Книга Большая игра - Молли Блум

– A-а! Подружки, – объяснила я.

Он еще некоторое время смотрел на них, а потом отошел поболтать с Тоби.

Артур быстро проиграл все фишки и вылетел с турнира, и, как только он сел за стол, где играют на наличные, я увидела, как несколько игроков, все еще участвующих в турнире, изо всех сил стараются побыстрее проиграть свои фишки, чтобы присоединиться к нему. Они уже поняли, что настоящий интерес как раз в том, чтобы играть с Артуром в нелимитированной игре, а не в турнире с фиксированным количеством фишек. Между раздачами Артур подозвал меня.

– Я бы хотел играть каждую неделю, – сказал он. – Пожалуйста, сообщите мне, когда будет игра.

– Договорились, – сказала я обычным тоном, как будто ничего значащего не произошло. Раньше Артур то приходил, то уходил, а теперь он будет играть у меня за столом каждую неделю. О таком новичке можно только мечтать: у него безграничный банкролл, безграничное эго и, насколько я могла судить, весьма ограниченные способности.

Через несколько часов после начала турнира оказалось, что единственным, кто не получал удовольствия от игры, был Тоби. Я предоставила ему возможность создать такую структуру турнира, чтобы он мог приспособить к ней свой игровой стиль, и он лез из кожи вон, чтобы добиться успеха, но бывает так, что вы не можете выиграть, как бы искусны вы ни были. Иногда вам не везет. Тоби попал в полосу неудач, то есть проиграл на двух раздачах. Он сидел с угрюмым видом – верный признак, что он собирается жаловаться.

Некоторое время назад он взял моду критиковать меня за все на свете, особенно за деньги, которые я получаю за свою работу. По мере того как рос мой авторитет, росло и вознаграждение, и недовольство с его стороны проявлялось все чаще и громче.

Мне это очень не нравилось. Тоби был влиятелен и расчетлив. В голове у меня звучал некий назойливый голосок, постоянно напоминающий мне о том, что недовольство Тоби сулит мне неприятности, и я старалась быть начеку. Игры проходили хорошо. Да нет, не просто хорошо, а великолепно! О них уже ходили легенды, и я говорила себе, что до тех пор, пока я могу поддерживать этот уровень, моя собственная роль в них не взывает сомнений, как бы он ни хныкал.

Хьюстон Кертис тоже проигрывал. Вечеринка по случаю дня рождения его жены была назначена на девять часов.

Наступило девять часов, потом десять.

– Хьюстон, – шепнула я ему на ухо. – Тебе пора. Тебя ждут на вечеринке.

– Не сейчас, Молли, – ответил он, не отводя взгляда от карт.

К утру, после десяти часов игры, Тоби и Хьюстон погрязли каждый на полмиллиона. Я надеялась, что Хьюстон прекратит терять деньги и уйдет домой. Он уже пропустил день рождения своей жены, вместе с тем за последнюю пару лет он выиграл достаточно, чтобы погасить без труда полумиллионный проигрыш. Но эти двое, не привыкшие проигрывать, жаждали отыграться, и ни один не проявлял никаких признаков желания прекратить игру.

Рик Саломон и Эндрю Сэссон тоже были здесь и с огромным удовольствием наблюдали за невиданной сценой: к пяти утра Тоби и Хьюстон проигрывали по миллиону долларов. Эндрю, вздорный англичанин, начал свою карьеру охранником в клубах и, используя опыт, связи и наглость, создал собственный клуб в Вегасе. Теперь он вел переговоры по продаже компании за восемьдесят миллионов долларов. Он нравился мне, несмотря на всю свою сварливость и занудство. Он ценил мою работу и всегда или почти всегда общался со мной с уважением и теплотой. К тому же он не боялся обидеть или оскорбить кого бы то ни было, даже знаменитостей, и это вносило ноту остроты в приторную атмосферу Лос-Анджелеса.

Рик тоже мне нравился. Он был жутко бестактный и полностью соответствовал своей кличке Паршивец, но он был честен и справедлив.

Рик и Эндрю оттягивались по полной программе, подтрунивая над Тоби и Хьюстоном. Тоби улыбался, но я видела по его глазам, что он злится.

– Олл-ин, – внезапно сказал Тоби и пошел ва-банк.

– Колл[51], – поддержал его ставку Хьюстон.

Я посмотрела на него. Его взгляд был полон безумия. Вся его обычная самодисциплина испарилась, он больше не контролировал себя. Хьюстон не мог позволить себе играть на равных с этими ребятами… Он всегда был хорошим покеристом, то есть владел тактикой, психологией игры, хорошо считал, выгодно отличаясь этим от остальных, бездумно спускавших деньги.

Диего открыл карты.

Тоби разгромил его в пух и прах. Хьюстон ставил олл-ин, не имея ничего стоящего на руках.

Я лихорадочно просчитывала вероятности. Хьюстон был один из немногих игроков, у которых не было безграничного банкролла. Я не особенно беспокоилась, потому что раньше Хьюстона всегда кредитовал Тоби, и фактически он всегда получал только часть своего выигрыша. Но сегодня, выиграв пару миллионов, он смог играть самостоятельно и хотел получать все свои выигрыши, а не часть.

Тоби за пару лет сделал кучу денег благодаря Хьюстону, так что можно было с уверенностью предполагать, что он не был в восторге, когда Хьюстон от него откупился.

Теперь Тоби расквитался с Хьюстоном, а тот потерял миллион.

Эндрю и Рик хохотали, как гиены. Среди участников многие враждебно относились к Хьюстону, потому что он неплохо нажился на них.

Тоби встал, растянув в улыбке рот до ушей.

– Ну что, спасибо, друг, – протянул он, хлопнув подавленного Хьюстона по спине.

– Ты что, уходишь, брат? – недоверчиво отозвался Хьюстон. – Мы только начали, а ты уже покидаешь меня?

– Ну да. – В голосе Тоби не прозвучало ни малейшего признака сожаления. – Спасибо, однако.

Он улыбнулся и со стуком бросил мне фишки.

– Уф! – выдохнул он и бросил на меня взгляд, который означал, что, по его мнению, я должна чувствовать такое же облегчение, как и он.

Я улыбнулась в ответ.

– Классно получилось, – сказала я, хотя в конце Хьюстон фактически отдал Тоби победу.

Я ненавидела себя за предательство. Я всегда желала успеха Хьюстону. Но я прекрасно понимала, что моя работа во многом зависит от выигрышей Тоби.

– Спасибо, – сказал он, улыбаясь, как если бы мы были партнерами.

– Ты что, серьезно? Ты уходишь? – мрачным голосом спросил Хьюстон.

– Я устал, – заявил Тоби с очаровательной улыбкой.

Во взгляде его широко раскрытых глаз читалась настороженность, и я ни секунды ему не верила, но у него было право уйти. Он достиг своего лимита в четыре с половиной часа и продлил его на пять с половиной часов. Понятно, что он хочет уйти победителем, и хотя, с моей точки зрения, было неэтично с его стороны смыться сразу после раздачи, но это, безусловно, не было запрещено.