Книга Ироническая империя: Риск, шанс и догмы Системы РФ - Глеб Павловский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За императивом выживания – долгая анфилада погромов в Сумгаите и Грозном, акций Басаева в Буденновске и «Норд-Осте», Конституция в крови 1993 года – и уход Ельцина под напоминания ему про смерть Чаушеску. Стилистика потери комфорта рано и тесно увязалась с техникой лишения шансов выжить.
Страх, что на месте космополиса СССР утвердится государство этнических бантустанов, стимулировал приверженность Центру. Наднациональный Центр был тем немногим, что можно противопоставить местному начальству. Игра человека с Центром становилась для него все важнее, впутывая в правила Системы РФ. Со временем мифология Центра влилась в миф о Путине.
Конфликт чемпионов выживания
Осенью-зимой 2008 года, когда уже рухнул банк Lehman Brothers вместе с ценами на нефть и новый президент США говорил банкирам: «Только я стою между вами и вилами», а в Кремле искали спасения для зависимой российской мир-экономики «пузыря», – население РФ пузырилось оптимизмом. Опросы кризисных месяцев 2008–2009 годов показывали рост уверенности в завтрашнем дне и хорошем состоянии экономики».
Причисляя и себя к путинским «чемпионам выживания», люди чувствовали себя безопасно, предаваясь сарказмам по адресу дрябло либерального президента Медведева. Считая, что и без него их будущее защищено, они рассматривали себя как недопотребивших. Даже претензии протестантов Болотной конца 2011 года были больше к вульгарности «рокировки», при безопасности выражения претензий. Их действительно можно было оценить как «стилистические разногласия».
Вот только Путин и его ближний круг так не считали. Они решали вопрос о своем выживании. Выживание Системы РФ – которую они принимали и принимают за государство – было поставлено под вопрос взыскательными стилистами Москвы. И тогда Путин обернул вопрос выживания острием к ним. Онлайн-трансляция обыска у раздетой Ксении Собчак с молодым лидером демократии среди разбросанных конвертов с корпоративными евро была volens nolens грозным напоминанием чемпионам о риске не выжить.
Комфорт выживания и его отнятие
Система РФ не всегда находится в режиме, который Гефтер, говоря о Сталине, описал как роль Губителя-Вызволителя. У нее бывают и щадящие режимы перехода от генерации комфорта к производству неуютности. Бесприютность элитариев на фоне отнятого «комфорта» выступает для них крайне стрессогенно.
Страстная приверженность советской интеллигенции к комфортной власти наметилась при Горбачеве. В ее яростных попытках присвоить контроль над лидером ощутим сословный интерес. Ощутим он и в легкости отречения интеллигентов от Горбачева в пользу Бориса Ельцина. Все время шел поиск наилучшего предложения – комфортного выживания при власти.
РФ мыслилась не государством, а удобным и комфортным полем для жизни. («Комфорт», «комфортный» – любимейшие термины в словаре Путина). Раз это поле должно быть как-то государственно организовано, на то есть президент Ельцин. Ему надо предоставить все полномочия для организации пространства, насыщения его комфортными местами, ценными вещами и, разумеется, безопасностью. (Михаил Ямпольский прав, соотнося это неопределенное пространство с консумацией культуры. И почему не назвать Москву вслед за ним «Парком культуры»?)
От «персонобизнеса» к персонократии
Система лишь поначалу была вынужденно терпима к нелегальности выживающих. Разные уклады, номинально подчиняющиеся Центру, долгое время развиваются обособленно со свободными пространствами самозанятости между ними. Промышляющие в рамках одного уклада могут промышлять и в другом. (Оборотной стороной этого далее станет легкость криминализации предпринимательства и вторжения силовиков в бизнес.)
• Высокая степень персонализации среды выживания делала естественным и запрос на верховную Персону
Путин пришел в образе «силовика, с которым все мы договорились». Эта атмосфера невесомой, ни на чем не основанной подстраховки сначала расширяла предпринимательскую активность. Она же стала и первой массовой сделкой.
Антироссийские санкции и новое сдерживание – бодрящая предвоенная атмосфера
В режиме санкций Система нашла и целиком раскрыла себя. Антироссийские санкции – одно из тех внешних приключений, к которым Система РФ готова, как никакое регулярное государство. Санкции обновили все виды аффектов, которых добиваются люди в Системе.
Всемирный масштаб режима санкций подарил Кремлю глобальную сцену игры, какой Москва искала, не умея к себе привлечь. Режим санкций – идеальное чрезвычайное состояние, заданное со стороны Запада, декорируемого как «геополитический враг». Подарком Кремлю стало западное понятие «антироссийских санкций» – удобнейший медиамем, не выдуманный местной пропагандой, а взятый из мировых медиа. Возник стратегический субститут войны в мирное время, при отсутствии больших военных рисков и обязательств.
• Режим санкций – это режим исключения. Он ставит вопрос, кто кого исключает, – вопрос о власти, для Системы РФ очень комфортный
Экономическая болезненность санкций автоматически переложили на население – создав новый повод для молчаливых массовых сделок за счет населенцев, но при условиях, когда населенец испытывал нечто вроде гордости. Новые экономические трудности идеально легко ставились в вину внутреннему врагу – «пятой колонне» прозападных либералов, якобы радующихся бедствиям РФ («партия 6-го флота США»).
Глобальный режим санкций. Путинская доктрина чрезвычайности
Политика санкций в паре с московскими «антисанкциями» образуют подвижный глобальный режим санкций – новое состояние Европы и мира. Режим санкций подрывает устойчивость современного миропорядка. Заодно испытываются и пределы устойчивости Системы РФ. Пройдя эти испытания, Команда Кремля обновит горизонт собственной легитимности либо потеряет ее.
Еще на «прямой линии» 2015 года Путин ясно сформулировал доктрину чрезвычайности для Системы РФ: «А по поводу того, сколько и долго ли нам терпеть санкции, я бы сказал: не терпеть! Нам нужно использовать ситуацию, которая складывается в связи с санкциями для того, чтобы выходить на новые рубежи развития. Мы, может быть, и не делали бы этого». Здесь признание в тяге к экстремальности в Системе едино с презрением к нормам, которые ее ограничивают. Санкции за нарушения международного права оценивают вне связи с нарушенной нормой, дебаты о праве исключены. Санкции восприняты Москвой как природная неизбежность – вроде global warming, облегчающего арктическую навигацию.
Режим санкций и фактически мало связан с будущими действиями России. Пролонгацией санкций Соединенные Штаты и Евросоюз лишь зафиксировали нижний порог конфликта так, чтобы не допускать его эскалации. Но не этого хотели в Кремле. Там ищут масштабирования ситуации.
Мировой режим санкций и Система как контригрок
Начатые без ясной конечной цели, санкции против России вместе с внутрироссийскими «антисанкциями» перешли в новый глобальный режим санкций. Главными свойствами этого режима являются:
