Книга Дверь на двушку - Дмитрий Емец

– Наста вернется, – сказала Рина, успокаивая его. – У нее жива пчела, она не сливалась с закладкой. Она разберется, что Гамов пустышка, и вернется. А если ее не отпустить – она вечно будет пребывать в иллюзиях…

– … что кислоту можно пить и злиться, что не дали! А так выпьешь – ни иллюзий, ни желудка! – отрезал Рузя.

Весь пар из него уже вышел, и теперь Рузя едва волочил ноги. Рина затащила его в кафетерий, где кроме них были только два типа странного вида, которые подливали себе в кофе подозрительные жидкости из аптечных пузырьков.

Рина заказала два чая с лимоном и сосиску в тесте и отбуксировала Рузю за дальний столик. Личности с аптечными пузырьками им совершенно не мешали, ничуть не меньше нуждаясь в уединении. Изредка одна из этих личностей брала со столика соль, открывала рот и начинала солить себе язык, премило при этом крякая.

Рузя, сидящий напротив Рины, давно уже капал в чай слезами.

– Я знал! Я чувствовал, что все так будет! Что я такое – а что она!.. Если я такой урод, нечего было меня рожать! – бубнил он, кого-то укоряя.

– А? Чего? – рассеянно переспросила Рина. Человек, поедающий соль, перетягивал на себя одеяло ее внимания.

– Ничего! Даже ты меня не слушаешь! И правда, зачем меня слушать! «Посмотри на него и ответь: может ли он не хотеть котлету?» – Тут голос Рузи изменился. Видно, он кого-то передразнивал.

– Погоди! – сказала Рина. – Не сложничай! Ты вхолостую расходуешься. Бестолковая такая борьба. Ранка зарастает – я ее расковыриваю. Опять зарастет – опять расковыряю. Тебе нужна Наста? Так просто верни ее, и все!

– Как я могу вернуть ее?

– Да очень просто. Просто взять и вернуть. А для начала поставь Насту об этом в известность! Обычно мы демонстрируем наши желания очень путано. Капризничаем, начинаем внезапно худеть, раздаем свои вещи, на всех срываемся и так далее. А все это детские сигналы. Люди не обязаны догадываться, что означают наши непонятные эмоциональные действия. Им надо объяснить все просто, на пальцах, как малыши договариваются друг с другом в песочнице: «Давай играть вместе! – Я не хочу! – Ну давай, пожалуйста! Давай! Давай! – Ну хорошо, давай, если ты так хочешь!»

– Что-то я не очень понял…

– Да тут и понимать нечего! Действуй напрямую! Хочешь понравиться девушке – скажи ей: «Я хочу тебе понравиться, но понятия не имею как! Что я могу для этого сделать? Помоги мне!» И девушка станет твоим психологическим союзником. Станет думать и советовать, как бы помочь тебе найти ключ к ее сложному сердцу! Вас будет двое против одного ее сердца, а вдвоем на одного – это уже не так страшно!

Рузя слушал Рину кисло и без доверия.

– Ага, – передразнил он. – А если хочешь получить повышение по службе – скажи начальнику: «Мне нравится моя работа! Я чувствую, что могу больше! Хочу продвинуться, но не знаю как!»

– Точно! – воскликнула Рина. – Вот так и надо сказать!

– Чушь! Иди с Кузепычем это проверни. Он скажет: «Иди бери лопату и вкапывай забор! Всего-то полтора километра бетонных секций осталось»!

– Ну тогда извини! – взорвалась Рина. – Если кто-то не хочет работать, а хочет только ныть и видеть все неразрешимым – это его проблемы. Ты собираешься сражаться за Насту или нет?

– У меня ничего не получится! Ты мне гарантируешь, что я ее верну? – угрюмо отозвался Рузя.

– Я сейчас тебе врежу! – сказала Рина. – Ты хочешь страховки! «Скажи мне, что я попаду в рай – только тогда я буду шевелиться… А так какая разница? Даже и пробовать не буду!»

Рузя молчал, хандря. Рина почти уже начала его презирать, как вдруг обнаружила, что Рузя не может придвинуться к столу, а сидит полубоком. А потом она поняла и причину. На коленях у Рузи стоял рюкзак с дракончиком. Даже устремляясь в погоню за Настой, Рузя захватил дракончика с собой.

– Вот смотри! – сказала Рина. – Ты бежал от самого ШНыра, а дракончика взял с собой! И именно поэтому я знаю, что и Насту ты не бросишь!

– Брошу! И дракончика брошу! Не я его хранитель, а она! – всхлипнул Рузя.

– Так бросай! – сказала Рина.

Рузя еще раз всхлипнул, вытер нос и, обхватив руками рюкзак с дракончиком, стал раскачивать его на коленях.

– Я толстый и страшный! – сказал он и тут же быстро взглянул на Рину.

Рина заметила, что люди вечно взглядывают на собеседника, когда скажут нечто такое. Видно, хотят поймать первое выражение его лица, а сами готовятся кричать «Нет-нет, я именно такой!». Рина оценивающе оглядела Рузю.

– Ты не страшный, – сказала она. – А лишний вес – да, есть слегка. Но только до тех пор, пока ты заморачиваешься. Тебе не обязательно притворяться вечно раненным, кстати говоря. Ты и так смог бы понравиться!

Рузя от возмущения плеснул на дракончика чаем:

– Я?!

– Да, ты, – заверила его Рина. – Просто ты никогда не пробовал добиваться. Ну, с тем рвением, с которым ты по конторам ходишь. Девушки – странные существа. Многие важные решения они принимают с опозданием и часто поначалу отвечают отрицательно. Например, молодой человек спрашивает: «Сходим куда-нибудь?» Девушка с перепугу отвечает: «Нет! У меня куча дел!» – «А завтра?» – «Нет!» Она была просто не готова к ответу, или настроение не то, или времени не было обдумать. Молодой же человек решает, что это категорический отказ, и больше никогда к ней не приближается. Думает, что неуспешен, что заметили его прыщик, спрятанный под челочкой и т.д. А всего-то и надо было через пару дней спросить еще раз. И еще раз спросить. И скоро ответ был бы положительный.

– Так уж прямо и положительный, – хмыкнул Рузя, но все же в глазах у него появился интерес.

– Почти любая девушка в глубине души хочет быть слегка несчастной, хочет ощутить, что она чем-то пожертвовала, наградила за настойчивость. Вот почему наглые гномики всегда ходят с красивыми девушками. Они не боятся задать вопрос двадцать раз и двадцать раз получить отказ. Красивые девушки вызывают робость. К ним боишься приблизиться, потому что кажется, что ты заведомо недостоин. Поэтому рядом с красивой девушкой всегда оказывается какой-нибудь самый обычный парень, который не усложняет, не задумывается о том, является ли то, что свисает у него над ремнем, кубиками пресса или все же не совсем. А красавчик тащится в двух шагах позади решительной кубышки и робко бормочет: «Оль, ну мы ж там уже были! Оль, ну мы ж там уже были!»

Рузя с наслаждением представил себе Гамова, который бежит за крокодилом в юбке.

– Да! – сказал он. – Да! Да! Да!

– Вот это правильно! Ты защитник Насты? Так и будь им до конца! Можно быть боксером, а можно любить бокс. Понимаешь? В одном случае ты тренируешься, а в другом – прыгаешь на кресле, нажимая пузом на телевизионный пульт. Вперед, мой герой! Ну, в смысле не только мой герой, а и вообще герой! – поправилась Рина.

Она говорила, в общем, обычные вещи, но чувствовала, что ее услышали. Лицо у Рузи стало такое, с каким он обычно штурмовал кабинеты чиновников. Лицо маленького упорного героя, не знающего слова «нет».