Книга Родительный падеж - Мила Иванцова

— Помыли?! Так хоть бы вытерли! А что ж вы рисовали тут три недели, а?! Может, где-то на крыше хоть одна бабочка или какой-то таракан?!

— Маша, некогда им было вытирать, ты уж сама как-то… — сказал отец и протянул дочке тряпку.

— Так это твоя идея?! Это такой мне сюрприз? Пообещал эксклюзивную аэрографию, а уговорил их сохранить аутентичный вид машины, да?! — Губы девушки задрожали от обиды, она схватила тряпку и швырнула ею в машину.

Тряпка скользнула по гладкому капоту и упала с противоположной стороны автомобиля. На капоте ничего не изменилось. Маша замерла, нахмурила брови и задумчиво поправила рукой волосы. Она глубоко вдохнула, выдохнула и опять пошла к машине. Девушка наклонилась вправо, потом влево, поднялась на цыпочки, глаза ее округлились, она недоверчиво оглянулась на отца, который улыбался за ее спиной, потом снова посмотрела на машину, подняла глаза на Лесю, перевела их на Сервантеса и осторожно протянула руку к капоту.

Она провела кончиками пальцев по прохладному синему металлу — машина была сухая. Маша тихо, с недоверчивым видом обошла вокруг своей машины, легко прикасаясь к каплям рукой, но они не исчезали. Несколько сотен, а может, и тысяч капель разного размера поблескивали на синем металле машины, отбрасывая маленькие темно-синие тени, и даже стекло в уголках окон выглядело как едва забрызганное или запотевшее. На лобовом же стекле четко был виден прозрачный след от «дворников», а за ним — тоже, будто настоящие, капельки воды.

— Это гениально! — прошептала Маша в полной тишине. — Это гениально! — повторила она вслух, потом взвизгнула и кинулась к Лесе обниматься: — Леська!!! Это ге-ни-аль-но!!!

И тут все зашумели, заговорили, засмеялись одновременно, Маша ругала художников, что так ее напугали и даже рассердили, отца, что сговорился с ними, Лесю, что слишком уж непредсказуемым был результат, Сервантеса — просто за компанию с остальными. Художники возбужденно рассказывали, как они волновались, отец — как он тоже не сразу воспринял эту идею, а Маша все трогала руками машину то там, то тут и не верила своим глазам. Вдруг она заметила в углу гаража высокого худощавого парня, который стоял возле стола. Тот улыбнулся и сказал:

— Машка! Это будет самая крутая тачка в городе!

Леся, Сервантес и Антон Павлович с удивлением уставились на парня. Маша выпрямилась и замерла. Николя с широкой улыбкой, прихрамывая, пошел к ней.

— Николка! Чертяка!!! Боже, а ты тут откуда?! Мы же вас вечером ждем дома! — Она вцепилась обеими руками в плечи парня и затрясла его, как грушу. — Откуда ты тут взялся?! Папа! Это ж Николка! Тетин Наташин Николка! Они вчера прилетели, а сегодня мы должны были встретиться!

Антон Павлович стоял, удивленный не меньше остальных, Николя тихо смеялся, а Маша колотила его кулачками слишком уж по-свойски, что невероятно удивило и Лесю, и Сервантеса.

— Наверное, Киев не такой уж и большой, как мне показалось, пока мы ехали из Борисполя, — произнес Николя и обнял Машу. — Ну, привет, Машка! На улице бы не узнал. Блондинка на разрисованной тачке! А была такая малая…

— Да и ты ничего себе плейбой, а был такой никудышный! — со смехом сказала Маша, высвободившись из его объятий, и одернула на себе юбку и блузку.

— Да, подрос мальчик, — тихо произнес Антон Павлович и почему-то вздохнул.

* * *

— Мама! Я уже вернулся, причем не сам!

— Ой, сыночек, как ты меня напугал, что это ты такой шумный? Как не один? Ты с Лесей зашел?

— И с Лесей тоже. А знаешь, кто нас привез? Блондинка на разрисованной машине!

— Ох, Николка, это же как-то невежливо, чтобы она вас еще и возила. А машина хоть ей понравилась? — тихонько спросила Наталья, оглядываясь.

— Ооочень понравилась! И мне тоже. Леся с Сервантесом — крутые мастера!

— Так где ж твои девушки?

— А вон идут. Ты смотри, мама, внимательнее, кто из них Леся, а кто блондинка! — загадочно улыбнулся Николя.

Наталья, ничего не понимая, двинулась к выходу из галереи, увидев, как мигнула фарами синяя мокрая машина напротив дверей и две девушки замерли у порога.

— Ну, неужели я и правда так изменилась, что вы меня не узнаете, тетя Наташа?! — развела руками высокая стройная блондинка.

— Господи, боже мой! Так это же Маша! Иринкина Маша!!! — ахнула Наталья, ничего не понимая.

— Ага. Она же блондинка, она же хозяйка вон той машины и Лесина заказчица! — объяснил Николя, положив руку на материнское плечо.

— Так ты знал?! Это ты их познакомил, Николка?

— Да нет, мама, оказывается, Киев — большая деревня!

Маша сделала шаг вперед, и Наталья обняла ее, а сама краем глаза поглядывала на Лесю, которая стояла с опущенными руками и улыбалась, сама еще не совсем осознав, как произошло такое совпадение знакомств.

— А мы к вам только вечером собирались! — сказала Наталья, отстраняясь от Маши, и снова стала разглядывать девушку. — Ну, правда — неузнаваема! Неужели это у нас с Ириной такие взрослые дети?

— Приходите, приходите вечером, а я к вам уже с утра успела! — засмеялась Маша.

— Мама, а это Леся, ну, я тебе рассказывал. — Николя подошел к девушке и стал рядом с ней напротив матери.

Наталья улыбнулась и погладила Лесю по плечу.

— Очень приятно. Слышала, слышала о твоих талантах. А машину хоть покажете? — Она вдруг глянула через витрину на улицу. — Ой, а что-то я на ней рисунков не вижу! А где это вы под дождь попали? Вроде хорошая погода?

Все засмеялись, а Николя взял Наталью за руку и повел на улицу.

— В этом и гениальность художественной мысли, мама! Настоящие художники не рвутся за ярким, за тем, что бросается в глаза, они работают на полутонах… Мам, ты проведи рукой по машине! — посоветовал Николя.

Осторожно, одним пальцем Наталья провела по двери, потом по стеклу, по капоту, оглянулась на девушек, которые сдерживали смех за ее спиной, увидела, что из дверей галереи вышла Яна и с расстояния в пять метров наблюдала за движениями женщины.

— Это гениально! — произнесла Яна. — Идея — супер! Да и исполнение тоже! — Она приблизилась к машине.

— Мама, а ты почему молчишь? — удивился Николя. — Лесе ведь интересно твое мнение, вы же обе художницы!

— Это как-то так странно… Вот на шелке я бы такого не смогла нарисовать. Нет, нарисовать бы смогла, но это было бы неестественно, потому что вода должна впитываться, шелк — не брезент! — улыбнулась женщина и одобрительно кивнула Лесе. — Молодцы! А где твой друг, с которым вы вместе рисовали?

— Да он не смог с нами, он на вокзал побежал, мама что-то ему передала с поездом.

— Ну, так передай и ему наши комплименты! Отличная работа, правда, Яна?

— Да, от идеи до воплощения! Боюсь, девушка, у вас появятся предложения от желающих перекупить вашу машину, — заявила Яна, обращаясь к Маше. Она по привычке чуть отклонила голову назад и продолжила рассматривать машину и ее хозяйку, а потом перевела взгляд на Лесю: — А у вас появятся заказы на такой же дизайн. Я первая.