Книга Опасность для сердец - Барбара Картленд

Хэриет отшучивалась, притворяясь, что ткани для новых платьев, бренди и другие вещи, которые случайно попадались ему на глаза, завозились для нее друзьями или рыбаками, которые промышляли вдоль побережья.

Ей было забавно отвлекать его внимание, поэтому он ни на миг не задумывался над тем, откуда действительно появлялось все это, и не подозревал о существовании налаженной организации. Даже сейчас она говорила себе, что могла бы держать Джастина в неведении. Но утром ей пришлось убедиться в обратном.

Он вошел к ней злой, как никогда. Его глаза светились стальным блеском, губы были крепко сжаты, а каждое слово, которое он произносил, действовало на нее, как удар хлыстом.

Впервые в жизни она поняла, что боится своего сына, что он уже не мальчик, который слепо подчинялся матери и обожал ее, как любовник. Сейчас это был мужчина, который строго ее осуждал, видел ее без прикрас и защищал не потому, что хотел уберечь ее от неприятностей, а потому, что спасал честь рода, к которому принадлежал.

Она даже пролила несколько слезинок, чтобы задобрить сына, надеясь, что лицо его смягчится и не будет таким холодным, но и это не помогло. Ей оставалось только молиться о том, чтобы он не узнал большего. Хэриет побаивалась и того, что Серина могла проговориться об убитом контрабандисте, но, скорее всего, девушка пребывала в шоке и, конечно же, молчала. Но и того, что Джастин знал точно, было достаточно, чтобы прийти в ярость, он бушевал и кричал на нее.

– Пора с этим покончить, – властно заявил он.

– А если я не соглашусь? – спросила маркиза, потупившись.

– Ну тогда я забью все потайные ходы под замком.

Маркиза чуть не лишилась рассудка.

– Ты не посмеешь! Эта тайна хранилась веками. Это часть самого Мэндрейка.

– Это касается чести нашей семьи, мы правили на этой земле веками, и в Мэндрейке мы всегда стояли за достоинство и порядок. Отцу не следовало раскрывать вам секрета подземных пещер. Эту тайну должен был унаследовать только я. Но вы разузнали обо всем и стали использовать эти пещеры в собственных интересах. По своей слабости я до сих пор не вмешивался и всегда был слаб, когда дело касалось вас. Я позволял вам использовать меня, играл для вас, мирился с репутацией жестокого и расчетливого человека, забирал деньги у каждого глупца, готового поставить на карту все свое состояние в игре против меня. Презирая азартные игры, я все-таки играл, потому что верил, что деньги нужны Мэндрейку. Даже когда у меня возникали подозрения о том, что не все в порядке, я, по глупости, продолжал верить вам, хотя внутренний голос подсказывал мне, что вы лжете. Теперь все кончено. Больше я не дам денег. Вы прекратите заниматься контрабандой.

– Ты смеешь говорить со мной таким тоном! – закричала маркиза.

– Да, смею, – ответил ей сын, – и на этот раз, мама, вы послушаетесь меня.

Он ушел, а Хэриет долго лежала, уткнувшись в подушки, вцепившись в кружевные простыни. Что она могла поделать? Что могла сказать? Она знала, что отступать некуда и уже нельзя остановить эту бешеную погоню за золотом. Это было частью ее самой, такой же частью ее тела, как рука или нога, а жить без игры означало заживо себя распять. Маркиза старела. Она могла завести еще нескольких любовников, но всю ее поглощала страсть к игре. Она жаждала карт так же, как пьяница – глотка спиртного.

Хэриет еще долго металась в постели, но вдруг вспомнила, что задумала еще один план, благодаря которому она сможет отвлечься от мрачных мыслей, если удастся, и который, по крайней мере, покроет ее нынешние расходы. План удастся наверняка. Хэриет была настолько уверена в его успехе, насколько ощущала себя в новом серебристом наряде по-прежнему молодой и красивой. Когда-то одной красоты было достаточно. Все, что ей нужно было от жизни, – знать, что в ее присутствии сердца мужчин бьются быстрее. Маркизе доставляло удовольствие замечать в их глазах огонь желания, понимать, что они жаждут прикоснуться своими губами к ее губам и что ей остается только улыбаться или хмуриться. Сила красоты не захватывала ее. Но вскоре маркиза поняла, что ей нужно не только отвергать или привлекать мужчину. В ней легко возбуждалась страсть, но эта женщина жаждала большего, ей хотелось любви.

Хэриет быстро теряла интерес не к любви или страсти, а к самому мужчине, который разделял с ней эту страсть. Любовник искал любовника. Она одурманивала мужчин, давала им почувствовать себя, как в раю, а затем холодно отвергала, не придавая никакого значения их страданиям и разбитым сердцам.

Но время шло, она не успела почувствовать, что подкрадывается старость. Любовников становилось все меньше, и они были уже не такими пылкими. Страсть полностью вытеснила любовь, и те, кого она бросала, больше не умоляли ее о милости, а пожимали плечами и искали других женщин, моложе и красивее.

Горько сожалела маркиза о том, что теряет власть. Теперь она должна была прилагать усилия и пытаться удержать любовника, тогда как раньше она только властвовала над ним. Хэриет искала нечто такое, что могло заменить ей мужчин... и нашла.

Однако, даже охваченная азартом игры, она изо всех сил старалась сохранить жизнерадостность и гордость, уверенность в своей красоте. Сегодня вечером она почувствовала прилив энергии. Зеркало говорило ей, что она снова молода и красива, она снова желанна и обожаема.

В дверь постучали.

– Войдите, – сказала маркиза.

В комнату вошла мадам Роксана. Сегодня она казалась ей более мрачной и зловещей, чем обычно. Нос как-то странно бросал тень на ее губы, а глаза сверкали. Как только она вошла в комнату, негритенок так сильно задрожал, что стакан, который он держал на подносе, стал биться об графин. Услышав позвякивание, маркиза рукой сделала нетерпеливый жест, и тот благодарно опустил поднос на туалетный столик и забился в свой любимый угол.

– Ты мне нужна, Роксана, – тихо произнесла маркиза, – сегодня я делаю большую ставку. Разложи карты и скажи мне, что увидишь.

– Я утром уже их спрашивала, моя королева, – ответила цыганка, – но они молчат. Нехорошо заставлять карты и требовать от них ответа.

– Но почему они молчат? Ничего ведь плохого не должно произойти. Ты говорила, что этот человек принесет мне золото – человек-левша. Помнишь, ты предсказывала это за два дня до его приезда.

Цыганка подошла к камину и протянула руки к пламени.

– Ночь теплая, но я продрогла до костей.

– Ты хочешь сказать, что мой план не удастся? – спросила маркиза.

– Я этого не говорила, – ответила Роксана. – Вот, подержите карты в руках, если вам угодно, мы их снова спросим.

Маркиза взяла колоду и перетасовала.

– Раскрой карты, Роксана. Раскрой! – воскликнула она, протягивая ей колоду...

Серина, спускаясь к обеду на пять минут раньше, увидела мадам Роксану, выскользнувшую из спальни маркизы. Она наклонилась вперед, сжав плечи, и девушке показалось, что цыганка чем-то напугана. В ее движениях было что-то лукавое и обманчивое.