Книга Спецназ Великого князя - Юрий Корчевский

Фёдор, как и многие в полку, узнав о смерти Великого князя, был сильно опечален, даже слезу пустил. Многие, он в их числе, отправились в Кремль проститься с Иваном Васильевичем. А не пробился к гробу. Вся Ивановская площадь народом забита, к гробу, что в соборе стоял, и близко не подойти, не протолкаться. Всё бояре, да дворня, да придворные люди. Простолюдины навзрыд плакали, бабы волосы рвали. Долго правил Иван, привыкли. А каково будет жить при его сыне Василии, ещё непонятно. Известное дело, когда меняется государь, значительно обновляется двор. К власти приходят другие царедворцы, а с ними новые порядки. Поэтому смены власти опасались не столько простолюдины, сколько бояре, дворяне, служилый люд.

Василий, сын Ивана, молод, опыта государственного управления мало. Хоть и сделал его покойный ныне Иван соправителем, а всё же решающее слово в важных делах всегда за Великим князем было.

На границах государства, доставшегося Василию III, было неспокойно. Особенно беспокоила Казань. Хан её, Мухамед-Эмин, стремился к полной независимости от Москвы. Многие царевичи и знатные татарские люди переходили на службу московским великим князьям.

После распада Большой Орды крымская знать стала считать себя единственной правопреемницей Орды, жаждала владычества, подчинения Московской Руси. Казанское же ханство тесно было связано с Крымским и Ногайской Ордой этнически – языком, привычками, традициями, одной верой, а также родственными связями. Например, супруга Мухамед-Эмина, Каракуш, была дочерью ногайского хана Ямчургея, яро ненавидевшая Русь и всё время настраивавшая хана к войне. Крымчаки, недавние союзники Ивана, ставшие вассалами Османской империи, стали нападать и грабить не только Литву, но и Русь.

Война началась ещё при жизни Ивана III с захвата московского посольства во главе с послом Михаилом Еропкиным-Кляпиком. Казань готовилась к большой ярмарке, к этому дню в город прибыло множество русских купцов свой товар продать, купить татарский.

Татары напали внезапно. Захватив посла, напали на купцов. Множество их было убито, другие были пленены и позже проданы в рабство, а имущество их было разграблено.

После резни русских татары, объединившись с ногайцами, двинулись к Нижнему Новгороду. Войско было большим, татар сорок тысяч и двадцать тысяч ногайцев. Войско подошло к Нижнему в сентябре 1505 года, пожгло и разграбило посады. Во главе ногайцев был сын Ямгурчи, брат Каракуш.

Нижний к тому времени был достаточно укреплён, но гарнизон в нём малочислен. Воевода Иван Васильевич Хабар-Симский не имел возможности оборонить город малыми силами, обратился к пленным литовцам, захваченным в битве под Ведрошей. Литовцы, фактически русские по языку, православные, опасность нападения осознали. Если город падёт, их татары угонят в рабство и продадут на невольничьих рынках Кафы. Согласились стоять за Нижний, биться не за страх, а за совесть. Рисковал воевода, а выбора не было. Литовцам раздали оружие из арсеналов. Положение спасли крепостные пушки. Когда татары пошли на приступ, литовский пушкарь метким выстрелом снёс ядром голову ногайскому мурзе. Потеряв многих нукеров, татары и ногайцы отступили, между ними возникла ссора, закончившаяся боем. Ногайцы ушли, за ними последовали казанцы. Уходу способствовало и то, что дозоры татарские обнаружили на дальних подступах большое русское войско, идущее к Нижнему. Ратью командовал Василий Холмский. Рать дошла только до Мурома. В войске шли союзные татары с мурзами Сатылганом и Джанаем. Они учинили беспорядки, отказались идти воевать соплеменников и единоверцев.

Оставлять прощённым вероломный захват посольства и убийство русских купцов Василий III не собирался. Весной 1506 года государь начал подготовку к походу на Казань. Воеводой был назначен младший брат Василия, Дмитрий Жилка, князь угличский. В войске Дмитрия не уважали. Спесив, высокомерен, самолюбив, полководческим талантом не обладает, осаду Смоленска с треском провалил. А ещё пожаловался отцу, и многие ратники пострадали. Кто за вину, а кто и безвинно. Не хотели ратники, чтобы воеводой был Жилка, но в любой армии полководца не выбирают, его назначает правитель государства. Войско обученное, опытное, при пушках. Пешцев посадили на суда, они сплавлялись по Оке, а затем по Волге. Дмитрий Иванович плыл на судне. Конная рать шла по берегу под командованием князя Александра Владимировича Ростовского. Суда подошли к Казани 22 мая. Жилка приказал спешно высаживаться и с ходу атаковать город. Не все успели высадиться, особенно с судов в конце каравана. Не провели разведку, не возвели простейших укрытий, не поставили рогатки против конницы, не выстроились в боевой порядок. Князь сам гнал пешцев, размахивал саблей:

– Вперёд, быстрее!

Чем руководствовался Дмитрий Иванович? Единственное, что пришло в голову Фёдору, – внезапность. Но можно было причалить корабли не на виду у города, а немного выше по течению, войску подойти скрытно. У Фёдора заныло в животе, как воину опытному, ему было ясно, что штурм обречён. Многие из ратников, прошедшие не одну сечу, тоже осознали пагубность приказа воеводы.

Татары, с изумлением узрев пешую рать, которая с кораблей атакует хорошо укреплённый город, быстро собрали конницу и выступили навстречу. На русских судах были пушки, которые не успели снять на берег, и артиллерия не смогла поддержать пешцев. Часть татар, хорошо зная местность, обошла русских, напала с тыла, отрезав путь к кораблям. Не рубка была, а избиение, уничтожение войска. Личная охрана Жилки смогла прорубиться к кораблю. А ратники русские погибали. Кто в бою, противостоял коннице, а кто утонул в Поганом озере, пытаясь спастись, переплыть. Бросали оружие, снимали шлемы и кольчуги, мгновенно становясь лёгкой мишенью для татарских лучников, многие попали в плен. Фёдор чудом остался цел. Его сотня успела сделать залп, а пока перезаряжала пищали, напали всадники. Фёдор успел подставить под удар сабли пищаль, но всё равно получил ослабленный удар по голове. Клинок разрубил шапку, содрал клок волос и кожи, контузил. Фёдор упал без чувств, и это его спасло. Кровь из раны залила правую половину головы, и татары сочли его убитым, не тронули. Очнулся он от ночной прохлады. Татары затворились в городе, только по верху городской стены расхаживали караульные с факелами в руках. С трудом поднявшись, Фёдор побрёл к реке. Суда благоразумно отогнали от берега, они стояли на якорях. Фёдор был слаб, и плыть до кораблей не решился, улёгся на берегу. К утру напротив судов скопился с десяток таких бедолаг. Одна из лодей подошла, сбросили сходни, забрали ратников.

Жилка послал с гонцом донесение государю о неудаче, дескать, войско мало. Великий князь приказал отправиться к Казани рати под командованием прославленного воеводы Василия Даниловича Холмского, а брату Жилке строго наказал к Казани не подступать, ратников беречь. Но 22 июня к Казани подошла конная часть войска Дмитрия Ивановича, что шла берегом, во главе с князем Ростовским.

Дмитрий Жилка, убоявшись, что вся слава покорителя Казани достанется не ему, снова приказывает остаткам судовой рати идти на штурм, ослушавшись прямого запрета государя. Штурм, как и в первый раз, закончился полным разгромом пешцев. За две атаки, бездарные, неподготовленные, на укреплённый город, было потеряно почти двадцать тысяч ратников, практически все пешцы.