Книга Эмигрантский синдром - Виктория Фельдман

Так продолжалось около месяца.

Я к старшему брату: «Что делать?» А он мне: «Мужик ты или нет? Отлупи ее разочек. Все станет на свое место!»

Как – то все у нас неправильно получилось. Пытался я ее отлупить, да только сам по голове получил. А потом началась у нас ужасная канитель. Стали приходить жалобы от соседей, где они требуют прекратить «ночные войны». Жена моя жалобы читать не могла, потому что язык не знала, а меня все дни дома не было. После третьей жалобы она положила мне все пришедшие письма на тумбочке у кровати. Я утром прочел, и мне стало страшно. Надо же, как не повезло, немцы местные проживали только под нами. Они оказывается, все время жалобы против нас писали. После чего в последнем письме нас вызывали в суд, но письмо было недельной давности, и в суд никто из нас не явился.

А потом пришло письмо, что суд мы проиграли и в конце недели должны покинуть квартиру, потому что нарушили правила «немецкого общежития». Вот дела! Тут я по-настоящему испугался.

Не знаю почему, но я срочно уложил свой чемодан, забрал все имеющиеся у нас общие карточки: страховку, банковские документы и быстренько перебрался к маме. Жену с ребенком оставил в квартире. Может, ее не тронут!!! А если и выкинут, так ей и надо. Она ведь меня не любит!!!

В городском центре интеграции и помощи переселенцам раздался странный телефонный звонок:

– Сделайте что-нибудь, помогите, – плакала в телефоне женщина. – Меня бросил муж, в дверях стоит полиция, которая требует немедленно выселяться. А я одна и у меня на руках трехлетний ребенок. Они кричат, что ребенка заберут, а меня отправят в общежитие для бомжей, если кто-нибудь за меня не вступится. Помогите! – и она опять заплакала.

Часто очень хочется верить в любовь, порядочность, верность, но увы.

С тех пор прошло много лет. Мальчик давно уже сам жених. Его мама наконец, выучила язык и поступила в университет. Сейчас у нее новая семья. Вот такая эта новая жизнь.

Стремление к счастью

Вот уже третий день, как Артур просыпается в больничной палате.

В последние месяцы он все чаще стал думать о смерти.

И, конечно, о маме. Ее жизнь без сына не выходила у него из головы. Мама просто незримо всегда присутствовала в его жизни. Когда он не мог сам принять решение, он всегда спрашивал себя, а как в этом случае поступила бы его мудрая еврейская мама.

Попал он в больницу совершенно случайно. Сходил к «глазному врачу», и тот сразу вызвал «скорую». Его без лишних разговоров положили. Да и какие разговоры. Он ведь только шесть месяцев живет в Германии, в общежитии для иммигрантов, в провинциальном городке на самом западе, и совершенно не понимает, о чем все вокруг него говорят.

Встать с постели не было сил. Он за последнее время сильно похудел и напоминал узника гетто.

– Да, как-то тихо сегодня, – подумал Артур. Обычный режим больницы – суматошный. Каждый день в шесть утра является бригада «пфлегеров», санитары (по-нашему), которые зажигают свет, перестилают постели, выносят ночные горшки. Потом проносятся уборщицы, вытирающие пыль, за ними следом идут медсестры с термометрами и лекарствами, приносят завтрак и ставят его на специальный столик.

Правда, полакомиться традиционным немецким завтраком с кофе, сыром и колбасой Артуру не приходилось. Его сильно раздражал запах еды. И кушать совсем не хотелось. А жаль. Боли в гортани и верхней части желудка его сильно измучили. А ему всего 40 лет. Вместо еды ему каждый день дают витаминный концентрат через трубочку, который он всасывает и проглатывает с большим трудом.

После утренних процедур наступает ежедневный врачебный обход, а потом, как в любой больнице, – тихий час.

Сегодня было воскресенье, и обычный ритм немножко сбился.

Артур лежал в палате на усовершенствованной больничной койке совершенно один. Вокруг все было чисто белым. Сквозь большое окно была видна река. Говорили, что это Райн. Вдали можно было увидеть медленно идущие корабли. Каждое утро вместе с пением птиц за окном слышался рев самолетных моторов. Аэродрома поблизости не было, а военные самолеты были. Странно.

«Видимо у меня последняя степень рака, но пока никто не говорит окончательного диагноза» – подумал Артур.

Артур прикрыл глаза. Снова и снова перед ним проходили сцены последних лет жизни. Вначале девяностых он, молодой инженер, остался без работы. Проектный институт, или проще «КБ», закрыли, куда податься?

От нечего делать он стал наблюдать за работой «наперсточников», которые часто появлялись в начале улицы Преображенской, недалеко от базара Привоз. Была в то страшное время такая уличная «дурилка». Понаблюдав несколько недель, он и сам решил этим заняться.

«А что плохого? – наивно думал он, – кому интересно, тот свои деньги выложит, а кто попадется, ну, что ж, так устроена жизнь!» И дело пошло. Он купил все необходимое для «работы». Дома каждый день тренировался и, наконец, вышел на улицу. И, чтобы никому не мешать, развернул свою деятельность с противоположной стороны рынка.

Через два дня у места, где он обосновался, его поджидали двое накаченных мальчиков.

– Ты что это? Не знаешь, что за место нужно платить?

– Кому? – удивился Артур.

– Нам, – ответили «качки».

– Хорошо, я согласен, но хочу видеть старшего, – заявил Артур.

– Ладно, приходи завтра на «Молдаванку», будем ждать возле «Танка». Там и встретишься со старшим.

Артур часто вспоминал эту встречу. «Танк на испуг», так называли стоящий на постаменте трактор, покрытый сверху черной фанерой и внешне выглядящий, как танк.

Такие игрушки во время войны изготавливали в одесских мастерских, чтобы создать впечатление грозного оружия. Никакого другого оружия у защитников города не было.

Когда он пришел в назначенное время на место встречи, то увидел своего школьного товарища, которого не встречал почти лет десять.

– Вася, друган, ну и встреча! – от неожиданности вырвалось у Артура.

Вася, коренастый крепыш, тоже был слегка удивлен. Они проговорили минут 30 и решили, что Артур начнет работать с Васей в паре.

А это означало, каждую неделю обходить торговцев по всему периметру Привоза и собирать дань. Раньше налог шел в карман государства. Но в тот период полного безвластия никто не мог точно сказать, где же этот самый карман.

И крутые ребятки ссыпали пока что все собранное в «общак».

Месяцев через шесть Артур предложил открыть на Привозе «точку» по продаже видеокассет. Естественно о лицензионных кассетах не могло быть и речи. Среди кассет было все, что интересовало в то время молодежь: фильмы, музыка, новые американские боевики и, конечно, «порнуха», которая ничем не выделялись из общей массы, только на ребре кассеты была наклеена маленькая клубничка.

Вначале девяностых этот киоск давал приличный доход. Хватало всем участникам, часть шла в «общак», а на остальное Артур мог всегда себе позволить «белую булочку с черной икрой».