Книга Умные растения. Как они приманивают и обманывают, предупреждают собратьев, защищаются и зовут на помощь, когда оказываются в опасности - Фолькер Арцт

Мсье Зерр ко всему прочему любит экспериментировать. Наряду с благостной классической музыкой он утомляет свой виноград проигрыванием специально написанных мелодий, стимулирующих обмен веществ растения. При этом содержание алкоголя в вине заметно возрастает. Если виноделу удастся закрепить успех, он намерен при помощи музыки облагородить свои кукурузу и пшеницу.

Мысль о том, что растения положительным образом реагируют на музыку, романтична и весьма соблазнительна. Может, это доказательство непостижимых свойств самой музыки — вышей гармонии, связывающей нас с огромным и удивительным миром природы, музыки, которая соединяет два мира — растений и людей, вдохновляет их, высвобождая новые силы?

И все-таки я скептически отношусь к томатам и виноградным лозам, способным воспринимать музыку.

Нюх вместо слуха

Наверное, никто не станет спорить, что растения и их партнеры из мира животных обладают впечатляющим многообразием чувств, которые помогают выживать в этом мире. Они ориентируются на силу тяжести, реагируют на свет и питательные вещества, чувствуют ветер и непогоду, распознают своих врагов. Одним словом, растения улавливают ту информацию, которая особенно важна для них. Или, выражаясь научным языком, информацию, которая существенна для их «биологического благополучия» — то есть ту, которая может прямо или косвенно повлиять на численность потомства.

Но что важного могут узнать растения посредством звуков? Какую существенную информацию может передать пение птиц или стрекот сверчков? Или, например, шум на шоссе? Здесь мне в голову не приходит ничего убедительного. Разве что шорох волн может поведать растениям прибрежной зоны, что скоро прилив. Но в борьбе за существование, которую ведут обычные растения, окружающий звуковой фон не имеет особого значения. Слышать его было бы непозволительной роскошью.

Как известно, у животных все иначе: для них шорох или треск могут оказаться жизненно важными. Им необходимо слышать крики своих сородичей — их пение, хрюканье или рычание. Таким образом самцы находят самок, самки — самцов, матери подзывают своих детенышей, а соперники угрожают друг другу. Преимущества налицо: животные объясняются друг с другом на расстоянии.

А растения? Они не издают ни звука, бесшумно проживают свою жизнь. Для чего же им расходовать силы на слух? Даже самый лучший орган слуха не помог бы им получить информацию о соседних растениях или конкурентах. Исходя из этого, лично я сомневаюсь, что растения, живущие на подоконнике, слышат, как с ними разговаривают. Вероятно, они хорошо развиваются потому, что, помимо добрых слов, получают много внимания. Люди, питающие склонность к цветоводству, сознательно или неосознанно понимают, что требуется их растениям. И тогда зеленые создания получают воду регулярно и понемногу, тогда их высаживают в подходящую землю на правильном расстоянии друг от друга, рядом с подходящими соседями и так далее и тому подобное. Тот, кто разговаривает с растениями, демонстрирует, что их существование ему не безразлично, он видит в них сложные живые организмы, а не механизм, который начинает расти, как только его обильно польют.

Немногое говорит в пользу того, что слух, если таковой все же имеется, играет важную роль в жизни растений. Они делают ставку не на шумы, а на запахи. Своими пахучими цветками они привлекают опылителей. Отпугивающие запахи держат голодных насекомых на почтительном расстоянии. Сигнальные ароматы привлекают организмы, враждующие с их врагами. Растения — чемпионы в производстве разнообразных запахов, и отсюда нетрудно сделать вывод, что они еще и чемпионы по их восприятию. Внимая ароматам, растения могут установить связь друг с другом, узнать, что требуется собратьям, и поделиться с ними необходимым. Они даже могут «выкрикнуть» что-то с помощью пахучих «слов».

Прекрасный пример подобного «крика» могут продемонстрировать две мексиканские лимские фасоли, растущие по соседству. На одну из них напали, и она испускает пахучий «крик», а другая воспринимает его как предупреждение и реагирует соответствующим образом — готовится и вооружается.

Следует признать, что эта история попахивает сказками и небылицами. Лимская фасоль предстает этаким добрым растением, думающим о соседях и бескорыстно предупреждающим их. Неужели все это правда? Мы поподробнее обсудим это в дальнейшем. А для начала обратимся к некоторым фактам и наблюдениям.

Шепот фасоли

Пальма на обочине дороги — обычное дело для Мексики. Но между зелеными веерами ее листьев покачиваются плоды салатного цвета, в которых каждый ребенок без труда узнает стручки бобовых. Они указывают на то, что пальме приходится служить опорой для дикой фасоли. Извиваясь, она ползет вверх, перекидывается с одного пальмового листа на другой и даже, кажется, превосходит дерево по высоте. Пока что ее усики выглядят элегантным украшением, однако лимская фасоль — агрессивное ползучее растение. Уже через два года пальма может полностью исчезнуть под покровом ее листвы — прямо как полностью заросшие деревья и кусты, «жертвы фасоли», которые Мартин Хайль показывает нам, пройдя еще полторы сотни метров.

Профессор ботаники уже зарекомендовал себя специалистом по акациям на коровьем пастбище, когда подставил свою кожу дьявольской муравьиной страже. Теперь — полгода спустя — он вместе с нами осматривает зеленую стену высотой с дом, целиком состоящую из усиков фасоли. Все сильнее разрастаясь, они выиграли войну за свет. Без сомнения, лимская фасоль знает, как одержать победу.

Это касается и средств массовой информации. Когда речь заходит об удивительных способностях растений, без лимской фасоли не обойтись. Она добилась признания в многочисленных газетных статьях, публикациях и Интернет-сообщениях и стала одним из любимейших объектов изучения. Но не потому, что лимская фасоль особым образом выделяется среди ползучих растений, а потому, что, как и дикий табак, она десятилетиями культивировалась и находилась под наблюдением ученых. Чем интенсивнее изучают растение, тем проще упорядочить результаты новых исследований и тем больше коллег-ученых, с которыми можно дискутировать и обсуждать свежие данные. К таковым, без сомнения, относится Мартин Хайль. Он считается автором нескольких новейших открытий в этой области. Исследователь подслушал пахучий «шепот» фасолевых листьев и даже присоединился к их диалогу — прекрасно понимая, что есть и другие растения, которые точно так же склонны к общению.

Листья лимской фасоли самые обычные, подобные есть у многих других растений — их форма напоминает сердечко с прожилкой посередине. Мартин дает нам небольшую подсказку: средняя жилка проходит не в центре, а слегка сдвинута в сторону. По этому признаку всегда можно распознать листья фасоли. Мы сильно удивлены множеству ран на зеленых сердечках. Листья испещрены дырами, их края обглоданы, некоторые — изувечены до самого черенка. Кажется, фасоль пришлась кому-то по вкусу. С тыльной стороны листьев порой можно обнаружить любителей вкусно поесть — отдыхающих и переваривающих пищу тварей. Непонятно, что свело их вместе за одним столом: вон щетинистая гусеница, напоминающая бутылочный ершик, а вот — упругая и гладкая, будто сделанная из пластмассы. Жуки в сравнении с гусеницами выглядят до невероятности скромно: круглые и овальные, порой темные, порой светлые. Большинство просто мирно сидят.