Книга Здесь водятся чудовища - Кристофер Сташеф

Грегори глубоко вздохнул, поднимая лицо к солнцу и набирая полные легкие.

— Сколько пространства, какое небо! Не понимаю, как леса и поля можно свести воедино!

— Раз ты такой любитель пространств, братец, то зачем выстроил башню посреди лесов, а не здесь, на торфяниках? — спросил Джеффри.

— Сам прекрасно знаешь — я построил ее на месте силы. И потом, — Грегори усмехнулся, — не хотел бы я постоянно обитать среди такого простора земли и неба.

Ален кивнул:

— Слишком одиноко, здесь чувствуешь себя пустынником.

— Временами это очень полезно, — заметил Грегори.

Джеффри кивнул:

— Любая перемена отрадна. Всем время от времени стоит проветриваться в такой вот обстановке: лес менять на пустыню, а пустыню на морской пейзаж.

И они пустились дальше в путь по предгорью, внимательно изучая все, что попадалось им, поскольку еще никто из них не проводил так много времени на торфяниках. Наконец они вышли к ручью, и тут Джеффри предложил:

— Наполним наши меха.

— Давайте, — согласился Ален. — Кто знает, когда в следующий раз попадется вода, тем более в этих засушливых краях?

— Откуда ей взяться на торфяниках? — Грегори тоже спешился и направился за Джеффри: брат уже выдернул пробку и опустился на колени, запуская мех в воду. Но прежде чем он успел заполниться, Ален схватил его за плечо:

— Тш-ш! Оглянись — только медленно и незаметно.

Джеффри, беззаботно посвистывая, вытащил мех из воды, вставил пробку. На секунду подняв рассеянный взгляд над ручьем, он увидел прямо перед собой чужие глаза. Какой-то кургузый, большеголовый человек, в чулках и закопченном камзоле дымного цвета.

— Чего уставился? — прорычал незнакомец.

Было отчего уставиться. Его рост определялся с трудом, поскольку он сидел, поджав ноги, но, судя по длине рук, ноги у него тоже были короткими. Широкие плечи — даже слишком широкие, как будто он позаимствовал их с другого богатырского тела, хотя огромная голова, наверное, заслуживала таких плеч. Лицо у него было такого цвета, словно он всю жизнь просидел у костра и при этом не мылся и не брился, сохраняя этот «загар». Усы и борода смолистого цвета, такого же, как и всклокоченные волосы. Рот у незнакомца был широк, нос велик, а глаза большие и сияющие, будто блюдца с молоком, дочиста вылизанные котятами, сверкали, как у разгневанного быка.

— Могу спросить то же самое, — ухмыльнулся Джеффри. — Ты же первый на меня вылупился.

— Еще бы я не вылупился на каких-то обормотов, что расхаживают по моим землям! — закипая от ярости, произнес незнакомец. — Ничего себе… Где учтивость?

Где милосердие! Слоняются тут по моим торфяникам, мнут мой папоротник копытами своих обутых в железо зверей! Совсем совесть потеряли — еще и меня вынуждают вступать в перебранку!

— Похоже, браниться ты любишь и так, — заверил Джеффри, но увидев, как мрачнеет при этом лицо незнакомца, поспешно добавил:

— Птицу вспугнула лиса, а вовсе не я. И потом — кто вообще сказал, что дичь принадлежит тебе?

— Все, что на торфяниках — мое, — заявил незнакомец, — так же как и я принадлежу им, они принадлежат мне! Я вырос здесь, и все это навсегда мое! Вы хоть понимаете, что такое родина, губители природы?

Я Бурый с Торфяников, и меня здесь каждый знает! Где торфяник — там и я. И как вы смеете топтать меня холодным железом и бросать в мою лису свинцовым шаром?

— Но я не трогал твою лисицу, — заметил Джеффри, — и на тебя руки не поднимал.

Он едва удержался от слова «пока», понимая, что для этого раздражительного брюзги вполне будет достаточно этого слова — и драка неминуема.

Но тому хватило и сказанного:

— Ах, так ты за этим сюда пришел? Хочешь потягаться со мной? — взревел незнакомец. — Ненасытный убийца!

— Временами приходится разжиться куском мяса, — Джеффри не обратил внимания на отчаянные знаки брата. — Да и ты, судя по виду, куроцап еще тот.

— Я? Кто-о?

— Куроцап, — спокойно повторил Джеффри, — а корчишь из себя охранника природы. Знаем мы таких охранников — почище любого браконьера. Главное — что они при этом изображают из себя сторожей, никого другого не подпуская. Ну, естественно — воровать должен не каждый, а не то все растащат.

— Ну, довольно!

Бурый человек вскочил на ноги.

— Лжец! — воскликнул он, выставив палец на Джеффри. — Он лжец! Все слышали? Я могу повторить.

В полный рост он на самом деле оказался коротышкой, коренастым и почти квадратным. Торс длиннее конечностей, украшенный изрядной величины пузом, говорил, о том, что хозяин и в самом деле не прочь перекусить. Вид у этого пузана был жалким и уморительным одновременно. Ручки были точно спички, лишенные всякой мускулатуры — в сравнении с ним Джеффри казался настоящим богатырем.

— Это клевета! — разошелся Бурый. — Я питаюсь одной черникой, орехами да яблоками, — бушевал он.

— Это ты на чернике такое пузо наел? — поинтересовался Джеффри с ехидцей.

— У меня такая конституция и это никого не касается.

— Конституция! Сказал бы я другое слово…

— Быки тоже отъедают себе огромное брюхо травой…

— Быки постоянно что-то жуют, весь день, не переставая, — продолжал насмехаться Джеффри. — Ты что, ни о чем другом не можешь подумать, кроме еды?

— Да уж конечно, Джеффри, если человек говорит тебе, что питается одним фуражом, значит, так оно и есть, — нервозно заметил Ален.

Он опасался, как бы эта склока не переросла в настоящую ссору — и тогда добра не жди. В незнакомых местах лучше не настраивать против себя постоянных обитателей.

Джеффри неожиданно обернулся к нему:

— Ну да, уж ты-то, конечно, ничуть не боишься этого парня!

— Да уж конечно, не боюсь, — передразнил Ален. — Но я понимаю, что он имеет в виду, когда говорит, что он от этой земли — и эта земля от него.

Джеффри замер перед ним, напряженно морща лоб, и тут заговорил Грегори. Его низкий бархатистый голос странно прозвучал в наступившей тишине:

— И, таким образом, законный король. Его предки жили на этих землях, и земля проникла в его кровь.

— Но не мхи.

Джеффри обернулся снова к Бурому.

— Понятно теперь, из чего ты сделан — из этой самой земли. Не удивительно, что тебя все время томит голод и жажда!

— А еще томят грабители и разбойники, — присовокупил Бурый. — Меня они утомляют не меньше, скитаясь по моим землям — Ну что касается разбоя и грабежа, ты нам сто очков вперед дашь, — заметил Джеффри, не сводя глаз с выдающегося брюха собеседника.

Бурый взревел: