Книга Прогулки по допетровской Москве - Мария Беседина

Примыкающий к Патриаршим палатам собор Двенадцати апостолов — как раз одна из тех построек комплекса, которая заходит на территорию исчезнувшего Запасного дворца. Основная же площадь храма приходится на то место, где на сгоревшем митрополичьем дворе находился храм во имя Соловецких чудотворцев. Сразу после постройки собор был посвящен апостолу Филиппу. Он был очень хорош. Ярко вызолоченные медные купола и кровля ярко блестели на солнце. Эта красота была сильно попорчена пожаром 1680 г., после которого собор перестроили и дали ему современное название.

Когда-то под храмом располагались две проездные арки, через которые можно было проехать с Соборной площади во внутренний двор Патриарших палат. Но уже к середине XIX в. они были заложены! Зато сохранилась открытая галерея с северной стороны собора, соединяющая его с жилыми покоями патриархов.

В соборе Двенадцати апостолов патриархи отправляли повседневную (то есть в дни, на которые не приходились большие праздники) службу.

Что может заинтересовать нас внутри собора, рассказать о прошедших веках? Останавливает внимание очень красивый изразцовый пол. Он выглядит точно таким же, каким был в XVII в., когда его только что уложили, перестраивая собор после пожара. К сожалению, он не совсем подлинный: пол восстановили в 1950-х гг. во время реставрации комплекса Патриарших палат, но сделали это, с максимальной точностью следуя старинным описаниям и исследованиям историков. Очень красивый резной деревянный иконостас — изумительный образец так называемого русского барокко, созданный во второй половине XVII в. — появился в соборе Двенадцати апостолов лишь в начале XX в. Его перенесли сюда из исчезнувшего кремлевского Воскресенского монастыря. А вот настенная живопись ничего не сможет рассказать нам о допетровской Москве — она относится к XIX в.

Прощаясь с Кремлем

Да, нашим глазам в Кремле предстало много памятников архитектуры, которые помогли нам приоткрыть уголок завесы времени, скрывающей жизнь допетровской Москвы. Но сколько их было утрачено за прошедшее время! Конечно, самые большие потери Кремль понес в 1930-е гг. Если встать у Троицких ворот, справа от нас будет стеклянная громада Дворца съездов, а слева и впереди — широкое пустое пространство. А ведь сравнительно недавно в историческом масштабе все оно было застроено, да и на месте Дворца съездов находилось немало памятников старины! Все они были варварски уничтожены. Достаточно вспомнить хотя бы о трагической судьбе Чудова монастыря.

В первой половине XIV в. Иван Калита выстроил к востоку от стоявших тогда на Соборной площади храмов Михаила Архангела и Иоанна Лествичника помещение для послов из орды — Ханский двор. Рядом с ним располагались дворы бояр. А вплотную к ним на Зарубе стоял двор сына великого князя, Андрея Ивановича. В 1358 г. на месте Ханского двора был построен Чудов монастырь. История этой замены такова. Супруга ордынского хана, Тайдулла, тяжело заболела. Любящий муж приглашал к ней лекарей со всех концов света, но никто не мог помочь. И вот московский митрополит Алексий, узнав о случившемся несчастье, отправился в Орду и сумел излечить страдающую ханшу. Это было воспринято окружающими как чудо! Благодарная Тайдулла распорядилась подарить русской Православной церкви, представителем которой был Алексий, территорию находившегося в Москве ордынского посольства, а он, в свою очередь, решил построить на этом месте монастырь. Он долгие века стоял в Кремле — овеществленная память о том, что человеческая доброта не знает национальных и религиозных различий, — пока не попался под горячую руку строителям «нового мира». Самое печальное заключается в том, что больше сказать о Чудовом монастыре практически нечего. Его истребили (иначе не скажешь) так поспешно, что ученые даже не успели обмерить и описать его. На память о Чудовом монастыре нам осталось несколько низкокачественных фотографий конца XIX — начала XX в., по которым можно лишь приблизительно реконструировать его внешний вид…

Впрочем, было бы несправедливым обвинять во всех грехах «красную власть», хотя в последние годы это стало чуть ли не хорошим тоном. Действительно, в 1930-е гг. была погублена значительная часть исторического наследия. Но, говоря о Кремле, следует признать, что многие интересные с исторической точки зрения сооружения исчезли с лица земли гораздо раньше, и без всякого вмешательства марксистов. Вот пример того, как возникали и исчезали в Кремле здания, сменяя друг друга. Уже упоминавшийся двор Андрея Ивановича унаследовал его сын Владимир, один из героев Куликовской битвы, получивший за свои подвиги прозвище «Храбрый». А уже в XV в. им владел сын Владимира Храброго Ярослав, перестроивший и украсивший дедовские палаты. По его имени этот двор получил название «Ярославова двора». Но уже сын Ярослава попал в опалу и двор «был взят в казну», по выражению того времени. Иван III разрушил Ярославов двор и в 1491 г. выстроил для себя на его месте деревянный дворец. Однако уже через два года дворец сгорел, и восстанавливать его не стали.

Бесследно исчез стоявший в самом начале Дворцовой (Комендантской) улицы дом, построенный в 1473 г. князем Верейским. В 1486 г., умирая, князь завещал свой дом Ивану III. Вскоре в нем поселился Пьетро-Антонио Солари. А рядом с бывшими палатами Верейского находился дом, служивший пристанищем самому Фиораванти. Эти здания «не дожили» и до XIX в. А он, в свою очередь, принес новые утраты: вся застройка правой стороны Дворцовой улицы была уничтожена. А ведь там были такие ценные для всякого, кто интересуется историей, объекты, как первая в Москве аптека, ювелирные мастерские, в которых работали мастера Оружейной палаты, и даже Наугольная водовзводная палата — своего рода водоразборная станция, распределявшая воду, поступавшую из Водовзводной башни.

Перечислять то, что не дошло до наших дней, молото долго. Но нам предстоит двигаться дальше, знакомясь с допетровской Москвой. Настало время попрощаться с Кремлем, и пусть это прощание будет не грустным, а радостным. Давайте посмотрим, какие интересные памятники старины сможет предложить нам Кремль на прощание.

Начиная от Спасской башни все подножие Боровицкого холма, обращенное к реке — бывший Подол, — покрыто садами. А ведь это не случайно. Как ни удивительно, густо застроенный Кремль всегда был очень богат зеленью. Каждый уголок, свободный от застройки, заботливые руки спешили засадить деревьями и цистами. Соды были даже на крышах зданий: в начале XVII в., едва освободив Кремль от захватчиков, на крыше Запасного дверца разбили сад, который получил название Верхнего набережного. В 1633 г. туда подвели трубы, подававшие для поливки году из Водовзводной башни. А через два года по соседству появился Нижний набережный сад. При Федоре Иоанновиче эти сады назывались Красными («красивыми») — так хороши они были. В каждом из них было устроено по пять «закутных цветников» (оранжерей), в которых выращивались вывезенные из Южной Европы и субтропические плодовые деревья. Кроме того, в Верхнем саду имелся «водомет» (фонтан) и несколько бассейнов, в которых плавали рыбки. Но, пожалуй, больше всех русских государей заботился о кремлевских садах Алексей Михайлович, вообще, судя по всему, очень любивший живую природу. Недаром он стал автором книги о соколиной охоте, из текста которой ясно видно, что царь любил и знал не только ловчих птиц, но и многочисленных обитателей подмосковных лесов. С любовью Алексея Михайловича к животным связана даже одна забавная легенда. Зная о пристрастии царя к диковинным животным, — гласит она, — некие восточные купцы преподнесли ему китайских золотых рыбок. Видя, как царь обрадовался подарку, они решили набить ему цену и сказали, что рыбки эти — волшебные и совершенно не нуждаются в обычном корме. Царь якобы поверил им и не стал кормить рыбок. Конечно, очень скоро все золотые рыбки погибли… Алексей Михайлович и вправду был ценителем золотых рыбок и держал их в бассейнах своих оранжерей. Но, вопреки легенде, рыбок неплохо кормили, и они даже давали приплод. Впрочем, может быть, царь просто усвоил урок?