Книга Состояние свободы - Нил Мукерджи

Все утро шел моросящий дождь. Лакшман решил не ходить в сторону храма, а направился к школе. Он удивился, что колонки, из которых раздавались песни из индийских фильмов, находились на территории школы. Так готовились к какому-то фестивалю или торжеству. Когда он проходил мимо, то заметил, что приехали продавцы снеков, воздушных шаров, напитков и мороженого. Раджу был воодушевлен происходящим не меньше тех, кто видел его. Рядом со зданием школы установили сцену. За кулисами, которые полностью просматривались со стороны дороги, стояла девушка с ярким макияжем и в цветастом костюме и периодически репетировала танцевальные движения, не обращая внимания на то, что за ней наблюдали. Она выглядела очень довольной собой, а потом широко улыбнулась, захихикала, будто подшутила над кем-то, и скрылась в здании школы. На улицу выбежали девочки в ослепительных костюмах. Они тоже танцевали под музыку из фильма Анхен до[87], пока не вышел кто-то из взрослых, видимо учитель, и не сделал им замечание. Они тут же, хихикая, убежали в школу. От продавца прохладительных напитков Лакшман узнал, что в школе проводят трехдневный фестиваль в честь ее основания.

Для Раджу и Лакшмана это был настоящий подарок судьбы. Толпы людей были просто огромными. Лакшман тут же стал подпевать песням, играющим в колонках, и привлекал к себе внимание девочек, их учителей и охранников. Люди покупали Раджу всякую всячину: чана гарам[88], плоды зизифуса, огурцы, арахис… давали ему все, лишь бы посмотреть, как он берет их в свои лапы и ест.

Все три дня Лакшман и Раджу приходили на фестиваль. Им удалось собрать так много денег, как никогда прежде. Ошейник Раджу разбух от денег, и Лакшман подумал, что следовало бы обзавестись ошейником пошире и покрепче. Ему стало интересно, достаточно ли у него денег, чтобы отправить какую-то часть домой? Нужно будет сесть и посчитать, сколько ему удалось собрать. Но как же он их отправит? Кто передаст деньги родным? Когда-то ему рассказывали, что на почте занимаются подобными вещами.

К концу третьего дня, когда они направились к придорожной забегаловке по пути домой, все вокруг наполнилось звенящей тишиной, свидетельствующей о том, что скоро небеса разверзнутся и начнется настоящий потоп. Вдруг кто-то окликнул его. Он обернулся и увидел мужчину, которого он не сразу узнал.

– Салам, джи[89], – сказал мужчина.

И тут Лакшман понял, кто это. Это был Салим, каландар.

– Итак, – начал Салим. – Медведь уже вырос, не правда ли?

Он ни на шаг не приблизился к Раджу, чтобы погладить или поиграть с ним, а только пристально смотрел на него издалека.

Лакшман все никак не мог собраться с мыслями.

– Да, очень большой, – ответил за него Салим. Повисла пауза.

– Я смотрю, вы с ним неплохо сработались. Он вам помогает зарабатывать хорошие деньги.

Затем он начал изображать пение, которое не так давно исполнял сам Лакшман: Меня зовут Лахан, мера нам хэ Лахан. Произнеся это нараспев, он рассмеялся в полный голос. Смех был таким зловещим, что Лакшман забыл те слова, которые собирался ему сказать.

– Вы должны мне денег, – сказал Салим так неожиданно, что переход от смеха к делу произошел мгновенно.

– Я не могу дать вам сейчас всю сумму, – ответил Лакшман, наконец взяв себя в руки.

– Почему же? За эти три дня вы загребали деньги обеими руками.

– Их не так много, как вы думаете. Большая часть из них это монеты мелкого достоинства. Вы и сами должны знать, как это происходит.

– Хорошо, вы можете мне отдать часть суммы, но будьте уверены, я вернусь за оставшейся частью.

Лакшман стал быстро прикидывать, сколько денег у него было, но он не знал точную сумму, которая была в ошейнике Раджу. Неожиданно его поразила другая мысль: а вдруг Салим знает, где он прячет деньги?

– Можете взять все, что я заработал сегодня. Вот, пожалуйста. Я только возьму десять рупий на чаипани[90], – сказал Лакшман чтобы быстрее избавиться от Салима.

– Я знаю эти уловки, видимо, вы забыли, что я сам был каландаром. Настоящим каландаром. Это далеко не все, что вы заработали за сегодня.

– Даю вам честное…

– Прекратите. Кто поверит такому хитрому лису, как вы? Но да ладно, я возьму эти деньги сейчас, но не забывайте… – Салим ушел, так и не закончив фразу до конца.

Когда он скрылся из виду, у Лакшмана было такое чувство, будто эта встреча ему приснилась. Только то, что у него не осталось денег, заработанных за день, говорило о том, что встреча была все же реальной. Он был настолько сбит с толку, что, когда проходил мимо низкой каменной ограды, ему вдруг стало сложно сказать наверняка, что это было: тень от стены или стена, окрашенная в цвет тени.

Ночью он опять услышал детский плач, сопровождавшийся на этот раз шумом, похожим на ссору. В голове у Лакшмана роились разные мысли. Сообщил ли Салим властям? Может, его уже ищут? Будут ли они ждать подходящего момента, чтобы схватить его? Следят ли за ним те, кто живет в этих зданиях? А может, его сдал тот жуликоватый священник, когда узнал, что Лакшман выступает где-то еще, кроме места перед храмом, и лишает его части доходов? Как он вообще найдет Рамлала? Жив ли он? Затем все смешалось.

Утром они с Раджу снова пошли к школе. Но сегодня там не было музыки. Количество продавцов сократилось вдвое. Рабочие демонтировали сцену; ярко-оранжевую ткань, служившую шатром, уже убрали, и остался только скелет из бамбука и досок. Стулья складывали в отдельные стопки на пыльную землю, которая была школьным игровым полем. Не было ни школьниц, ни учителей, ни охранников – вокруг было тихо.

– Она закрыта. Сегодня школа закрыта, вам здесь делать нечего, – сказал ему продавец напитков.

Лакшман с неохотой повел Раджу к храму. Начал накрапывать дождь, такой мелкий, будто его распыляли из огромного пульверизатора. Пурохита проигнорировал их приход. У Лакшмана совершенно не было настроения, чтобы, как обычно, зазывать зрителей на свое представление; ему даже не хотелось заставлять Раджу танцевать. Он надеялся, что Раджу, привязанный к дереву, послужит сам себе рекламой для проходящих мимо людей.

Мелкий дождь становился все сильнее. Тамаринд, чьи мокрые листья блестели на пробивающемся через тучи солнце, послужил им надежной крышей над головой. Он впервые присмотрелся к стволу дерева: на нем был необычный узор, напоминающий большие глаза, очень похожие на глаза Шивы на склоне горы Нандадеви, только тут их было тысячи – один над другим. И все эти глаза уставились на него – ствол дерева следил за ним. Мир вокруг будто предстал перед ним под другим углом. После часа, двух или трех Лакшман потерял счет времени, он заработал только десять рупий, а его одежда и волосы намокли.