Книга Повседневная жизнь французов при Наполеоне - Андрей Иванов

С пятилетнего возраста ее обучали французской грамматике, латыни, арифметике, географии, истории и ботанике. Бабушка внимательно следила за умственным и физическим развитием внучки, которую позже определили в учебное заведение женского монастыря.

Хороший вариант для девочки, не принадлежавшей к семье кавалера ордена Почетного легиона!

Среди юношей культивируется стремление всюду быть первыми. Еженедельно пишутся сочинения, определяются места, занятые каждым учеником. Ежегодно проводится торжественная раздача наград, что напоминает церемонию награждения орденом Почетного легиона — только в миниатюре.

Приглашаются важные персоны. В честь победителей конкурсов играет музыка, произносятся речи. «Можно было подумать, — пишет один немецкий наблюдатель, — что присутствуешь на спектакле, так театральна вся церемония».

Он отметил горячий декламаторский тон ораторов, их волнение, аплодисменты родителей. «Во время войны, — продолжает этот свидетель эпохи, — я давал пристанище многим французским офицерам, которые знали наизусть половину Вергилия и Горация».

Все ученики лицеев и гимназий будут служить в армии, а потому военный дух изначально доминирует. «Наши учителя, — вспоминал один ученик, — походили на капитанов-инструкторов, наши рекреации — на маневры и наши экзамены — на смотры».

К 1811 году картина удивительным образом меняется по сравнению с первыми годами Консульства. Теперь ученики не только овладевают приемами обращения с оружием, движутся по команде и под барабанный бой, но и носят форму и галуны. Это обязательно и для государственных, и для частных школ.

Особая каста — императорские стипендиаты. Наполеон поместил в гимназии и лицеи три тысячи детей, которых воспитывает и кормит за свой счет. Это — выходцы из нуждающихся семей, сыновья военных и чиновников, взятые под верховное покровительство. Для них он — бог. Они рассказывают товарищам то, что слышали об императоре — которого их отцы знали часто не понаслышке.

«Наши учителя, — вспоминал Альфред де Виньи[204], — постоянно читали нам бюллетени Великой армии, и крики “Да здравствует император!” прерывали Вергилия и Платона».

Отклоняться от учебной программы, а тем более фантазировать не разрешалось. Однако исключение все же было. С 1811 года даже в частных школах «победы императора являются единственным предметом, на котором разрешается развивать воображение учеников».

Как сказал о себе сам повелитель, «его величество хотел осуществить в государстве с 40-миллионным населением то, что осуществляли Спарта и Афины». И он был недоволен тем, как выполнялись его директивы. Ученый Фуркруа и сменивший его придворный литератор Фонтан «портили самые лучшие его идеи», «никогда хорошо не выполняли его намерений».

Наполеону нравилась идея «орденов». Не случайно он создал Почетный легион — хотя многим это пришлось не по вкусу.

В ордена объединялись рыцари, монахи, иезуиты. Наполеон размышляет вслух: «Я предпочел бы поручить народное просвещение религиозному ордену, чем оставить его в том положении, в котором оно находится теперь» (то есть во власти частных лиц). «Я не хочу ни того, ни другого».

Одним словом, нужна корпорация. И соответствующий дух. Монахи облачались в рясы, воины становились рыцарями, а преподаватели должны пройти через волнующий церемониал посвящения в члены Университета: «Я хочу, чтобы этот акт совершался с некоторой торжественностью, я хочу, чтобы члены преподавательского персонала принимали не религиозные обязательства, как прежде, но гражданское обязательство перед нотариусом и мировым судьей, или префектом, или другим должностным лицом…»

Преподавателей готовила Нормальная школа, реорганизованная в 1810 году. «В учреждении преподавательского персонала, — говорил Наполеон, — главная моя цель заключается в том, чтобы иметь средство управлять политическими и нравственными мнениями».

В 1812 году в Нормальной школе учатся лишь 40 человек. В ней четыре преподавателя, а помещается она в развалинах лицея Людовика Великого. Однако Наполеон пристально следит за тем, что там происходит. Он не хочет, чтобы будущие преподаватели изучали Тацита и Монтескье. В первом декрете о Нормальной школе говорилось, что число учеников должно составлять 300 человек.

А по уже упомянутому декрету от 17 марта 1808 года преподаватели не должны были вступать в брак.

А как будет построено высшее образование? Наполеон, склонный подходить к любому вопросу под разными углами зрения, посылает ученого Кювье изучать немецкий и голландский опыт.

И что же тот привез «из Германии туманной»? В ее университетах изучают науку ради нее самой. Там преподают философы, там учат мыслить и там, похоже, зреет оппозиция имперскому режиму!

Декретом 1811 года Наполеон предусматривает использование зарубежных методов, но в целом во Франции нет места для учреждений немецкого образца. Императору не нужны новые энциклопедисты, люди универсальной образованности. Требуется совсем другое — быть узким специалистом, уметь составлять контракт, план, чертеж — одним словом, соответствовать какой-нибудь должности в имперской иерархии. Практичность и профессионализм — вот что важно Для новой Франции!

Мыслители, критики, «идеологи» (к последним Наполеон относил и философов, и юристов-государствоведов), экономисты класса Неккера — таких император не любит. Нужно не обсуждать законы, но применять их. Поэтому сравнительное правоведение — лишний предмет. «Факультеты ненужных вещей» — это и история, и политическая экономия, и социология. Компетентность в данных вопросах предполагает широкий и свободный взгляд на разные типы государств и человеческое общество в целом. Это — непредсказуемо, это опасно. Потребны лишь исполнители.

Нет, Франция не нуждается в университетах по типу германских. А потому высшее образование будет не слишком глубоким, но добротным. Факультетов пять: богословский, юридический, медицинский, естественно-математический и словесный. Империя делится на учебные округа (в 1814 году их было 40), но не в каждом из них есть все факультеты.

Профессора, среди которых мы видим того же Кювье, Сильвестра де Саси[205], Жоффруа Сент-Илера, станут выдавать ученые степени бакалавра, лиценциата, доктора. Названные светила читают курсы естественных наук, а их лекции публичные и бесплатные. В аудиториях можно встретить будущих лиценциатов и докторов, гостей и даже иностранцев.

Но если кто-то пожелал бы послушать лекции по философии истории с целью разобраться с проблемами новой Европы, то ему пришлось бы искать другое место.

Какое отличие от духа 1797 года, когда Бонапарта принимали в академики!