Книга Встреча с Вождем - Алексей Махров

Но исполнить сей кровожадный замысел мне не удалось. Поскольку дальнейшие события внезапно рванули вперед с такой скоростью, что я на несколько первых секунд выпал из этого сумасшедшего ритма…

Сначала я услышал крик: «Комиссар, ложись!!!» Поскольку я человек военный, пусть и в прошлом (угу, очень смешно – вот именно, что «в прошлом»!), то в подобной ситуации привык работать исключительно на рефлексах. Получил приказ – выполняй! А уж после разбирайся, что к чему. Не успел я упасть на землю, как со всех сторон раздались какие-то странные звуки, похожие на хлопки вылетавших из бутылок шампанского пробок. И только когда ближайший ко мне диверсант вдруг обзавелся не предусмотренным человеческой анатомией отверстием, точняком на пару сантиметров пониже переднего среза каски, я понял, что это за хлопки – кто-то стрелял из снабженного глушителями оружия.

Причем стрелял весьма плотно и прицельно – четверых «моих телохранителей» вынесли в первые же мгновения, они даже винтовки по-боевому перехватить не успели. Хотя из того хвата, которым они их держали, это заняло бы полсекунды. Похоже, невидимые стрелки разобрали цели заранее, в первую очередь уничтожив тех, кто представлял для меня наибольшую опасность. И сейчас занимались остальными.

Абверовцы, в момент нападения находившиеся рядом со мной, среагировали по-разному: Анхель, как более опытный, тут же нырнул головой вперед, уходя из-под огня. Полковник же вполне предсказуемо замешкался, обалдело вертя башкой и зачем-то дергая клапан кобуры.

«Убьют же идиота! – мелькнула мысль. – А у меня на него совсем другие планы».

Перекатившись по земле, я со всей дури врезал ему носком сапога в промежность. Хорошо попал, метко. Фриц гортанно всхлипнул, проглотив готовое вырваться ругательство, буквально «стёк» на сосновую хвою и скрючился в позе эмбриона, судорожно подергивая бедрами. Может, полегче стоило бить? Впрочем, учитывая, как мне за эти дни надоела его гладкая морда, я – настоящий гуманист! Переживет, сучара, перетопчется. Хотя, возможно, мужчиной уже не будет…

Выдернув из-за голенища штык, я упер лезвие под подбородок Гелена и злобно прошипел:

– Дернешься, гнида, зарежу!

А вокруг продолжалось побоище. Сразу положить всех наши, разумеется, не могли – диверсы тоже оказались не пальцем деланные, и кой-чему их учили – те, кто выжил после первых выстрелов, мгновенно залегли. Оснащенный «брамитом» «Наган» не мог похвастаться ни особой точностью, ни дальностью стрельбы. Собственно, целиться из него можно было исключительно «в направлении цели», поскольку мушка находилась внутри трубки глушителя, выполняя роль одной из точек фиксации. Но дело свое бесшумное оружие сделало – в самом начале схватки уполовинив немецкую группу. Воспользоваться огнестрельным оружием уцелевшие не успели – мне показалось, что зеленые фигуры появились из-за каждого куста, рывком сближая дистанцию и добивая беглым огнем патроны в барабанах – звуки выстрелов слились в какую-то беспрерывную очередь. «Пу-пу-пу-пу-пу-пу»… И вдруг наступила тишина.

Навстречу нашим бойцам выметнулись несколько немцев, и завязалась рукопашная. Сдаваться они явно не собирались и дрались жестко, до последнего.

Лежа рядом с глухо подвывающим от боли в отбитых тестикулах полковником, я наблюдал недолгую схватку со стороны, прекрасно понимая, что соваться в нее как минимум глупо. Как говорили в моем школьном детстве, «двое в драке – третий – в…». Сейчас я был именно что третьим. Да и рукопашник из меня, честно говоря, не ахти какой, тут я Гелену практически не соврал.

Вот здоровенный парень со смутно знакомым лицом (лейтенант Наметов?!) бросается на штабс-фельдфебеля, раненного в руку. В руке лейтенанта отблескивает сталью НА-40[49], изгибом лезвия схожий с классической финкой. Немец неловко (из-за дырки в плече) вскидывает автомат, но уже поздно. Сергей перехватывает оружие за ствол, нанося клинком горизонтальный удар на уровне шеи. Фашист с похвальной быстротой отстраняется, выпуская оружие, и запоздало рвет из ножен свой клинок. Поздно. Наметов делает какой-то ловкий финт – и нож осназовца входит снизу вверх под ребра противника.

В нескольких метрах от них сошлись еще двое. Осназовец ударом ноги выбивает из рук фашиста винтовку, которую тот уже почти вскинул, однако тот быстро достает нож. Лезвия сталкиваются с немелодичным лязгом, далеким от легендарного «звона клинков». Отскочив, русский коротко выдыхает: «Сука!» – немец вторит ему: «Швайнехунд!» Снова сходятся, обмен ударами, обманный маневр, блок и контрблок – противники опять расходятся в стороны. Но тут за спиной фрица вырастает фигура в камуфляже. Резкая подсечка, «бранденбург» всей массой тела рушится на землю. Удар сверху вниз, быстрый, добивающий… Ну и правильно – здесь вам не турнирное ристалище, чтобы один на один сражаться по правилам. Тяжелые пурпурные капли, срываясь с клинка, пятнают траву и прелые листья, а нож уже возвращается назад, в нарукавные ножны. Немец хрипит, ноги конвульсивно дергаются, загребая подкованными каблуками сапог влажный лесной грунт.

Я перевожу взгляд чуть в сторону. Там возле дерева стоит на коленях, выронив пулемет, здоровенный немецкий диверсант. Пуля из «Нагана» угодила в шею, но фриц – могучий мужичина, никак не помрет. Рефлекторно пытаясь зажать руками горло, «бранденбург» ошарашенно смотрит на заливающую грудь алую артериальную кровь. Подскочивший боец приставляет трубку «брамита» к его виску и спускает курок. Голова фашиста резко дергается, и тело опрокидывается навзничь. Съехавшая каска накрывает залитое брызгами крови лицо.

Внезапно я встречаюсь взглядом с поднявшимся на колено Анхелем. В руке майора – пистолет, в глазах – безумие, ярость и жажда отмщения. Обостренное экстремальной ситуацией сознание успевает зафиксировать побелевший от напряжения палец на спусковом крючке и черный зрачок девятимиллиметрового ствола, отчего-то кажущегося жерлом крупнокалиберной пушки. Да твою ж мать! Между нами – метров пять, увернуться никак не удастся, как и промазать. Обидно, блин! Не нужна мне сейчас никакая «перезагрузка», не нужна! С-сука!!!

Знакомый хлопок сбоку, практически над самым ухом. И герр майор, дернувшись всем телом, роняет «Вальтер» и тяжело заваливается набок. Рядом со мной опускается на колено кто-то из осназовцев:

– Целы, тарщ комиссар? Не ранены?

– Не ранен, – машинально отвечаю я.

– Вы бы штык убрали, а то прирежете фрица. – Ладонь бойца осторожно сжимает мою кисть и отводит руку с намертво зажатым ножом в сторону.

Только сейчас я понимаю, что так и продолжаю прижимать к горлу Гелена штык – даже красная полоска осталась, а в одном месте уже и кровь показалась. Еще немного – и прирезал бы ценного пленного на хрен!

– Товарищ Дубинин, вы как? – Голос кажется знакомым… ну да, это действительно лейтенант Наметов.

– Нормально! – я окончательно прихожу в себя. Сильные руки помогают мне подняться с земли и даже заботливо отряхивают прилипшую сухую хвою. Подобрав оброненный майором «Вальтер», я цепко хватаю Наметова за плечо и отвожу в сторону. – Спасибо, лейтенант, выручили! Специально меня здесь дожидались?