Книга Алгебра аналитики. Секреты мастерства в аналитической работе - Юрий Курносов

8. Эффективность и адекватность влияния идеологии на социум.

9. Возможность самореализации и степень удовлетворённости индивида в социуме (инструментарий создан П. Сорокиным, синтетические показатели). Возможно, это как-то прямо связано с конфликтностью-альтруистичностью социума, распространением наркомании, алкоголизма, самоубийств, утечкой мозгов, духовной целостностью, здоровьем социума.

10. Универсальность, переводимость культуры на иные развитые языки мира, гармоничность, международный престиж, социокультурная привлекательность, актуализированный архетип в резонансе с мировыми геополитическими запросами[103].

11. Пионерство в духовной сфере.

12. Степень вражды и дезинтеграции, включая сюда и актуализацию альтернативных политических сценариев, включая реальные силы вне и внутри страны, заинтересованные в их осуществлении. Способность (или неспособность) политической системы в рамках привычного гражданского инструментария притушить, возглавить, обезвредить их.

Аналитик – в отличие от хроногрофа, статистика, политолога пытается произвести интеллектуальную интерпретацию поступающих данных, создать их адекватную модель, концепт, и для него вся статистика верифицируема, интерпретируема, т. е. имеет сугубо вспомогательный характер, и часто аналитик может иметь несколько моделей, в том числе допускающих привлечение косвенной информации. Для него первична именно концептуальная внутренняя связка, синтетическая многомерная модель сущностных сторон и показателей, которая не столько интерпретирует, сколько подтверждает очевидные цифры.

У аналитиков есть своё предметное информационное поле, о котором в теоретическом аспекте уже говорилось выше. С практической точки зрения только они смогут профессионально разобрать, как говорят, «по косточкам», любой информационный продукт, системно и профессионально ответить на многие важные вопросы – кто его создал; для чего (с какой целью, с чьей подачи, кто за этим стоит); оценить меру прозрачности и достоверности информации (или понять, что это дезинформация); определить, какие действия с нашей стороны целесообразны (и почему конкурент этого не ожидает или ожидает); увидеть «павлиний хвост или торчащие уши чужого сценария», или собственные негласные табуированные «мёртвые зоны» (например, устные договорённости и моральные обязательства, кого из своих по ряду причин не хотели бы посвящать и т. д. При всей дискретности и разноплановости этих постановочных вопросов всё же следует отметить, что именно этот прикладной аспект Аналитики в реальной управленческой практике – ключевой.

Есть ещё несколько явлений, которые вполне аргументировано можно отнести к «зрелой Аналитике», т. е. осознавшей возможности изъянов и сознательных искажений у «официальной информации», уже успевшей «спрятать все хвосты». Аналитика как обслуживающая сфера практической политологии и управления реально есть, а вот достоверной статистики, которую она должна осмысливать – часто нет и в помине, многие данные настолько не соответствуют реальной действительности, что даже можно предположить, что статистика выполняет скрытый заказ на несколько предопределяющих будущее сценариев.

Говоря об использовании цифрового материала в Аналитике, следует помнить, что он часто связан с сокрытием качества информации. Например, есть краткий информационный ряд (производство зерновых, потребление килокалорий в сутки на одного военнослужащего, потери регулярных армий в период войн и т. д.), но парадокс заключается в том, что используемые аналитические приёмы подчас не только не объясняют (не интерпретируют) ситуацию, но делают её неразрешимой.

Так, например, цифры по производству зерновых культур могут камуфлировать всё, что угодно. В агрегированных показателях могут отражаться различные сельскохозяйственные культуры – от кукурузы, сои, риса до ржи и твёрдых сортов пшеницы, причём стоимость этой продукции может иметь ценностный разброс до 8 раз, что вообще не даёт возможности по этим общим показателям принимать управленческие решения и давать соответствующие рекомендации (например, по финансовым интервенциям). В своё время по инициативе великого «друга» СССР господина Збигнева Бжезинского в США был принят закон, запрещающий продажу СССР хлебного зерна (продовольственного), из которого можно производить хлеб и макароны. На основании этого закона нам продавали только кормовое зерно. И до сего дня этот закон не отменён! Поэтому, если брать совокупные цифры по зерну, получается, что вроде бы зерна может производиться и закупаться много, а хлеба может не хватать. Таким образом, простая арифметика здесь не срабатывает. Вопрос качества информации остаётся главнейшим.

Вопрос по сельскому хозяйству очень серьёзный, и есть много публикаций, раскрывающих эту тему. Понимание этой ситуации на макроуровне необходимо каждому грамотному человеку в России. Есть общемировые закономерности, о которых не принято говорить в нас в стране. Они таковы. Сельское хозяйство везде в мире носит дотационный характер! Исключений практически нет! Тот факт, что в России не дают денег селу – это не глупость, это преступление, ловко камуфлируемое идеями фермерского развития хозяйства. Раньше, в советский период, для высших руководителей составлялась закрытая информация («красные справочники»). Согласно приводимым в них данным, в Англии крестьяне (в зависимости от погоды) ежегодно официально получали гарантированную 60-75 % оплату стоимости произведённой сельхозпродукции, в Японии – около 70 %, а в России – ноль!

Сегодняшние «рекомендации» международных и благотворительных организаций разнятся не столько количественно, сколько интерпретацией ключевых данных. Понятно, что все они отвечают лишь своим национальным интересам. Приведём ещё более наглядный и грубый даже пример. Военнослужащему, чтобы восполнить необходимые 4300 калорий в сутки надо либо выпить 1,4 литра водки, либо съесть 4,5 кг овса, либо съесть 125 грамм красной икры. Понятно, что все эти цифры (достоверные по отдельности) не вписываются в реальный жизненный контекст.

Многие натуральные показатели теряют свой абсолютный смысл с изменением рыночной конъюнктуры и развитием технологий. Им на смену приходят более комплексные, синтетические индикаторы оценки эффективности, помимо прочего отражающие технологическую соотнесённость национальных рынков (универсальность, переводимость). Например, вместо абсолютных показателей нефтедобычи – её рентабельность, количество нефтеперерабатывающих заводов[104], соотнесение реальных доходов населения и цен на топливо на внутреннем рынке. Но некоторые показатели являются достаточно универсальными, из них выводятся дополнительные косвенные индикаторы. Так, как было показано, цифры по демографии и производству зерновых носят весьма конъюнктурный характер и подвержены корректировкам по стратегическим и политическим соображениям. Обнаружению (выведению) их адекватности нередко посвящают свои труды аналитики, используя для получения истинной картины все методы Аналитики.