкой.