Книга Проклятие Белого Лебедя - Александр Харламов

— Давно Чухненко уехал? — спросил я одного из бодигардов.

— Кто? — косо посмотрел он на меня из-под темных очков, съехавших на самый край носа.

— Риелтор, который вашему боссу продает этот замок. Он утром к нам заходил, чтобы узнать решение по сделке. Вот я и спрашиваю, давно ли он уехал?

— Никого не было, Александр Сергеевич! — охранник взглянул на меня, как на сумасшедшего. — Мы с четырех утра на смене. И за это время в замок никто не входил кроме горничной и Анатолия Ивановича, а вышла Красовская и вы сейчас.

— То есть? — нахмурился я.

— Никого не было, шеф! — пояснил второй охранник.

— То есть как не было? — сердце оборвалось от плохого предчувствия. — Может вы отлучались куда? Это было буквально пять минут назад!

— Мы не имеем права отлучаться с поста! — гаркнули оба в унисон.

Я посмотрел на сына. Который, похоже, как и я уже ничего не понимал. Мы в зале сидели и разговаривали с самым настоящим риелтором, потом он вышел через центральный вход, но никто из дворовых его не видел. То ли у нас на нервной почве начались коллективные галлюцинации, то ли…

— В замке есть еще один черный ход! — вместо меня вслух закончил мою мысль Мишка. — И Чухненко о нем знает…

— Вы чего тут стоите? — на входе появились Эльвира Олеговна с Толиком и Света с холщовой сумкой наперевес, с вышитой на ней красным крестом. С этим импровизированным чемоданом она была похожа на почтальона.

— Чухненко причастен к этим убийствам в замке! — выпалил я.

— Если не он сам и есть барон Кенинг! — добавил Мишка с горящими глазами.

— Это хорошо, а где Яна? — уточнила теща, оглядывая окрестности.

Я повернулся на поляну перед замком. Но не на мосту, не в начале липовой аллеи точеной фигурки журналистки видно не было.

— Черт! — выругался я, и тишину замкового парка разорвал полный отчаяния и ужаса женский крик:

— Помогите!

— Яна! — разом выкрикнули мы.

Быстрее всех сориентировался Толик, не зря столько лет проработал охранником у олигарха. Он выхватил пистолет, на ходу взводя курок, рванул в сторону липовой аллеи. Следом побежал я, а вот Мишка, теща и света отставали. Беременная жена разогнаться сильно не могла, а Эльвира Олеговна в силу своего возраста никак не тянула на спринтера. Так мы и растянулись цепочкой, устремясь на помощь Красовской.

Дыхание сбилось мгновенно. Все-таки я последнее время многовато курю, да и спорт забросил совсем. А вот Толян пер, как молодой лось, уклоняясь от попадающихся на пути веток.

— Помогите! — снова раздалось за кустами где-то левее.

Мы приняли в сторону от аллеи. Мягкая земля проваливалась под ногами. На мокрой от росы траве кроссовки то и дело норовили оскользнуться. У самого края полянки, на которой стоял чертов камень, привезенный из Крыма барыне в наказание, я догнал Толика. Вдвоем с шумом и треском ломаемых ветвей мы вырвались на пустое место.

Янку я увидел сразу. Она опиралась спиной на черный валун, зажимая рваную рану на хрупком плече. Из-под тонких длинных пальцев текла кровь. Журналистка морщилась, но терпела, зовя на помощь.

— Яночка! — я побежал к ней, плюя на все предосторожности. Приземлился рядом на колени, осматривая ее. Ничего кроме раны на плече, не заметив.

— Как ты?

— Сашка…Дворкин… — глаза журналистки закатывались. Она готова была вот-вот потерять сознание.

— Не засыпай! Не закрывай глаза! — заорал я, тряся ее за руки.

— Он…Он… — Яна пыталась мне что-то сказать, но сил хватало лишь на начало фразы.

— Янааа!

— Он…здесь… — я повернулся назад, как ужаленный, скорее почувствовав, чем услышав крадущиеся шаги за спиной.

Передо мной стояло огромное нечто на полголовы выше меня. Сложно сказать, было ли это раньше человеком или нет. Мощное, покрытое свалявшейся серой шерстью тело нависало над нами, как гора. Вытянутая морда с длинным собачьим носом смотрела на меня плотоядным взглядом. С огромных клыков стекала желтая пенистая слюна. Короткие острые уши напряженно двигались в такт дуновению ветра.

Где же Толик? Скосил взгляд в сторону, туда откуда мы забежали на эту проклятую поляну. Охранник Заславского лежал ничком в зеленой траве, уткнувшись лицом в землю, подёргиваясь в предсмертной агонии. На его спине я с трудом разглядел следы острых, как хирургический скальпель когтей.

— Кто ты? — дрожащим голосом спросил я у монстра нависшего надо мной с Яной.

Чудовище осклабилось, обнажив красные десна. Оно хотело меня уничтожить. Разорвать! Выпить досуха!

— А ну-ка прочь от Саши! — на поляну наконец-то выскочил Мишка со своими огненными шарами. Один из них слетел у него с ладони и рванулся к нам, нагревая воздух вокруг. Сильный удар опрокинул монстра на спину. Оно крутнулось волчком, подвывая, как ушибленная собака. Запахло паленой шерстью и еще чем-то сладким…Слава Богу, Алаида научила мальца хоть чему-то из своего богатого магического арсенала! Рев раненного зверя оглушил! Взвившись вверх, нечто мигом вскочило на ноги, готовое сражаться с нами до последнего. Мишка швырнул еще один шар, но промазал. Чудовище извернулось и за секунду преодолело расстояние до сына.

— Миша беги! — заорал я, видя как монстр замахивается для очередного удара, а сын не успевает сотворить еще один шар. И тут мне стало действительно страшно! Замогильный холод вдруг ударил волной в грудь. Сердце застыло от адской боли. По поляне прокатился мощнейший выброс магической энергии, волнами раскатившейся вокруг. Одна из волн опрокинула меня на Яну, краем сознания я видел, как Мишка падает без сил рядом с чудовищем, а потом мир померк, потух, будто выключили свет. Небо с землею поменялись местами и я потерял сознание.

Глава 21

Сначала пришла боль во всем теле, как будто меня крепко побили, а после я смог открыть глаза, с трудом разглядев сквозь заслонивший мне мир густой туман, встревоженное Светкино лицо. Над ее правым плечом высилась всклокоченная шевелюра Мишки, с любопытством разглядывающая меня. Чуть левее, скрестив руки на груди, ухмылялась Эльвира Олеговна. Но беззлобно, скорее с радостью. Рядом с ней, обхватив голову обеими руками и закрыв глаза, сидела Алаида Шпиц — Верховная ведьма Харьковского Ковена. Она что-то шептала сквозь зубы, еле слышно. Так что я не смог разобрать слов. Теплая заботливая ладонь жены лежала у меня на лбу. Как только я открыл глаза она радостно вскрикнула:

— Дворкин, ну наконец-то! — при этих словах Алаида перестал колдовать, с трудом улыбнувшись, а теща воскликнула не менее счастливо:

— Слава Богу, Дворкин, а то я уж совсем думала, что накрылся обещанный мне пылесос!

— Я тоже рад вас видеть, Эльвира… — боль в груди понемногу стала уходить. Мир стал ярче и насыщеннее. Туман медленно расползался, уступая место ярким краскам окружающего меня мира. — Олеговна…