Книга Новое королевство - Личия Троиси

Примерно так говорил ей отец, когда они отправлялись в дорогу. Теперь же он смотрел на свою дочь с грустью и смирением. Он только хотел, чтобы она осталась живой и не видела его мучительной смерти.

Какой-то человек неожиданно схватил ее за руку и потащил прочь от разъяренной толпы.

— Ни слова, — произнес он, оттесняя девочку за угол дома.

— Он не сделал ничего плохого, а они убивают его. Он ничего не сделал! Да скажите вы им!

Это был почти полностью облысевший человек с кротким и скорбным лицом. На вид он казался старше ее отца. Рукой он зажал девочке рот.

— Один человек не в силах противостоять воплям обезумевшей толпы.

Теана попыталась вывернуться и убежать, но старик крепко держал ее. В конце концов, ей было всего только двенадцать лет. Обессилев, она издали продолжала следить за казнью. Девочка видела, как тело ее отца билось в предсмертных конвульсиях, как люди все пинали и пинали его ногами, пока оно, бездыханное, не рухнуло на землю. Фольвар закрыл Теане глаза своей рукой и прижал ее к себе.

Волько появился на кухне после обеда. Теана, сидя на коленях, грязной тряпкой терла каменный пол. Дубэ была где-то рядом, но за пределами его поля зрения.

Девушка-маг подняла глаза и быстро вскочила на ноги.

— Мой господин…

Волько положил ей руку на плечо и доброжелательно улыбнулся. Он напоминал Теане Фольвара, ее спасителя: у него тоже было кроткое и доброе выражение лица.

— Ты, наверное, очень устала от постоянной работы здесь…

— Что вы, мой господин, я счастлива служить моему королю, — ответила она с готовностью.

— Успокойся, я ни в чем тебя не обвиняю, — заметил тот, довольно улыбаясь. — Я только прошу, чтобы ты сделала еще кое-какую работу для меня. За пределами кухни.

Мысль бросить тряпку и дать отдохнуть немного своим коленям ее воодушевила, но девушка не хотела казаться слишком нетерпеливой.

— Как будет угодно моему господину.

— Пойдем со мной.

Они вышли из кухни и, минуя все коридоры, от самых нижних до самых верхних этажей, медленно направились туда, где протекала полная интриг и роскоши жизнь королевского двора.

— По сравнению с кухней это занятие куда более спокойное. Я имею в виду библиотеку.

Они остановились перед огромной полуоткрытой бронзовой дверью. Волько вошел первым. Теана неуверенно проследовала за ним. Представшая ее глазам картина воспламенила ее сердце. Это был просторный зал прямоугольной формы, поделенный на узкие проходы шкафами из вишневого дерева. Каждый из них с обеих сторон был заполнен книгами. Библиотека не казалась очень большой, но девушка-маг и представить себе не могла, что в этом дворце есть такое сокровище.

— Вообще-то я лично слежу за библиотекой, — произнес Волько с некоторым удовлетворением. — Именно здесь принц, ваш благодетель, получил свое образование.

Теана была ошеломлена.

— Дело не очень сложное. Давно уже здесь никто не прибирал. Всего-то и нужно, что вытирать пыль, проветривать помещение и прокладывать страницы книг сухими лавровыми листами, чтобы не завелась моль.

Девушка охотно согласилась. Старый царедворец внимательно смерил ее пристальным взглядом.

Наконец она почувствовала себя как дома. Безусловно, библиотека в Лаодамее была несоизмеримо больше этого хранилища, но своим натренированным глазом она сразу определила, что и здесь наверняка есть ценные экземпляры и, должно быть, немало запрещенных книг.

Волько отпер пыльный чулан в дальнем углу зала. В нем хранились мешки с лавровыми листами и разноцветные шерстяные лоскуты.

— Будешь их использовать, договорились? Один лист кладешь на первую страницу, а другой — на последнюю.

Теана согласно кивала. Ей очень понравилась идея работать в библиотеке: наверняка у нее будет возможность не только прибирать здесь, но и заглядывать в книги.

— А ты знаешь, как пользоваться книгами?

Девушка не сразу нашлась что ответить.

— Нет, я не умею обращаться с такими изящными вещами.

— А читать хоть умеешь?

Теана замотала головой: лучше казаться глупее, чем есть на самом деле.

— Это — большой грех, — с сожалением заметил Волько. — Может, я и смогу дать тебе несколько уроков…

— Если бы мой господин был так великодушен… — Она с улыбкой склонила голову.

Старик, казалось, был растроган.

— Впредь после обеда приходи сюда. Договорились? Первые дни я буду рядом, на тот случай, чтобы ты ничего не напутала. А потом подумаем насчет уроков.

Сказано — сделано. Всю вторую половину дня Теана перелистывала книги, притворяясь, будто не умеет читать, и только бегло их просматривала. Волько усаживался в угол и сразу же погружался в чтение толстого тома по истории. Девушка-маг все это время пыталась придумать способ, как лучше воспользоваться такой ситуацией. Без сомнения, на полках хранились документы, из которых можно было узнать о придворной жизни, а может, и бумаги, интересовавшие Дубэ. Сидя в тишине, она с улыбкой открывала и закрывала книги. Наконец настал и ее черед, и она начинает приносить пользу.

Тем же вечером у Теаны и Дубэ состоялся разговор.

— Мне дали работу в библиотеке.

— Так вот куда ты исчезла, — заметила, переодеваясь, разбойница.

Этот процесс всегда вызывал у Теаны странные ощущения. Казалось, ее спутница сбрасывает кожу: как только она облачалась в мужскую одежду, исчезали кротость и привлекательность ее девичьих черт, которыми та без стеснения бравировала на кухне. Тем не менее, несмотря на кажущееся различие этих образов, Дубэ при этом не переставала оставаться самой собой. Казалось невероятным ее умение перевоплощаться в другого человека при вполне заурядной смене внешнего вида.

— Моя работа заключается в перелистывании книг.

— Ты сказала, что умеешь читать?

Теана отрицательно покачала головой, и на лице Дубэ появилась одобрительная улыбка.

— Схватываешь на лету.

— Опиши мне, как выглядят эти бумаги.

Дубэ села рядом с Теаной на кровать.

— Они не могут там находиться.

— Где же, как не среди других подобных свитков, было бы разумнее спрятать пергамент…

— Когда-то я их выкрала из секретной ниши за гобеленом.

Теана не сдавалась:

— Позволь мне попытаться.

Дубэ вздохнула:

— В них нет ничего особенно примечательного: это всего лишь скрученный в свиток пергамент, закрепленный обычной красной печатью из сургуча, без каких-либо знаков отличия.