Книга Сержант и капитан - Иван Коновалов

Никита отвлекся от танцующей блондинки и прикрыл глаза в знак согласия. Слова Дмитрия его несколько насторожили, но он списал их на текилу и настроение его друга. Митя пьян, и он не виноват в этом. Никита трезв и не хочет напиваться. Никому эта пьянка сегодня не нужна.

— Пойду я в туалет, — Митя поднялся, тяжело опираясь на барную стойку.

— Вот это твое самое лучшее решение за весь вечер. И мы не будем ссориться.

У Мити уже не было сил сказать что-то в ответ. Горло его булькало и требовало немедленного освобождения.

Он ушел, а рядом присела запыхавшаяся от танца шатенка. Каре. Ямочка на щечке. Легкий загар из солярия. Никита поменял текилу на пиво и продолжал следить за ней, прикрываясь пивной кружкой. Вдруг она взглянула ему прямо в глаза. И не улыбнулась. Никита инстинктивно посмотрел на часы, пытаясь скрыть, что эта неулыбка его смутила. Митя все не возвращался. Надо спуститься в туалет. Лестница вела влево и вниз. Два пролета. На втором пролете она его догнала и пронеслась мимо.

Никита открыл дверцу с большой буквой «М» и за ней никого не обнаружил.

— Митя, хватит заниматься самоедством. Это слишком увлекательно.

Ответа не последовало. Никита повернулся, чтобы уйти, и увидел перед глазами газовый баллончик. Он видел его всего секунду, а может быть, полсекунды. Баллончик брызнул. Но баллончик не знал Никиту. Никита автоматически упал на спину, и струя пошла мимо него. У баллончика были ноги, одетые в черные джинсы. Все, что было выше ног, у Никиты не было времени рассмотреть. Ноги стояли очень неправильно, по-дилетантски — широко и чуть подогнуто, поэтому Никите ничего не стоило их повалить. Двойным ударом ногами — одна под коленку, другая — прямо по кости чуть выше ступни (очень больно) он сложил одну из этих черных джинсовых ног. Хозяин баллончика, матерясь во всю ивановскую, упал вперед прямо на Никитин кулак и с визгом отвалился в сторону, а Никита схватился за руку. Он получил зубами прямо по костяшке. Специалист знает, насколько это больно.

— Вот дурак, вот дурак-то. Больно же, — запричитал упавший сбоку нападавший.

Никита, опершись о него рукой и даже не пытаясь его разглядеть, тут же вскочил, готовый к бою. Человек, валявшийся на полу, был ему незнаком. Баллончик улетел в другой конец туалета. Никита выхватил «макарова» и наставил нападавшему в голову:

— Ну все, парень, наконец-то мне попался кто-то, кто мне все объяснит. У тебя сегодня счастливый день. Давай, признавайся, кто тебя послал? — Никита саданул ногой по двери, та захлопнулась, и он привалился к ней спиной. В таких барах туалет — очень посещаемое место, а Никите совершенно не были нужны свидетели, видевшие его пистолет.

Лежавший на полу мужчина лишь бессильно таращился прямо в ствол Никитиного пистолета и не произносил ни слова. Он даже перестал стонать. Лет тридцать, может быть, меньше — его старили очень большие залысины. Падая, он ударился лицом о кафельный пол и рассек бровь. Тонкая струйка крови уже стекла под подбородок, но он не утирал ее, завороженно глядя на пистолет.

— Говори…

Никита не успел договорить. Дверь нанесла ему сзади предательский удар страшной силы, сумев зацепить затылок. Кафельный туалетный мир на мгновенье взорвался на тысячу маленьких искрящихся керамических осколков. Никита перелетел через человека с залысинами, едва не выпустив «макарова» из рук, и, сам того не желая, нажал на курок. Грохнул оглушительный выстрел, и пуля, срикошетив о стену, врезалась в зеркало над умывальником. Зеркальная амальгама брызнула во все стороны.

Далее Никита осознал, что он лежит на спине, а глаза его собрались на мушке пистолета. В проеме двери маячили еще два незнакомых лица, видимо, это они выбили ее вместе с Никитой. К ним, матерясь и медленно поднимаясь, присоединялся первый нападавший. Лица их были крайне недружелюбны. У одного из них в руке была полицейская дубинка или обрезок трубы — сложно было рассмотреть. Никита, не задумываясь, нажал на курок еще раз. Грохот второго выстрела был похож на залп «катюши», спрессованный кафельными стенами. Пуля убедительно попала в дверной косяк. Где-то в районе мушки он успел заметить убегавших. Видимо, он их сильно удивил.

Времени самому удивляться у Никиты не было. Стрельба в баре в центре города — это ответы на вопросы до конца жизни в заведении, где вопросы — пустая формальность.

Никита попытался перевернуться со спины на бок, схватился рукой за умывальник, немного подтянулся — голова стала уже выше раковины. Это его ободрило. Он зацепился за раковину рукой с пистолетом и рывком выпрямился. Разбитое зеркало разложило его отражение на множество неузнаваемых частичек. В одном из осколков Никита увидел свой не в меру удивленный глаз. Он выскочил из туалета. Коридор был пуст. Побежал к лестнице и уже начал подниматься по ней, перепрыгивая пролеты, как тут же сбавил темп. Вниз с охранники с разъяренными лицами. Никита остановился, сделал испуганное лицо и показал пальцем вниз:

— Мужики, там стрельба, полный беспредел. Шмаляют друг в друга почем зря. Зеркало прострелили, прикидываете? Скорее всего, обкурились или обнюхались. Думал, не выберусь, да, спасибо, они ваш топот услышали и меня не заметили.

Охранники большими скачками пронеслись дальше по лестнице, а последний на бегу бросил:

— Ну че, дядя, обделался?!

— Есть маленько, — признал Никита, старательно пряча глаза, и этот уверенный в себе воин умчался за своими друзьями вниз. Когда Никита выбежал наверх, в зале продолжала греметь музыка. Два здоровенных охранника прикрывали тыл тех, которые промчались мимо Никиты. Никита изо всех сил изобразил испуг и начал задыхаться, показывая себе под мышку в сторону лестницы.

— Мужики, там полный атас. Громят все, особенно зеркала. Мужики, надо что-то делать. Не чаял, что выживу, спасибо вашим ребятам.

Тот, который был самым крупным, спросил за спину:

— Антон Семеныч, что будем делать?

Из-за его спины выглянул очень маленький и очень свирепый начальник охраны и хладнокровно спросил:

— Вы его проверили?

— Конечно. — Оба охранника запоздало бросились ощупывать Никиту. Никита нырнул под руку одного из них и бросился бежать. Здоровяки, пытаясь схватить его, облапили друг друга. Это дало выигрыш в две секунды.

Державший последнюю перед выходом линию обороны охранник тоже проявил бдительность и раскинул руки. Никита врезался лбом ему в подбородок и пробежался по нему, как по бревну, перекинутому через ручей, не споткнувшись. Дверь бара оглушительно хлопнула.

Выскочив на свежий воздух, он увидел три вещи: Джип «Чероки», около которого радостно махали руками Леха с Петрухой, двух беззаботно болтающих милиционеров с автоматами, Митю, понуро сидящего на бордюре открытого кафе. Никита сбежал вниз по ступенькам. У Мити было странное лицо. Но разбираться времени не было. Никита схватил его за руку и потащил его за собой. Они бежали к джипу. В приближающемся боковом стекле Никита увидел, как за спиной из дверей бара вывалилась толпа охранников во главе с маленьким лысым начальником. Они кричали на беспечных милиционеров, указывая на Никиту. Один из милиционеров сбросил автомат с плеча и собрался выстрелить им вслед. Но, упреждая его, из джипа в их сторону поверх голов тут же резанула длинная очередь из «калашникова». Весь рожок за раз. Тридцать пуль одна за другой с бешеной скоростью пронеслись в двух метрах слева от Никиты. У соседнего книжного магазина обвалился угол. Это дало им время. Через две секунды Никита и Митя были внутри джипа.