Книга Магия лета - Кэтрин Коултер

Интересно, понимает ли Фрэнсис, что ее муж не может отсутствовать вечно, думал маркиз. Рано или поздно ему придется вернуться — и каково будет ей тогда?

Глава 12

Мужчина лучше всего дерется шпагой, женщина — половником.

Уильям Конгрейв

Миссис Дженкинс раскрыла рот, отвесив челюсть самым неблаговоспитанным образом. Агнес, которая часом раньше первая увидела хозяйку в новом обличье, просто ахнула и просияла, но старая экономка была слишком консервативна по натуре и не так легко переносила перемены, особенно столь разительные.

— Миледи, я не… как же это… миледи!..

— Присядьте, миссис Дженкинс, — сказала Фрэнсис, улыбаясь самой очаровательной улыбкой, на которую только была способна. — Нам нужно обсудить множество проблем.

— Как, здесь, в кабинете управляющего?

За всю ее жизнь экономке не приходилось встречать леди, которая осмелилась бы посягнуть на эту сугубо мужскую территорию. Фрэнсис прекрасно это сознавала, но ее ослепительная улыбка не померкла. Долгие годы миссис Дженкинс была оракулом Десборо-Холла, оповещавшим его обитателей о нормах женского поведения. Однако с сегодняшнего дня роль дельфийского оракула должна была перейти к Фрэнсис. И миссис Дженкинс застыла как статуя.

— Садитесь же! — потребовала госпожа.

Экономка плюхнулась в кресло, забренчав висевшими на поясе ключами.

— А теперь, — продолжала Фрэнсис, — мы обсудим все насущные вопросы по очереди. Во-первых, я намерена каждый понедельник знакомиться с меню на всю неделю.

— Но вы же не умеете читать! — вырвалось у миссис Дженкинс.

— Очень жаль, что у вас и ваших подчиненных сложилось обо мне столь превратное мнение. Уверяю вас, миссис Дженкинс, я читаю, и даже бегло, просто до последнего времени я следовала моде на очки, которая распространена в Шотландии, и мало что видела сквозь толстые линзы. Однако в Десборо-Холле я хочу следовать здешней моде. В тот день вы дали мне вовсе не меню, я правильно понимаю?

— Это был список белья… я подала его по ошибке!

— Надеюсь, он еще у вас? Попозже я просмотрю его, а потом вы покажете мне хозяйственные помещения.

Экономка кивнула, чем-то похожая на внушительный трехпалубник, севший на мель. Фрэнсис подалась вперед, упираясь локтями в стол красного дерева, за которым не так давно скучал ее муж.

— Надеюсь, миссис Дженкинс, мы с вами сработаемся. Вам было нелегко управляться здесь в одиночку, без хозяйки. Полный дом мужчин — это испытание, с которым справится не каждая экономка.

Миссис Дженкинс была далеко не глупа. Она оценила мягкость Фрэнсис, но сразу вспомнила посуду с отбитыми краями, просвечивающие от длительного употребления простыни, изъеденные молью портьеры в Малиновой комнате — все то, что давно нуждалось в обновлении.

— Уж эти мужчины, с ними собьешься с ног, — проворчала она, отводя взгляд.

В глубине души она была не очень-то довольна происходящей переменой. Подумать только, ей читала нотацию шотландская дикарка… хотя, возможно, вовсе и не дикарка.

— А собаки! — продолжала она, оживляясь. — Собаки совсем с ума сведут!

— Какие еще собаки?

— Охотничьи собаки прежнего владельца, сэра Невила. Его светлость граф Ротрмор — новый граф Ротрмор, я имею в виду — обычно держит их в доме, но теперь, уж не знаю почему…

— Кажется, я понимаю. Впредь по комнатам Десборо-Холла не будут носиться животные, место которых на псарне.

Экономка с трудом собралась с мыслями. Все менялось с такой непостижимой быстротой!

Последующая экскурсия по особняку явилась для Фрэнсис источником нескончаемых сюрпризов. Когда миссис Дженкинс вела ее по восточному крылу вдоль длинного ряда фамильных портретов, ей бросилось в глаза изображение молодой женщины, выглядевшей точной копией Хока. Фрэнсис остановилась перед портретом, не в силах отвести от него глаз.

— Это леди Беатриса, — пояснила экономка. — старшая сестра его светлости.

Как странно, что муж никогда не упоминал о старшей сестре, подумала Фрэнсис. Миссис Дженкинс она сказала:

— Расскажите мне о ней. Рано или поздно мне ведь придется с ней встретиться, не так ли?

Экономка поджала губы, но лояльность к хозяевам взяла верх.

— Вы, конечно, знаете, что старшим из детей был Невил, которому, если бы он не утонул, исполнился бы тридцать один год. Леди Беатрисе двадцать восемь, а его светлости почти двадцать семь. Леди Беатриса всегда отличалась живым характером и в девятнадцать лет вышла замуж за человека старше, чем ее отец, лорда Дансмора. Маркиз, разумеется, был против этого брака.

— Довольно странный выбор, — заметила Фрэнсис, которой пришло в голову, что ее золовка происходила вовсе не из обнищавшей семьи, чтобы охотиться за приданым.

— Я точно не знаю. Возможно, она надеялась в скором времени овдоветь и распоряжаться своей судьбой, как найдет нужным. Лорд Дансмор был человек богатый.

— Он еще жив?

— Нет, он умер два года назад. Леди Беатриса сейчас живет в Лондоне. Она обручена теперь с виконтом Чалмерсом, приятным молодым джентльменом.

Поразмыслив, Фрэнсис перестала удивляться тому, что Хок не упомянул о сестре. Он не посвятил ее в какие бы то ни было подробности насчет своей семьи. Она решила, что вряд ли когда-нибудь увидит Беатрису, поскольку Хок не собирался вывозить ее в Лондон, где она путалась бы у него под ногами.

— Вперед, миссис Дженкинс! — поощрила она, стараясь улыбаться так же широко, как и раньше.

Позже, угощая Отиса чаем в своей крохотной гостиной, экономка жаловалась ему:

— Это какой-то вихрь, смерч, ураган! А как она изменилась, Джеймс! Уж и не знаю, как я не перекрестилась, увидев ее за столом его светлости.

— А мне она сказала, что ей не нравится, как одеты лакеи, — признался дворецкий, несколько оттаяв после этой исповеди. — Она, видите ли, изучила герб и щит Ротрморов и считает, что цвета для ливрей выбраны неверно!

Миссис Дженкинс ахнула, схватившись за грудь, словно ей пересказали чье-то богохульство.

— Страшно подумать, что скажет его светлость, когда вернется. Он может даже не узнать ее!

Старые приятели продолжали пить чай в молчании, вспоминая времена, которые устраивали обоих и которые вот-вот должны были кануть в Лету.

— Добавить молока, Джеймс? Я вот что тебе скажу: ее нужно раз и навсегда поставить на место. Его светлость даже не попрощался с ней, когда уезжал, и это о чем-нибудь да говорит. Все это очень и очень странно. Ее внешность — я имею в виду, ее прежняя внешность… Подозрительно, верно я говорю?

— Как бы ни относился к ней граф и в каком бы виде она ни являлась, она есть и будет нашей хозяйкой. Я думаю, Агата, она только что поняла это. И виноват в этой перемене маркиз.