Книга Виват, Новороссия! - Юрий Лубченков

Переправившись, русские заняли высоты левого берега и перед самым рассветом выстроились к бою.

Татарские пикеты, согнанные с места движением корпуса Баура, возвестили в своем лагере о шествии неприятельских войск.

Поэтому поначалу в ставке у татар показались большие огонь и дым-сигналы тревоги – а потом раздался всеобщий крик и началось обыкновенное метание во все стороны внезапно разбуженных людей: хан все же до конца так и не поверил в возможность наступления столь малыми силами на его войска.

Первое, что сделали татары – это открыли по наступающим русским каре сильную канонаду со своих батарей. В ответ на это Румянцев приказал подготовить атаку подковообразного укрепления, сначала подавив его огнем своей артиллерии, а затем – предпринять наступление группами Баура, Репнина и Потемкина.

Основные силы под начальством главнокомандующего шли за этими тремя отрядами в едином большом каре, имея позади себя всю регулярную конницу, ведомую генерал-поручиком Салтыковым.

Вглядевшись в картину разворачивающегося перед ним сражения, Румянцев бросил через плечо адъютанту:

– Генерал-майора Мелиссино ко мне!

Тот появился почти сразу же:

– Я здесь, ваше сиятельство!

– Все орудия вашей бригады – к атакующим каре. Поставьте батареи между кареями господ Репнина и Потемкина. Весь огонь на главный ретраншемент.

– Слушаюсь!

170 орудий полевой бригады Мелиссино создали мощную огневую поддержку наступающим.

Назначенные к атаке каре подошли к укреплению на 200 шагов и открыли сильный огонь картечью из полковых и полевых орудий.

Особенно губительны были для неприятеля залпы бригады Мелиссино. Артиллерия противника, начав захлебываться, вскоре замолчала вовсе.

Одновременно с этими тремя каре вел наступление – на правой стороне боевых порядков Румянцева – корпус Племянникова.

К четырем часам он – как и Баур и Репнин – сбил передовые татарские посты и приблизился к укреплениям.

Боясь атаки с двух сторон, хан решил ударом во фланг Репнина и Баура, а также и главному каре, отразить их наступление. Для этого он бросил со своего правого фланга долиной Бабикула всю конницу.

По приказу глвнокомандующего пехотная бригада, усиленная батареей большой артиллерии, спустилась в долину и открыла продольный огонь по идущей там коннице. Вскоре Румянцеву было доложено, что противник из долины прогнан, опасность нападения на русский тыл ликвидирована; фланг и тыл каре Репнина, Баура и Потемкина были теперь надежно прикрыты. И каре быстро шли вперед.

Румянцев в этот момент также прибыл к авангардным каре, препоручив вести построенное им главное каре и в боевом порядке генерал-аншефу Олицу, а левую сторону – предохранять генерал-поручику Брюсу. Сам же он решил в определяющем пункте лично руководить боем:

– Вперед, ребята! В атаку! Ура!

Каре Репнина и большая часть сил Потемкина атаковали турок и татар с фронта. Часть сил отряда Потемкина под командой бригадира Ржевского охватывала их правый фланг.

Корпус Баура – а особенно бригада Вейсмана – вышел еще левее и открыл сильный огонь вдоль укреплений и в тыл неприятеля. Генералы корпуса были впереди, направляя действия солдат. Солдаты его бригады здесь впервые фактически видели в деле Вейсмана и мигом поняли, почему так любили его солдаты Белозерского полка: храбрый до отчаяния, он никогда не терял головы. Вот и теперь: каким-то чутьем угадывая точное направление ответных залпов противника, Вейсман умудрялся так располагать своих людей, что потери в его бригаде пока были минимальные, не такие, какие могли быть в рядах наступающих, идущих почти в лоб на сильнейшие укрепления противника.

Первый ретраншемент хана был атакован с трех сторон.

Противник начал подаваться, и каре Репнина под прикрытием артогня, подошло к самому укреплению. Пехота не шла, а бежала, не теряя строя, на крутую гору, и с разбегу заняла окопы.

Подполковники Ельчанинов и Фалькеншильд первыми ворвались туда с криками победы.

– Лупи, ребята!

– Ура, братцы!

– Алла!

Одновременно с ударом Репнина Баур бросил на фланг укрепления бригаду Вейсмана, и тот во главе своих полков спустя несколько мгновений после Ельчанинова и Фалкеншильда штыками уже выметал турок из ретраншемента. Как и в большинстве своих рукопашных боев, Вейсман дрался штыком; старая солдатская закалка – шпага кажется чересчур хрупкой. Да и, действительно, в горячке боя быстро выходит из строя.

Солдаты, приглядывавшиеся незаметно к своему генералу – чтобы вовремя прийти на помощь, да и оценить: каков он в настоящем деле, где не спрячешься за красивые слова, слишком все на ладони – видели, что таких мастеров рукопашного боя, как Вейсман, во всей бригаде наберется два-три человека. Из старых унтеров; генерал расправлялся с противниками, имевшими несчастье оказаться на его победном пути, несколькими неуловимыми движениями. Иногда даже успевая биться сразу с несколькими.

Турки ожидали, что русские, появившиеся сразу со всех, казалось, сторон, бросятся грабить лагерь, который прежде всего и прикрывал взятый ретраншемент, – хан отступал столь поспешно, что не успел ни вывезти, ни спрятать, а его подчиненные не успели растащить богатейшую казну. Русские постоянно натыкались на груды монет, россыпи жемчуга и камней, но поскольку было не до этого – враг еще сопротивлялся, все это кучами так и оставалось лежать.

Сохраняя полный порядок, русская пехота продолжала рваться в глубину расположения противника.

Генерал-майор Замятин – из корпуса Племянникова – к этому времени атаковал 3-й ретраншемент и вскоре взял его.

Относительная легкость предприятия заключалась в том, что Репнин, Баур и Потемкин, подкрепляемые главными силами, уже овладев правым укреплением, быстро взяли – на плечах турок – и 2-й ретраншемент, поскольку он был обращен к ним тылом. Османы начали сбегаться к 3-му, куда двинулись эти каре.

Все три авангардные каре шли вдоль третьего укрепления, а Замятин атаковал его в лоб. Противник не выдержал перспектив полного обхода и – начал поспешное отступление к самому сильному укреплению и по какому-то недоразумению считавшемуся им неприступного 4-му ретраншементу.

Пехота Племянникова почти уже преодолела склон, на котором возвышалось 4-е укрепление – причем подъем был настолько сложен, что солдаты сначала поддерживали друг друга, а потом, хватаясь руками за пучки травы, ползком продвигались к окопам – как тут, продолжая свое движение, появились три передовых русских каре, готовясь к атаке во фланг – Баур, Потемкин и Репнин, чтобы не идти через утесистый овраг до этого приняли влево и теперь вышли сбоку от окопов.

Увидев себя окружаемыми, турки принялись бросать позиции, и русская пехота, наконец, преодолев все трудности, снося залпы неприятельской артиллерии, под выстрелами своих батарей, вступила во внутренность ретраншемента.