Книга Последняя из рода - Кэтрин Эпплгейт

Гэмблер увидел настигающее его пламя и резко прыгнул влево.

Огонь последовал за ним.

Тогда он отскочил обратно – и огонь туда же.

Огонь его преследовал. Он был словно живой, разумный, планирующий своё движение.

– Магия, – прошептала я. – Колдовство.

– Живой огонь! – закричал в ужасе Лука, чуть ли не плача от страха.

Гэмблер продолжал бежать, но уже не в нашу сторону. Он резко рванул туда, где шло стадо, а огонь пытался идти наперерез ему. Внезапно феливет остановился. Пламя устремилось вперёд, образуя кольцо. Гэмблер оказался окружён. Сквозь дым я могла видеть только его силуэт, голову, которая металась из стороны в сторону в поисках выхода, которого не было.

Я даже не обдумала, что делаю… Просто побежала, прыгнула верхом на Валлино, направила его на Рыцаря и закричала:

– Я тут! Вот она я! – Козырёк шлема повернулся в мою сторону. Рыцарь был меньше чем в двухстах метрах от меня. Грохочущее стадо – впереди и в два раза дальше. Гэмблер – объят пламенем и дымом примерно в трёхстах метрах к северу – от меня недалеко, но далеко от стада.

– Вперёд, Валлино! – закричала пронзительно Хара, и он поскакал так быстро, что я на мгновение опрокинулась на его спину. Я вцепилась в гриву и держалась так крепко, как только могла.

Валлино задал совсем другую скорость. На нём я могла достигнуть стада.

Он мчался на всех парах, а Рыцарь направил на меня копьё.

Живое пламя двумя дорожками побежало по земле и мгновенно перерезало мне путь. Останавливаться нельзя. В этой гонке Валлино и огня призом была моя жизнь. Валлино стремительно мчался, изо рта у него шла пена. Его скорости позавидовал бы даже Гэмблер.

Валлино. Огонь. Валлино. Огонь.

Вдруг пламя возникло прямо перед нами – обжигающая дымовая преграда, и я почувствовала, как Валлино напрягся.

Он уже собирался поменять направление, отскочить. Но нет – он прыгнул!

Валлино пролетел сквозь дым, над огнём, который едва-едва его не опалил, и жёстко приземлился на другой стороне.

Стадо животных, «убежище», в которое мы так стремились, почуяло дым. В тот момент, когда мы их догнали, они стали в страхе метаться. Мы побежали западнее, Валлино не отставал, и тогда этот мощный поток животных, словно обезглавленная река, последовал за нами.

Всё внимание Рыцаря было на мне – он нёсся по охваченной огнём земле, поворачивая туда же, куда и стадо.

Я пригнулась, обнимая потную спину Валлино, крепко вцепившись ему в гриву, чтобы не упасть, иначе мне пришёл бы конец.

Обернувшись, я увидела, как солдаты целятся в Хару, Луку и Тоббла. За мной по-прежнему всё горело, огонь яростно стелился по земле, будто догоняя крепкую Рыцарскую лошадь.

До этого момента я даже не пыталась говорить с Валлино, так как полагала, что даже самые умные из лошадей понимают лишь несколько слов, но вдруг, сама того не замечая, сказала:

– Валлино, я сейчас соскользну. Не останавливайся!

Мы домчались до края стада, которое невозмутимо продолжало путь. Я выбрала удобный момент и одновременно и спрыгнула, и упала с лошади. Я вцепилась в спину одной краснолани, оказавшейся ближе всех. У неё не было гривы, поэтому я изо всех сил держалась за её красный мех. Животное почувствовало это – а как могло быть иначе? – и встало на дыбы, практически сбрасывая меня на землю. Но спустя мгновение краснолань поняла: огонь – угроза посерьёзней, поэтому снова понеслась вместе со всем стадом.

Интересно, видел ли Рыцарь мой манёвр? Плотно прижимаясь к животному, я наклонилась, надеясь, что на такой скорости и из-за густого дыма он не заметит меня.

Мне нужно было как-то управлять красноланью. Как бы опрометчиво это ни казалось, но я осмелилась подтянуться поближе к её голове, цепляясь за шею, а затем схватила кончик длинного левого уха. Потянув его влево, я надеялась, что это сработает как примитивные вожжи. К великому удивлению, животное действительно пошло левее, проталкиваясь сквозь своих братьев и сестёр.

Обернувшись, я увидела, что Рыцарь промчался мимо, даже не глядя в мою сторону. Он вместе с живым огнём по-прежнему пытался догнать Валлино.

Я не видела ни Хару, ни Луку, ни бедняжку Тоббла. В то же время я понимала, что ничем не могу им помочь. Мишенью была я. Куда бы я ни бежала, Рыцарь и солдаты будут меня преследовать.

Находясь уже достаточно далеко от меня, Валлино, не в силах больше скакать, остановился и повернулся боком – и сразу же стало видно: он без всадника. Рыцарь тоже мгновенно остановился. Лошадь ему была не нужна.

Он привстал в стременах, внимательно изучая горизонт и явно разыскивая меня. Я отвлекла его от Гэмблера, но понимала, что ничего не могу сделать с солдатами, которые уже скоро окружат и убьют Хару, Луку и Тоббла.

Я отчаянно стремилась им на помощь, но всё, что могла сделать, – это махать Рыцарю из глубины стада. Он опустил своё копьё. Каково было моё удивление, когда огонь засосал обратно конец копья, как птица – червяка.

Сейчас огонь вряд ли поможет Рыцарю. Примени он его, и стадо поскакало бы вперёд с новыми силами. Он, конечно же, понимал, что его боевая лошадь не сможет быстро пробраться сквозь стадо красноланей.

Я закрыла глаза, чтобы не представлять, как будут убивать моих друзей.

Друзей, которые погибнут из-за меня.

И снова страдать будут другие, а я спасусь.

Сначала мои родители и братья.

Моя стая.

А теперь и моя новая семья.

Острая боль пронзила меня: да, именно семья – я поняла это.

Хара, Тоббл и Гэмблер стали моей новой семьёй.

И теперь я потеряю и их.

41

Ксиал Ренарис

Я не знаю, как долго ехала верхом на краснолани. Не знаю, насколько далеко мы ушли. Вокруг творился кошмар, и я оказалась в нём одна, терзаемая чувством вины.

Совсем одна.

Когда день подошёл к концу и стадо, успокоившееся и снова взявшее первоначальный курс, продвинулось на север, я всё так же была одна.

Я плакала. Я горевала по маме и папе, по братьям и сёстрам, по стае. Я горевала по храброй Харе и верному Тобблу. Горевала по Гэмблеру, этому невероятному феливету, ставшему мне другом.

Я не горевала по Луке, но сожалела о его смерти. Я никогда не испытывала к нему симпатии: он не был искренним. Однако он тоже погиб из-за меня.

Порой в тот вечер я скатывалась со спины краснолани в траву. Сон превращал мою печаль и сожаления в мрачные сны, в которых от мечей гибли мои родные.

Мне также снился мой рисунок – наивная, нарисованная детской рукой карта живого острова и придуманного поселения даирнов.

Мне снился Дэлинтор, рассказывающий древнюю поэму: