Книга Жертвоприношение - Грэхем Мастертон

– Может, ты права, – сказал я. Хотя теперь, когда должен был прийти Деннис Пикеринг, я был более чем уверен, что мы сможем успокоить призраков Фортифут-хауса. То, с чем мы здесь столкнулись, реально пугало – особенно по ночам, но, кроме трагедии с Гарри Мартином (если серьезно, это вполне мог быть несчастный случай), никто не причинил нам никакого вреда.

– Предлагаю послушать, что скажет викарий, а потом принять решение, – предложил я. – В конце концов, это всего лишь призраки, фантомы. И, кроме того, это фантомы людей, умерших больше ста лет назад. На самом деле, это то же самое, что, например, живые фотографии. Как они могут навредить нам?

– Не думаю, что хочу это выяснять, – ответила Лиз. В ее голосе прозвучала решимость.

Я внимательно посмотрел на нее:

– Хочешь сказать, что ты не останешься на ночь?

– Дэвид, извини. Правда. Но мне и без этого грохота по ночам сложно привести мысли в порядок.

– Что случилось? – спросил я.

У нее бывали перепады настроения, но я все списывал на ее возраст, на месячные или на страх перед тем, что происходило с нами.

Она рассеянно погладила мне костяшки пальцев:

– Ну не знаю. Думаю, я такая же, как и ты. Не могу решить, какой хочу быть. Даже не могу решить, кем хочу быть. И приезд сюда не облегчил мне жизнь. А, кажется, лишь усложнил.

– Не понимаю.

Она улыбнулась.

– Думаю, у меня личностный кризис, – сказала она. – В какой-то момент я чувствую себя сильной и независимой, а потом вдруг – слабой, как котенок. То я уверена, что моя жизнь полностью под контролем, то мне кажется, что я разваливаюсь на части. Счастливая, грустная, счастливая, грустная. А сегодня утром я открыла глаза и почувствовала, будто я – это вовсе не я. Не могу описать. Но, если я останусь здесь, это мне не поможет.

– Значит, ты точно хочешь уехать? – уточнил я.

Она кивнула. Несмотря на усталый вид, она по-прежнему казалась очень привлекательной. Я прикрыл ладонью ее руку.

– Да, – ответила она. – Последнее, что мне сейчас нужно, – это странные звуки, огромные крысы и старики с оторванными головами.

– Что ж, в этом ты не одинока, – сказал я.

– Да, – согласилась она. – Но мне не нужен мужчина, который не может принимать решения.

– Вынужден с тобой согласиться.

Я огляделся по сторонам. Миссис Кембл по-прежнему нигде не было. Примерно в полумиле от нас по набережной со стороны Вентнора двигалась темная фигура. На фоне солнца она выглядела длинной, тощей и красноногой. Распахнулась дверь и – ой! В дом влетает… Однако, когда я прищурил глаза, я увидел, что это всего лишь какой-то старик, выгуливающий собаку.

Солнце было еще высоко, но тени уже удлинялись, и в воздухе повеяло прохладой. Прохладой, от которой хотелось внезапно поежится, словно кто-то только что прошел по твоей могиле. Я не мог понять, почему миссис Кембл оставила кафе открытым так поздно.

И тут с пляжа долетел пронзительный писк. Поначалу я даже не понял, что это. Это было похоже на флейту или свисток. Я прищурился и посмотрел на кромку воды, где вокруг камней лениво плескалась пена и водоросли, и где постоянно кружили чайки. Я увидел среди камней Дэнни и помахал ему. Но он не помахал мне в ответ. Застыл неподвижно, сжав кулаки, в странной сгорбленной позе. Постепенно до меня дошло, что это он издавал этот пронзительный писк. Он кричал.

– Дэнни! – Я перепрыгнул через ограду кафе и тяжело приземлился на землю. Ударился лодыжкой о скользкий камень, но сумел удержать равновесие и поскакал, как горный козел, с камня на камень, то и дело соскальзывая в заводь. Один раз упал и ободрал левую руку, но в конце концов выскочил на ровную песчаную полосу и бросился к воде. Штаны вымокли до колен, сердце колотилось, а в ушах шумел морской ветер.

Дэнни замер возле ряда плоских бурых камней. Кричать он перестал, но его тело все еще было напряжено, а лицо искажено от страха. Ему не пришлось рассказывать, что так напугало его, я увидел все сам. Я подхватил его на руки и двинулся по мокрому песку обратно на набережную.

Лиз шла навстречу, тяжело дыша. Когда она поравнялась с нами, я попросил:

– Можешь отвести Дэнни в кафе? Воспользуйся телефоном миссис Кембл и вызови полицию.

– Что случилось? – спросила она, глядя на меня во все глаза.

– Это миссис Кембл, – ответил я.

Я опустил Дэнни на землю, и Лиз взяла его за руку.

– Папа, – жалобно произнес он.

– Знаю, Дэнни, – сказал я. – Я просто посмотрю, смогу ли я ее вытащить, пока не начался прилив. А потом сразу же вернусь в кафе.

– Она умерла? – спросила Лиз вполголоса.

Я кивнул.

– Я быстро.

Скрепя сердце, я вернулся к камням. По воде, накатывавшей на песок, пробегала рябь от налетевшего ветерка. Над головой у меня без устали кричали чайки. Миссис Кембл лежала на спине. На ней не было ничего, кроме рваных рейтуз, стянутых до колен и наполненных песком и комками водорослей. Ее голова покоилась в неглубокой впадине между камней, седые волосы сбились и намокли, как веревочная половая швабра. Тощие руки подняты, словно она все еще пыталась отбиться от кого-то. Кожа у нее была белой. Белой, как брюхо дохлой рыбы. И сильно разбухшей от морской воды.

Но страшнее всего было то, что по ней ползали крабы. Мне случалось видеть камбалу и палтуса, которых местные рыбаки оставляли в сетях слишком надолго. Они были наполовину съедены крабами. Но я не представлял себе, с какой жадностью те могли атаковать человеческое тело. Лицо миссис Кембл превратилось в страшную маску. Крошечные зеленые крабы деловито устроились у нее в глазницах и уже объели губы и половину правой щеки, отчего ее вставные зубы обнажились в жутком оскале.

Крабы атаковали ее живот, и вся брюшная полость была заполнена копошащейся зеленой массой. Их панцири и клешни щелкали друг о друга, как несмолкающие кастаньеты. Крабы уже выползали из проеденного у нее между ног отверстия, дергая за мягкое белое мясо ее бедер.

Горло у меня сжалось, рот наполнился теплым едким пивом. Невозможно было с ходу определить, что послужило причиной смерти миссис Кембл. Над ней сильно поработали крабы. На моих глазах один из них с трудом вылез у нее между зубов и принялся драться с двумя другими за сероватую кожу десен.

Я огляделся вокруг. Прилив уже начался, и вода омывала камни, принося с собой грязную пену, куски дерева и радужную нефтяную пленку. Одежды миссис Кембл нигде не было видно. Не было видно и ее сумочки. Не было ничего, что подсказало бы полиции причину смерти. Я раздумывал, стоит ли оттащить тело ближе к набережной. Но понимал, что не смогу заставить себя прикоснуться к ней. Я мог повредить какие-нибудь улики, которые не успели уничтожить крабы. Так я объяснил это себе. На самом деле, я боялся, что, если потащу ее за руки, они могут оторваться от плечевых суставов, как ножки у переваренной курицы.