Книга Золушка. Жизнь после бала - Татьяна Герцик

Любит моя тетя приключения, ох, любит! Я надеялась, что за последние годы она остепенилась, но это я зря. Да уж, наивная и доверчивая.

– Ну почему сразу война? Просто предупреждение. Не стоит вмешиваться в мои дела. Я как-нибудь сама в них разберусь.

– Ну сама, так сама. Я разве против? – она была само благонравие.

И вот это-то благонравие и встревожило меня еще больше. Нет, она точно что-то задумала. Но вот что? И как это нейтрализовать?

На следующий день в пять часов выскользнула из дома, предупредив только бабушку. Жара стояла страшенная, в тени около сорока, не меньше, поэтому на мне был легкий сатиновый сарафанчик, волосы я убрала под широкополую шляпу, на нос нацепила черные очки. Этакая мадам шпионка.

Просить Ксюшу подбросить меня до города не стала. Ведь, как известно, не буди лихо, пока оно тихо. Еще вздумает со мной на встречу с Олегом Геннадьевичем пойти.

Подойдя к автобусной остановке, обнаружила, что из пяти ожидающих трое женщин, и все они один в один я. Отличались мы только рисунком на сарафанах. Это было смешно. Но и очень полезно. Не думаю, что найти меня в толпе одинаковых баб будет легко. Не то чтоб я боялась слежки, но от Ксюши всего можно было ожидать.

Подошел автобус, села, устроилась в тени на противоположной стороне. Пока мы выезжали на трассу, внимательно следила за дорогой, чуть не свернув назад голову. С нашего поворота не выехала ни одна машинка, значит, Ксения за мной не поехала. Я успокоилась.

Подъехав к бизнес-центру за двадцать минут до назначенной встречи, до шести побродила по окрестным улицам, стараясь прятаться в тени. Солнце то и дело скрывалось за облаками, которых становилось все больше. Хорошо, если б все-таки пошел дождь, вот уже который день напрасно обещаемый синоптиками.

Ровно в шесть подошла к бизнес-центру. Высокое здание с синими сплошными окнами выглядело весьма солидно. Пока я его рассматривала, из открывшихся дверей начал выходить народ. Перевела взгляд на вход и тут же увидела генерального. Он выходил из вестибюля под ручку с вальяжной дамой средних лет, этак зазывно ему улыбающейся. И он точно так же улыбался ей в ответ!

Хм! Что-то мне это не понравилось. Но я тут же себя остановила. Какое право у меня ревновать? Я же его не люблю! Или это частнособственническое чувство взыграло? Типа мое и не трожь? Что за дурь!

Увидев меня, Олег Геннадьевич извинился перед своей спутницей и поспешил мне навстречу. Широко улыбаясь, будто и не амурничал только что с другой, нежно поцеловал меня в щеку.

– Как же я раз тебя видеть, Катюша!

А я смотрела на изменившееся лицо его спутницы. Оно перекосилось, и она поспешно надела солнечные очки, чтобы спрятать разочарованную гримасу.

Олег Геннадьевич проследил за моим взглядом и обыденно так проговорил:

– Это моя коллега. Мы давно знакомы.

Давно знакомы! Теперь понятен столь разочарованный, и даже не разочарованный, а попросту ревнивый взгляд. Интересно, а ей он что про меня говорить будет? Тоже «мы просто знакомы»?

– Куда пойдем?

Я пожала плечами.

– Мне все равно.

– Тогда давай на набережную? Я как-то раз там был, мне понравилось. И от воды ветерок такой свежий.

Я согласилась. Олег Геннадьевич взмахом руки подозвал такси, мы сели на заднее сиденье. Таксист умело объезжал городские пробки, которых было куда меньше, чем в нашем городе, а Олег Геннадьевич взял мою ладонь и крепко сжал. Помня бабушкин наказ, я руку не отнимала, и мы так доехали до спуска к набережной.

Расплатившись, он повел меня вниз. Я много раз здесь была, мне нравилось. Чистая набережная, уютная такая, зелени много, скамейки удобные.

Походив с полчаса, мы устроились на одной из них под тенью старого развесистого дерева, похожего на платан, я плохо в них разбираюсь. Олег Геннадьевич все так же держал меня за руку, будто боялся, что убегу. Я даже не возражала. Наверное, начала привыкать.

– Я страшно соскучился, – он глубоко вздохнул. – Не думал, что это будет так тяжело.

Я искоса посмотрела на него. Что будет тяжело? Какое-то у этой фразы было двойное дно, но вот какое?

Он посмотрел на Волгу и задумчиво проговорил:

– Вода. Красивая, искрящаяся, влекущая. И неуловимая. Прямо как ты.

И я изумилась. Красивая, искрящаяся, влекущая, как я? Это что, комплимент был?

Сильнее сжав мою руку, Олег Геннадьевич продолжал, любуясь Волгой:

– Ты как вода. Как ни сжимай пальцы, ты все равно уходишь. Не удержать.

На это я смогла только нелепо выдавить:

– Эээ… – что-то в последнее время мне только этот нелепый звук и удается.

– Вот и я о том же. – Олег Геннадьевич оторвался от созерцания бегущей воды и посмотрел на меня. – Ты тоже это понимаешь?

Что я стараюсь от него быть подальше, даже не обсуждалось. Мне с ним страшно. Это атавизм, пережиток моего подчиненного положения и излишнего пиетета перед начальством, но это сидело в крови и бороться с собой было трудно. Может быть, и невозможно.

Он следил за выражением моего лица. Видимо, эмоции на нем отражались слишком уж откровенно, потому что он со вздохом констатировал:

– Ты меня боишься. Неужели я такой страшный?

Он не был страшным. Он был слишком… уважаемым.

– Нет. Но мне было бы легче, если бы вы не были моим начальником…

– А это мысль, – он с облегчением мне кивнул. – Давай я тебя в областное министерство устрою? Ты девочка умная, справишься. А с карьерой я помогу.

Я тоже была уверена, что справлюсь. Только вот уходить мне не хотелось. Совсем. Работа нравится, коллектив, к тому же, хороший. И вообще… Что без Лизы мне и Макса никогда больше не видать, я вовсе не думала. Честно-честно.

– Не хочешь? – он отвернулся, все так же не выпуская мою руку.

– Ну, как-нибудь потом… – выдавила я из себя первую членораздельную фразу. Уже прогресс.

– А у тебя никаких предпочтений нет?

У меня были предпочтения. Вернее, одно, но пылкое. Мне хотелось, чтоб все было как раньше, до бездарного Нового года. Чтоб я работала себе в своем экономическом отделе, и с начальником мирно здоровалась, лишь мельком увидев его в коридоре. И больше ничего! Ни ненужных мне свиданий, ни сомнительного будущего, ни обещанной карьеры. Ничего от него не хочу!

Он помрачнел, будто почувствовал мой запал.

Отпустил руку, но, прежде чем я обрадовалась обретенной свободе, обнял меня за плечи и привлек к себе. Мягко, но непреклонно. Я почувствовала себя в клетке. Как зверенок, которого поймали и упорно приручают. Вот блин, и даже дернуться нельзя!

Теоретически я могла, конечно, сбросить с плеч его руку, но как быть с бабушкой? Огорчать я ее не могу. Вот если бы он отказался от меня сам, это было бы куда легче. Принялась придумывать мудрые слова, которые ясно бы дали ему понять, что возложение на меня его конечностей мне не по нраву. Так же как и все остальное.