Книга Ливонская война 1558-1583 - Александр Шапран

Еще более это становилось заметным, когда советы окружения подтверждались практическими результатами, как это было при выборе направления внешней политики между Крымом и Ливонией. Тут Грозный царь обрушивался на своих советчиков с особенным негодованием и яростью. Слишком многое говорило в пользу наступления на ханство, но здравый смысл был уже не при чем. Следовало показать всем доходящее до высшей степени самодурства проявление своего самовластия.

Итак, выбор сделан в пользу Ливонской войны. Царь развязал ее в противность как общему мнению, так и дипломатическим прогнозам на ближайшее будущее.

В предыдущей главе мы рассказали об основных событиях кануна Ливонской войны. Теперь, прежде чем приступить к повествованию непосредственно о ней самой, нам необходимо хотя бы бегло взглянуть на тогдашнее состояние русского государства и, в первую очередь, его военной машины. В чем заключались особенности московского военного лагеря, что представляло собой в военном отношении московское царство накануне самой длительной в своей истории войны и как сопоставлялись военные потенциалы Москвы и ее соперников по той войне.

Глава 4.

Царство войны

Если взглянуть на политическую карту Русского государства второй половины XVI столетия с указанием на ней границ на момент начала царствования Ивана IV и на момент развязывания им войны на западе, то нельзя не увидеть значительного

прироста территории за еще пока всего какой-то десяток лет самостоятельного правления Грозного. Еще больший такой прирост откроется нам, если на той же карте указать границы на момент окончания его царствования. Казалось бы, в этом нет ничего особенного, если учесть тот факт, что процесс расширения площади Московского государства шел и раньше, при предшественниках Грозного. Так, например, его дед Иван III, вокняжившись на великой московском столе в 1462 году, унаследовал от предшественника всего 430 тыс. кв. км территории. Считается, что за время великого княжения его самого и его сына Василия III территория государства выросла более чем в шесть раз, так что Иван Грозный получил от своего отца в наследство 2 800 тыс. кв. км. Причем основное увеличение наблюдалось именно при деде Грозного, тогда как при его отце рост был не столь впечатляющим. К концу же XVI столетия, если еще и учесть территориальные приобретения сына Грозного, царя Федора, площадь Московского государства составила 5400 тыс. кв. км. Как видим, царь Иван IV, да еще и не без помощи прямого наследника, увеличил земельные владения всего-то меньше чем в два раза. И, тем не менее, история вынуждает акцентировать наше внимание на внешней политике именно Грозного, как политике, приведшей к росту территории, не имеющему аналогов.

Дело в том, что как при Иване III, так и при его сыне, вообще ни о каком приросте территории говорить не следует. Его просто не было, как не было на момент вокняжения Ивана III самого русского государства. При деде Грозного только началось его строительство, интенсивно продолжавшееся во все время его великого княжения и окончательно завершившееся при сыне Василии. И государство это создавалось путем объединения стоящих в удельной независимости русских княжеств, общая территория которых не выходила за древние этнические границы расселения восточнославянских племен. И территория в 430 тыс. кв. км, полученная дедом Грозного в наследство, о которой мы сказали выше, — это территория одного из таких княжеств — Московского. А далее, преодолевая центробежные, сепаратистские устремления одних политических сил и умело используя обратные им устремления других, московский князь сумел объединить в одно государственное тело многие разрозненные до этого государственные миниорганизмы, населенные одним народом, исповедующим одну религию и управляемым представителями одной фамилии. Потому и увеличение владений московского великокняжеского дома до Грозного, в результате чего на начало его правления они более чем в шесть раз превысили то, что в свое время унаследовал его дед, это, собственно говоря, и не рост даже. Это складывание территории вновь образовывающегося государства. То же самое можно сказать и о землях, присоединенных к новому государству посредством оружия в результате русско-литовского военного противостояния. Все это были отобранные у западного соседа некогда захваченные им русские территории. И на вхождение их в состав Московского государства никоим образом не следует смотреть как на завоевание. Это было продолжением того же процесса объединения русских земель, их собирания. В конце концов, эти области не удержались под Литвой и перешли под власть московского государя не столько благодаря силе его оружия, сколько благодаря расположенности тамошнего населения к Москве.

Стремление собрать под свою державу все владения бывшей Киевской Руси дед и отец Грозного не оставили до конца своих дней. В силу исторических традиций они все наследие дома князей Рюриковичей считали своей собственностью. А потому на нахождение многих русских земель под польской и литовской коронами смотрели как на аномалию. Но вот Иван Грозный с самого начала своего самостоятельного правления несколько изменяет этой традиции. Нет, он помнит о ней, но приоритетность отдает иному направлению. Сначала он направляет свое внимание на восток и юго-восток, затем переносит удар на запад, по Прибалтике. Там и там рубежи Московского государства уже задолго до воцарения Ивана IV достигли естественной границы славянского расселения, за которую никогда не переступали владения русских княжеств. Но не этот характерный показатель внешней политики Грозного нас интересует сейчас в первую очередь. Пытаясь оттенить экономическое и военное состояние Московской Руси того времени, следует указать на другое.

Рост территории Московского государства, который был весьма значителен уже после первого десятилетия царствования Грозного, кроме того, что он явился следствием захватнической внешней политики, имел еще одну отличительную особенность — ему не отвечал рост населения. На востоке и в особенности на юге и юго-востоке русский царь присоединил к своим владениям малонаселенные области. И если Казанское ханство по плотности населения еще как-то было сопоставимо с окраинными русскими областями, то земли астраханских ханов и прилегающие к ним владения ногайской орды были заселены столь редко, что их включение в состав Московского государства практически не увеличило его населения. В еще большей степени это относится к так называемому «дикому полю», — безжизненной многосотверстной степной полосе, отделяющей последние заселенные окраины самых южных русских областей от первых ордынских кочевий. Именно при Иване Грозном пошло наиболее интенсивное наступление на «дикое поле», по которому проходила условная московско-ордынская граница. Но наступление это выражалось лишь в казацкой колонизации пустынных мест и в переселении служилого московского люда со старых окраин на новые. И, конечно же, все сказанное останется справедливым по отношению к Сибири, плотность населения в которой уступала даже плотности в ногайских улусах и в граничащем с ними «диком поле» и завоевание которой начнется в последние годы жизни Грозного, сразу после бесславного завершения Ливонской войны.