Книга Охота на поросёнка - Григорий Шепелев

Агеев часто курил, смотрел на часы, звонил руководству.

— Как ты вчера доехал домой? — поинтересовался у него Мельников, так же взяв сигарету.

— Так ты ведь меня довёз! С ветерком. Забыл?

Сигарета едва не выпала из Мельниковского рта.

— Да ты что, серьёзно?

— Конечно! Ещё подняться со мной хотел — поглядеть, к кому я так рвусь от твоих шалав. Я еле успел подъездную дверь перед твоим носом захлопнуть.

Что-то припомнив, Мельников вздохнул с облегчением.

— А! Так это и был твой дом?

— А ты думал — твой?

— Я думал, что ты к какой-то своей любовнице по дороге решил заехать.

— Что тебя навело на такую мысль?

— Хоть убей — не помню. Но я был твёрдо уверен, что это так.

Агеев задумался.

— Странно, странно. Возможно, я тебе что-нибудь говорил?

— Да, очень возможно, сухо произнёс Мельников. У него вдруг резко усилилась головная боль. Взглянув на часы, он продолжил:

— Слушай, Денис. Мы никак не сможем перехватить информацию. Если Фроликов с Шаповаловым накурились в хлам, то Баранов, вряд ли. Фроликов, впрочем, тоже не идиот. Наверняка, схема будет такая: Фроликов проезжает мимо четвёртого соучастника и даёт ему знак, что всё хорошо. Тот звонит Барановскому помощнику, и дискета — у Березовского. В общем, надо их брать. Чего тянуть время?

— Если их сейчас взять, дискета уйдёт хрен знает куда, — возразил Агеев, а это хуже, чем если она уйдет к Березовскому. Но, возможно, четвёртого соучастника вовсе даже и нет. Если так — эти два укурка будут пытаться воспользоваться другим телефоном. Вот уж тогда мы будем их брать.

— Как знаешь, — произнёс Мельников, погасив сигарету, которая почему-то его бесила, и взяв из пачки другую. Ему совсем не хотелось спорить. Ему хотелось только послать всех матом, влить в себя стакан водки и застрелиться. Агеев, судя по его воспалённым и злым глазам, пребывал во власти похожего настроения. Было десять ноль пять.

— Да пошёл ты в жопу! — процедил Мельников, сбросив прохоровский звонок, — какого вы чёрта все от меня хотите? Я — на работе! Вчера я был на работе, завтра и после завтра буду я на работе. И сдохну я на работе! Агеев, а ты где сдохнешь?

— На проститутке.

— Врёшь, сука, врёшь! Ты верен жене, как Родине. Ты трахаешь проститутку, думая о жене. Ты топишь страну в крови, думая о Родине.

— Слушай, Игорь! Не выводи меня из себя.

— О, какой апломб! Должно быть, именно так говорил твой дед с моим дедом, когда лепил ему пятьдесят восьмую в долбанном упырятнике на Лубянке!

— Мельников, ни один из моих дедов в Москве даже не был. Оба они всю жизнь пахали и сеяли.

— Сеяли мудрое, доброе, вечное — выросло глупое, злое, увечное, — усмехнулся оперативник, сместив салонное зеркало так, чтоб Агеев мог себя видеть.

— Послушай, Игорь! Я понимаю, что ты всего четыре часа поспал после двух бессонных ночей, но, честное слово, — моей вины в этом нет. Заткнись по-хорошему.

Мельников не заткнулся бы даже и под угрозой смерти, но в этот миг по оперативной связи вдруг прозвучал его позывной. Он вышел на связь.

— Приём.

— Он с кейсом садится в Форд, — сообщили с площади, — отъезжают.

— А девка, значит, осталась в джипе?

— Да. Джип стоит.

— А те куда направляются?

— Со стоянки только отъехали. Погоди.

Мельников курил, слегка опустив стекло. В щель задувал ветер и залетали капли дождя, отбрасываемые проезжавшими мимо автомобилями. На Агеевском лбу поблёскивал пот, разбавленный спиртом. Прошло около минуты, прежде чем Триумфальная вновь подала сигнал.

— Они на кольцо сворачивают, к тебе.

— Да чтоб они сдохли! — простонал Мельников, кроша в пепельнице окурок, — ладно, Каравчуку скажи, чтоб он там не дёргался без сигнала.

Подняв стекло, он запустил двигатель и по радиосвязи приказал Ремезову с Потехиным приготовиться.

— Это точно, — проговорил Агеев, вынув из кобуры пистолет, осмотрев его и убрав обратно. Чтоб они сдохли, выродки!

Поворотник, как метроном, отщёлкал еще минуту. Увидев в зеркале синий «Форд», Мельников включил первую передачу и стал выруливать. Когда «Форд» проехал, он пропустил ещё две машины, и аккуратно пристроился за второй. Потехин и Ремезов двинулись вслед за ним, так же отделившись и от его «Тойоты», и друг от друга двумя машинами.

Было десять пятнадцать. Под залихватскую музыку Кирилл лихо управлял «Фордом». Он был в приподнятом настроении. Двухсотсильный мотор и средняя плотность транспортного потока позволяли ему порой выполнять довольно рискованные обгоны. Серёга, глядя вперёд, сквозь воду, которую дворники размывали по лобовому стеклу, курил. Наташка в багажнике иногда подавала признаки жизни в виде печальных вздохов и шевеления. Ольга ей не давала спать до рассвета, мучая разговорами и расспросами — но не с целью помучить, а чтоб самой не страдать от скуки, поскольку спать не хотелось. Она давала пленнице покурить, а ближе к утру скорешилась с нею до такой степени, что подволокла её к унитазу и помогла им воспользоваться. Кирилл спал всю ночь на диване. Серёга — там, где свалился. В пять утра Ольга их растолкала. Неся Наташку к машине, они ударили её головой об стену — но не от злого умысла, а нечаянно.

— Хвоста нет? — поинтересовался Серёга, когда Кирилл остановил «Форд» перед светофором на съезде к Таганской площади.

— Не видать, — ответил Кирилл, поглядев сначала в правое зеркало, затем — в левое.

— Очень качественно шифруются.

Он был прав. Мельников, Потехин и Ремезов каждые километра два менялись местами, прячась, к тому же, за парой тройкой других машин. Профессионал заметил бы слежку, но Кирилл не был профессионалом. С Таганской площади он свернул на Большую Коммунистическую улицу, а с неё — на Сергия Радонежского.

— Всё ясно, — произнёс Мельников, выехав вслед за ним на Шоссе Энтузиастов. — Он едет к Светке Сопелкиной.

— Ты все три десятка его подруг запомнил по именам?

— А он вчера виделся только с нею. Она в Перово живёт.

Миновали метро «Площадь Ильича». Дождь не утихал. У Мельникова в глазах буйно разрасталось что-то звериное. На его щеках проступил румянец. Вызвав Ремезова на связь, он велел ему следовать за Кириллом до дома номер двадцать два по Перовской улице, и если Кирилл свернёт к нему, — ехать дальше. Потехину он отдал такое распоряжение:

— Обойди его справа на светофоре — но так, чтоб он не заметил. Я его задержу.

— А дальше куда?

— До моста с железной дорогой. Если вдруг по пути увидишь гаишника, попроси его тормознуть их. Минуты на две, не больше. За мостом сразу сверни направо. Там жди меня.