Книга Ты лишила меня сна - Карен Хокинс

Макнэр тем не менее желал, чтобы мадам чуть больше прислушивалась к велениям моды. Она очень редко надевала что-нибудь, кроме простых серых платьев, почти скрытых под многочисленными шалями, и носила самые прочные башмаки на свете. Макнэр и другие слуги также сожалели о том, что больше не давалось изысканных обедов, во время которых некогда занимал почетное место за столом их господин. Теперь мадам питалась скромно, считая, что держать двор и принимать гостей означает потакать снобам и самодовольным членам местного дворянства. С пышными обедами было покончено после смерти Херста, почившего в бозе в возрасте семидесяти восьми лет.

Хотя речь мадам выдавала в ней простолюдинку, манеры ее не вызывали возражения. И духом она была сильна, и разум ее был светлым и не подводил ее. А уж от ее острых голубых глаз ничто не могло укрыться.

— Ну не стой же истуканом! Прочти его мне.

Мадам протянула одно из писем Макнэру.

— Как только мы с этим покончим, я отправлюсь в деревню и помогу больному дитятку миссис Брюс. Она думает, что у него лихорадка, а я полагаю, что режутся зубки.

К сожалению, ее медицинское искусство не простиралось настолько далеко, чтобы улучшить собственное ухудшающееся зрение.

Макнэр развернул письмо:

— Это от мисс Кейтлин.

Мадам поставила свою чайную чашку:

— И что же пишет девчушка?

Макнэр прочел вслух:

— «Дорогая Мамушка, надеюсь, это письмо застанет тебя в добром здравии. Как ты, возможно, уже знаешь, меня изгнали из Лондона и…»

— Изгнали? Ты уверен, что она написала именно так?

— Да, мадам.

— Ох! Что еще она там учудила на этот раз? Она славная девочка, но нрав у нее горячий что твое солнце. Читай дальше, пожалуйста.

Макнэр взял письмо и прокашлялся:

— «Я была изгнана из Лондона, потому что ошиблась в своих планах. Но, что еще хуже, за это пришлось расплачиваться бедной Трионе…»

— Боже милостивый! Что же натворила бедная девчушка?

Слуга еще раз кашлянул:

— «Все началось, когда я познакомилась с Александром Маклейном…»

Нора схватилась за грудь:

— Скажи, что это не так! Я предупреждала девчушку не смотреть в его зеленые глаза, чтобы они ее не околдовали!

Макнэр продолжил чтение:

— «…но прежде чем ты скажешь, что я не должна была смотреть в его зеленые глаза, позволь тебя заверить, что он не обращал на меня ни малейшего внимания…»

Руки Норы упали на колени, а брови сошлись над орлиным носом.

— Негодяй! Не обращать внимания на мою внучку! Могу поверить, что она не пожелала с этим смириться.

— Не смогла, мадам! Читать дальше?

Она выразительно кивнула.

— «Я очень огорчена тем, что позволила себе вести себя таким образом и причинить неприятности и себе, и семье…»

— Да-да, девочка! Ты уже говорила об этом. Что же случилось дальше?

Макнэр улыбнулся и продолжил:

— «Трионе я причинила непоправимый ущерб. Мне следовало лучше подумать, потому что мама и папа вырастили меня для…»

— Фу! Я успею умереть, и меня похоронят, прежде чем девчушка доберется до сути. Пробеги письмо глазами и изложи мне суть.

Макнэр провел длинным пальцем по странице сверху вниз:

— Гм. Когда Александр Маклейн так обошелся с мисс Кейтлин, она решила привлечь внимание лорда, поставив его в невыгодное положение, в компрометирующую ситуацию…

— Нет!

— Да, именно так. Однако, — дворецкий смущенно нахмурился, — там говорится, что она на самом деле не собиралась принимать его предложение, а только хотела заставить его попросить ее руки. Это едва ли правильно.

— О, а я-то думала, что она обладает здравым смыслом. — Нора хмыкнула: — Никто никогда не поймет, о чем думает женщина.

— Вы правы, мадам.

Макнэр перевернул страницу и продолжил чтение:

— Она выражает глубокое сожаление и раскаяние, оттого что разработала такой опасный план, а потом… — Макнэр испуганно заморгал: — Похоже, что мисс Катриона бросилась на помощь сестре, и вместо мисс Кейтлин ее застали вместе с братом лорда Хью в карете. — Его рот раскрылся, а челюсть отвисла: — Боже милостивый!

Нора вцепилась в подлокотники стула:

— Да вываливай все как есть. Черт возьми! Что там случилось?

Макнэр обратил изумленный взгляд к своей госпоже:

— Мадам… они поженились!

— Кейтлин и Александр Маклейн?

— Никак нет, мадам! Мисс Триона и Хью Маклейн.

Нора недоумевающе заморгала. Повторила это снова и снова:

— Ну уж это новость так новость, похлеще всех остальных! Там сказано, где они теперь?

— Да, мадам. В Гилмертон-Мэноре.

— О, так ведь это не более чем в часе езды отсюда!

— Да, мадам. Прочесть письмо мисс Трионы?

Она вручила дворецкому второе письмо, откинулась на спинку стула и сложила письмо Кейтлин.

— Ах, Кейтлин! Я предупреждала ее о дьявольском характере и гоноре Херстов, но она не слушала.

Макнэр развернул письмо Трионы:

— «Дорогая Мамушка! Надеюсь, это письмо застанет тебя в добром здравии. Мне хотелось бы навестить тебя, потому что я оказалась в сложном положении и нуждаюсь в твоем совете.

Я всего в часе езды от тебя. Поэтому пришли весточку в Гилмертон-Мэнор, и я приеду сколь возможно скоро. С любовью, Триона».

— Это все?

— Да, мадам.

— Приготовь коляску!

— Но, миледи, уже почти стемнело. Нет уверенности, что вы сможете добраться до мисс Трионы в безопасности в это время суток. Вы сможете отправиться рано утром.

Она взяла оба письма и помахала ими в воздухе:

— Безобразие! У нас назревает семейная драма, а ни одна из моих внучек не может написать мне толковое письмо, чтобы было понятно, что происходит!

Хью натянул перчатки и позволил Лайаму помочь ему надеть плащ.

В другом конце коридора Катриона, одетая в одно из своих лучших платьев, совещалась с миссис Уоллис относительно обеда. Свет из окон играл на парадной двери, приплясывал на отполированном до блеска деревянном полу, Переливался в складках ее синего платья и ласкал золотистые волосы.

Хью застегнул плащ, как раз когда Катриона посмотрела в его сторону. Их взгляды встретились, и она покраснела. Он усмехнулся, поняв, о чем она подумала. Каждое утро с момента ее приезда, пробудившись, они основательно исследовали возможности, предоставляемые брачным ложем, и предавались наслаждениям. Это утро не было исключением, и Хью испытал глубокое удовлетворение, оттого что трижды заставил ее задыхаться от страсти и выкрикивать его имя от восторга.