Книга Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов - Максим Бузин

Командир дивизии скинул сапоги и блаженно вытянулся на узкой койке, застеленной грубым солдатским одеялом. Убеленная сединами крупная голова Дильсмана едва коснулась подушки, как он тотчас же провалился в сон, настолько крепкий, что даже прогрохотавшие через двадцать минут практически под окнами избы бронетранспортеры не смогли его разбудить…

Глава 19

…По мере приближения к мосту напряжение, казалось, повисшее в густой светлеющей пелене, ощущалось все сильнее. Лица бойцов, расположившихся на палубе катера, беззвучно скользящего по фарватеру реки, выглядели сосредоточенно и сурово. В глубине души многие волновались и абсолютно все осознавали, что эти минуты тишины могут стать для каждого из них последними в жизни.

Майор Кочергин отлично понимал состояние людей. Перемещаясь с кормы судна на нос и обратно, он говорил ободряющие слова подчиненным, некоторых, улыбаясь, похлопывал по плечу, стараясь личным примером воодушевить бойцов.

Заметив сидящего в одиночестве под иллюминатором рубки сержанта Верхогонова, Артем подошел к нему и опустился рядом на корточки.

— Ты что уединился, Григорий? — проникновенным шепотом спросил Кочергин.

— Тягостно мне, товарищ майор, — хмуро взглянув на Артема, тихо ответил сержант. — Все вроде нормально было, а тут вспомнил родных, дом, семью, и как-то резко накатило. Расстроился я, в общем, вот и сижу здесь, чтобы своей кислой рожей парней не смущать.

— Так не пойдет, разведчик, — улыбнулся Кочергин, легонько сжимая пальцами мощный бицепс на правой руке Верхогонова. — Ты же, Гриша, смотри, какой здоровяк, похлеще Ермишина будешь, а переживаешь точно малец. Гони тоску проклятую прочь и к ребятам пойдем. Скоро к мосту причалим, там разомнешься на фрицах, развеешь грусть вселенскую. Давай, вставай, атлант!

— А кто это? — поднявшись на ноги вслед за Артемом, спросил сержант.

— Ты про атланта, что ли? — удивился Кочергин, поправляя сползающую с головы пилотку. — Это же титан, могучий, выносливый и терпеливый, который в древнегреческих мифах держал свод небесный на своих плечах. Короче, полная твоя копия, только по-русски не говорил.

— Скажете тоже, товарищ майор, — смутился Верхогонов, польщенный таким сравнением. — Самое тяжелое, что я в жизни поднимал, так это ваш «Бантам» за передок и то с Иванычем на пару. Один бы не осилил.

— Погоди, Григорий, а зачем вы с Ермишиным машинку мою тягали?

— Так спор у нас возник, Артем Тимофеевич, кто сильнее: мы со старшиной или лейтенант Буренков с Каминским, Бодаревым и Шагуниным.

— То есть двое против четверых?

— Получается, так.

— И придумал это замечательное развлекательное мероприятие лейтенант Буренков, — скорее утвердительным, нежели вопросительным тоном произнес Кочергин.

— Ну, да, — согласно кивнул Верхогонов, — Серега, кто же еще.

— Массовик-затейник, блин, — прошептал Артем. — Все-таки надо обстричь ему чуб.

— Извините, я не расслышал, товарищ командир!

— Не бери в голову, Гриша, — усмехнулся левой половинкой рта Кочергин, — это я так, просто мысли вслух.

Повернувшись в сторону носовой части судна, Артем посмотрел вдаль, где за сплошным туманом начало вырисовываться огромное размытое желтоватое пятно, образованное ярким светом установленных на мосту прожекторов. Затем взглянул на часы, машинально постучал пальцами себя по бедру и, обращаясь к Верхогонову, сказал:

— Вот и мост, будь он неладен! Ты в порядке, сержант?

— Так точно, — совершенно иным, чем минутою ранее, тоном ответил Григорий, разминая широченные плечи. — Разрешите, я первым пойду, товарищ майор?

— Нет, дорогой мой, это место забито неким лейтенантом по фамилии Буренков, — произнес Кочергин и, прочитав на лице сержанта откровенное разочарование, тут же официальным тоном добавил: — А вы, товарищ Верхогонов, полезете на мост вторым. Идите, готовьтесь и не забывайте, что на вас советская военная форма, поэтому старайтесь там наверху не рваться вперед, демаскируя отряд!

— Есть вторым! — обрадовался Григорий, торжествующе сверкнув глазами и пропустив мимо ушей последнее предложение, сказанное командиром. — Держись, фашисты, будет вам сегодня утренняя гимнастика!

Он быстро пересек палубу и присоединился к бойцам, расположившимся в районе носового швартового кнехта. Вскоре к ним подтянулись Сергей Буренков вместе с другими разведчиками и танкистами. Таким образом, диверсионная группа за исключением Каминского, находившегося за штурвалом в рубке, собралась в полном составе.

Тем временем окутанный туманом мост неумолимо приближался. Прошло несколько минут, и из плотной невесомой дымки возникли очертания пролетных строений и промежуточных опор, к одной из которых вплотную должен был подойти катер. Наступал решающий момент, и очень многое сейчас зависело от мастерства рулевого.

И Петр не подвел! Как он смог так филигранно приблизить судно с выключенным дизелем к стальной лестнице, опускавшейся сверху до самой поверхности воды, осталось загадкой, наверное, даже и для него. Но против фактов, как известно, не попрешь. А они свидетельствуют о том, что движущийся со скоростью течения по речному фарватеру катер сначала немного вильнул в сторону, затем, разворачиваясь по часовой стрелке, описал плавную дугу и, потеряв ход, в конечном итоге буквально приклеился своим левым бортом к изготовленным из толстых уголков и покрытым облупившейся краской металлическим ступеням!

Первым, не медля ни секунды, ловко, будто обезьяна, с зажатым в зубах ножом начал карабкаться вверх Буренков. За ним с грацией медведя, которую, впрочем, компенсировала недюжинная физическая сила, устремился сержант Верхогонов, следом полезли Шагунин, Бодарев и остальные. Кочергину, следившему за действиями бойцов, показалось, что высадка продолжалась четверть часа, если не больше. На самом же деле на то, чтобы покинуть судно, у четырнадцати советских диверсантов ушло всего лишь три с половиной минуты!..

Окинув внимательным взглядом опустевшую палубу, Артем подошел к иллюминатору в передней части рубки и заранее условленным жестом дал понять Каминскому, что пора отходить.

Петр, кивнув в ответ, с облегчением вытер попавшимся под руку куском ветоши покрытый крупными каплями пота лоб и немного довернул влево штурвал. Повинуясь течению и рулю, катер своим невысоким бортом медленно «облизал» опору моста, а затем, оторвавшись от нее, неторопливо заскользил по воде. Тогда Каминский переложил руль, и судно, как раз пройдя под мостом, двинулось по незамысловатой траектории к заросшему камышами правому берегу реки…

* * *

…Перепрыгнув через ржавые перила, лейтенант Буренков крепко обхватил пальцами выкрашенную в черный цвет деревянную рукоятку ножа и настороженно огляделся вокруг. Убедившись, что все спокойно, он призывно махнул рукой Верхогонову, чья богатырская фигура показалась над ограждением моста. А сам отбежал на несколько шагов и замер, внимательно наблюдая, как вслед за сержантом и другие бойцы один за другим почти бесшумно преодолевают металлический парапет.