Книга Ежов. История `железного` сталинского наркома - Алексей Полянский

Моя цель — довести своего ребенка до совершеннолетия.

Помните всегда, что я не изменник партии и своей стране. Никто и ничто не заставит меня никогда изменить делу пролетариата и Сов. власти. Я не хотел уйти из нашей страны, как не хочет рыба уйти из воды. Но преступные деяния преступных людей выбросили меня как рыбу на лед… По опыту других дел знаю, что Ваш аппарат бросил все свои силы на мое физическое уничтожение. Остановите своих людей! Достаточно, что они ввергли меня в глубочайшее несчастье, лишив меня завоеванного моей долголетней самоотверженной работой права жить и бороться в рядах партии, лишив меня родины и права жить и дышать одним воздухом совместно с советским народом.

Если Вы меня оставите в покое, я никогда не стану на путь, вредный партии и Сов. Союзу. Я не совершил и не совершу ничего против партии и н. страны.

Я даю торжественную клятву: до конца моих дней не проронить ни слова, могущего повредить партии, воспитавшей меня, и стране, взрастившей меня.

Швед

Прошу Вас отдать распоряжение не трогать моей старухи-матери. Ей 70 лет. Она ни в чем не повинна. Я последний из 4-х детей, которых она потеряла. Это больное, несчастное существо».

Ежов с раздражением бросил на стол который раз уже им перечитанное и доставившее ему столько неприятностей письмо. Он вышел из-за стола и стал ходить по кабинету, надеясь хоть как-нибудь успокоиться. Но нервы сдавали, дрожали руки, перехватило дыхание. Николай Иванович открыл шкаф и достал графин с водкой.

Под кодовым именем Швед значился резидент НКВД в Испании Александр Орлов. П. и М. означали соответственно кодовые имена Петр и Манн уже к тому времени арестованных парижского резидента НКВД Станислава Глинского и разведчика-нелегала Теодора Малли. «Вейзе» и «Зенхен» были члены кембриджской группы Дональд Маклейн и Ким Филби, в вербовке которых Орлов принимал активное участие.

Материалы о двурушничестве Орлова стали поступать с конца прошлого года от находившихся под следствием связанных с ним ранее разведчиков. Кто-то показывал о его симпатиях к троцкистам, проявившихся якобы еще в двадцатых годах, кто-то признавался в совместной работе с Орловым на немецкую разведку. Весной, исполнявший после смерти Слуцкого обязанности начальника 7-го отдела (внешней разведки) ГУГБ НКВД Шпигельглас стал настаивать на отзыве и аресте Орлова. Ежов хорошо знал о неприязни между Орловым и Шпигельгласом, об их старой вражде, но тем не менее поддержал предложение последнего. Судьба резидента в Испании была предрешена, и поднаторевший в подобных делах Шпигельглас приступил к разработке плана по вывозу Орлова в Москву.

Вызов телеграммой для «консультаций» отпал сразу. Орлов вряд ли бы поверил, что его ждут в Москве в столь горячее в Испании время. К тому же он хорошо знал этот прием, к которому часто прибегали для отзыва из-за рубежа и ликвидации его сослуживцев. Такой вызов вспугнул осенью 1937 года руководителя нелегальной резидентуры в Голландии Вальтера Кривицкого, возможно, сообщника Орлова. Оставалось только одно — вывести Орлова из Испании силой.

Шпигельглас предложил направить для этого в Мадрид спецгруппу из двенадцати человек якобы для охраны Орлова, которая и должна была захватить резидента. Ему послали телеграмму, что, согласно перехваченным документам, генеральный штаб франкистов готовит его похищение и поэтому ему необходима усиленная охрана из кадровых сотрудников НКВД. Но Орлов, по-видимому, разгадал этот маневр. Он ответил, что охрана из Москвы ему не нужна, так как его уже начали охранять десять фанатически преданных ему немецких членов Интернациональной бригады. Направлять группу из Москвы теперь уже не имело смысла. Надо было придумывать новую уловку.

Десятого июля 1938 года Орлову была направлена телеграмма с предписанием прибыть в Антверпен и подняться на борт советского парохода «Свирь». Там его должен был встретить Шпигельглас со своими ассистентами.

Но у Орлова, очевидно, не было никаких сомнений относительно намерений Центра. Он исчез вместе с женой и дочерью, прихватив с собой кассу резидентуры, 60 тысяч американских долларов. Сомнений не было, Орлов оказался перебежчиком.

О случившемся Ежов сразу доложил Сталину. Хозяину это было особенно неприятно, поскольку он лично знал Орлова и несколько раз положительно отзывался о проведенных им операциях. Сталину также было известно, что Орлов хорошо осведомлен об агентурной сети НКВД в Европе, наверное, даже лучше, чем сбежавшие в прошлом году Игнатий Рейсс и Вальтер Кривицкий, вместе взятые. Решение было однозначным — срочно выяснить местонахождение предателя и принять соответствующие меры.

Письмо от Орлова явилось полным сюрпризом для Ежова. С одной стороны, оставалась надежда, что перебежчик еще не успел выдать агентуру противнику и не станет делать этого в дальнейшем, чтобы с ним не расправились. С другой придется унизиться перед предателем и принять его условия игры, ибо в противном случае, даже после его смерти, ценнейшая информация попадет в руки западных специалистов.

Ежов считал, что Сталин согласен с предложением Орлова, но не хочет этого показывать. Когда он докладывал об этом письме Хозяину, тот, подумав пару минут, сказал:

— Ознакомьте товарища Берия со всеми материалами об Орлове и с этим письмом тоже.

И все. Это означало, что Сталин уже не хочет обсуждать с ним вопросы его ведомства, на Лубянке появился новый хозяин.

Ежов взглянул на часы. Без пяти одиннадцать. Сейчас придет Берия, он очень пунктуален и никогда не опаздывает.

Берия вошел, держа в руке красную коленкоровую папку. Изобразив улыбку, небрежно подал Ежову руку и плюхнулся в кресло.

— Здорово он наказал вас, — сказал Берия, доставая из папки машинописную копию письма Орлова. — Провел всех как мальчишек, черт возьми. Но ему в этом помогли.

— Кто?

Берия хитро улыбнулся и сказал:

— Я долго проработал в ЧК, Николай. Раскрыл много дел и хорошо знаю, как действует контра. Я сразу чувствую руку предателя. Орлову сообщают, что перехватили данные франкистского Генштаба о планах его похищения. Кто перехватил, где? Тогда бы Орлов знал об этом раньше вас. В другой стране? Зачем франкистам распространять эту информацию по всему миру, может, Франко советовался с Гитлером или Муссолини? Глупость. Так Орлова предупредили первый раз. Он понял и насторожился. А уж во второй раз телеграмму подготовили таким образом, что ему после ее прочтения ничего не оставалось кроме побега. Было совершенно ясно, что на пароходе его захватят. Что, Шпигельглас полный ишак? Он умный и хитрый человек с огромным опытом работы в органах. Вот так!

— Ты думаешь, они сообщники?

— Безусловно! Удивляюсь, как ты пошел у него на поводу? Орлов не зря чуть ли не в каждом абзаце проклинает «преступника Дугласа». Я сразу обратил на это внимание. Орлов явно хочет отвести от него подозрения.

— Но они долго враждовали друг с другом.

— Какое это имеет значение! Это могло быть и показухой. Двурушники изощренные люди. У них один хозяин — Троцкий. Шпигельглас обманул партию и органы. Я распорядился создать специальную комиссию по расследованию его враждебной деятельности, и скоро мы выведем этого подлеца на чистую воду.