Книга Свет мой зеркальце, скажи… - Екатерина Риз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Быстро я?
— Я даже не заметила, — проговорила я в задумчивости. — Рома, у тебя есть фотография этого Артёма?
— Плеханова?
— Наверное. Есть?
Он достал из кармана телефон, пролистал что-то, потом показал мне экран и фотографию на нём. Фотография явно из резюме или рабочего файла, как на документы. Брюнет был в костюме и при галстуке, с серьёзным выражением лица, но это, без сомнения, был мой недавний собеседник. Я кивнула и сказала:
— Точно, он.
Рома тоже на фото посмотрел, потом снова на меня. Улыбаться прекратил и нахмурился.
— Ты что, его видела, здесь? — Он принялся оглядывать улицу и людей.
— Он уже ушёл, Рома.
До Романа Евгеньевича медленно, но верно доходило, взгляд стекленел.
— Ты что, с ним разговаривала?
Я руками развела.
— Рома, можно подумать, что моим желанием кто-то интересовался. Он сам подсел ко мне за столик. Он принял меня за Ладу.
Рома сдавленно кашлянул, постучал кулаком по подлокотнику.
— И после этого ты ещё удивляешься, почему я не хочу тебя одну оставлять где-либо? Вот поэтому, Липа! Потому что к тебе липнут всякие воры, мошенники и дегенераты!
— К Липе липнут дегенераты, — искренне поразившись, повторила я за ним. — Ты долго это придумывал?
— Нет, жизнь подсказала.
— Очень странно, потому что осмелюсь тебе повторить: до встречи с тобой ничего подобного со мной не происходило. И никаких дегенератов я сроду не встречала.
Рома поморщился.
— Началось.
— Ты слушать будешь?
— Буду, — буркнул он.
— Так вот, они разругались, и Лада от него сбежала.
— Прямо взяла и сбежала?
— С частью драгоценностей.
— А, ну вот в это я верю. — Рома выдал язвительный смешок.
— Рома, это не смешно. Он мне угрожал. Точнее, не мне, а Ладе. Что даже странно.
— Почему это?
— Странно было слышать угрозы от такого симпатичного молодого человека. Ему это совсем не идёт.
— Ах, так он симпатичный? — Рома зверел на глазах. Я к нему повнимательнее присмотрелась, потом поднялась.
— Пойдём, мы утомляем людей своими криками.
— Я не кричу. Хотя, стоило бы.
Он следом за мной поднялся, и мы покинули кафе. Девочки-официантки, наверняка, вздохнули с облегчением, потому что Роман Евгеньевич даже изо всех сил сдерживаясь, гневался уж как-то чересчур заметно.
— Я пыталась узнать, где они остановились, но он не сказал. А настаивать я не стала. Вдруг бы он что-то заподозрил?
Рука Ромы легла на мою талию и развернула меня в другую сторону, по направлению к отелю.
Развернула, да так и осталась лежать.
— Липа, ты ведь понимаешь, что это не игра?
— Конечно.
— И не стоит ею увлекаться. Твоё дело поддерживать мой моральный дух, а не разгадывать загадки. А уж тем более, не вступать в диалог с криминалитетом.
— Артём — криминалитет?
— Нет. Он дурачок. Ты ведь не любишь дурачков?
Я глаза закатила и отвернулась от него.
— Ты теперь долго будешь мне припоминать слова о том, что он симпатичный?
— А ты долго будешь об этом помнить?
— Вряд ли. Он преступник. Какой от него толк. Его посадят. Ведь посадят?
— Зависит от его везения.
— Куда мы идём?
Впереди уже был виден кованый забор нашего отеля, Рома рукой указал, и я заметила знакомый автомобиль и нашего шофёра рядом.
— Федя отвезёт тебя в торговый центр. — Мы приблизились, и Федя заулыбался и с готовностью кивнул. Правда, под взглядом Романа Евгеньевича и его наставительным тоном, поспешил принять серьёзный вид. — И глаз с тебя не спустит, — продолжил Рома, уже не для меня, для Феди. Я же только вздохнула.
— И что я там буду делать?
Рома пожал плечами.
— А что там женщины обычно делают? Я не знаю. Придумай что-нибудь.
— Надолго?
— Часа на три.
— А ты?
— А у меня дела. — Он наклонился ко мне и быстро поцеловал в губы. Я осталась безучастной, не могла справиться с недовольством. Рома даже шутливо потормошил меня. — Липа, это ненадолго. — Он достал из бумажника банковскую карту и сунул её мне в карман.
— Мне не нравятся твои методы решать проблемы, — заявила я, всё же садясь в машину.
— Я буду исправляться. — Рома наклонился ко мне, смотрел с намёком, и я всё-таки позволила себя ещё раз поцеловать. Он поцеловал, но рассмеялся, видимо, над моим демонстративным недовольством. Понимаете, я его веселю!
Фёдор привёз меня в огромный торговый центр. Пять этажей магазинов, бутиков, кафе и сверкающих витрин. Я ходила мимо них, не ощущая никакой тяги к покупкам сегодня, Федя следом за мной бродил, руки в брюки, жвачку жевал, да на девушек поглядывал. Не слишком старательный из него работник, надо сказать.
Не знаю, может быть, на меня так последние события так подействовали, но зайти захотелось только в ювелирный салон. За прилавками улыбающиеся девушки в униформе, под стёклами витрин золото и бриллианты, я постояла у каждой, разглядывая. А когда одна из продавщиц предложила показать мне серьги с изумрудами, я вместо того, чтобы согласиться или отказаться, спросила:
— А у вас есть что-нибудь с историей?
Улыбка на губах девушки дрогнула.
— С историей?
Я отвлеклась от серёг и посмотрела на неё.
— Не новодел.
— Мы не ломбард. Мы не принимаем изделия у населения для продажи. Сеть наших магазинов работает с несколькими ювелирными заводами.
Я поскучнела, серьги отложила.
— Понятно. Извините за неуместный интерес.
— Ничего. — Украшение девушка поспешила припрятать. А затем негромко проговорила: — На соседней улице есть магазин, мимо не пройдёте, большая вывеска в старинном стиле. Магазин братьев Кузовковых. У них попадаются… интересные вещицы.
— Драгоценности? — тут же переспросила я.
Девушка, кажется, уже была не рада тому, что завела со мной разговор.
— И драгоценности тоже. Прогуляйтесь, очень красивая улочка, пешеходная зона. Там много интересного.
— Спасибо. — Я из магазина вышла и тогда уже обернулась через плечо на Фёдора. — Ты слышал?
Ты знаешь этот магазин?
Парень, не скрываясь, вздохнул, и знакомо, совсем, как Рома, занудил: