Книга Когда разбиваются мечты - Блейк Пирс

Райли ощутила в его словах долю правды, но ещё она почувствовала отвращение. Она вспомнила Джейбёрда и Кельвина Раббе, двух мужчин, которые не были способны разглядеть в женщине человека.

Неужели у Билла есть что-то общее с ними? Неужели у её стародавнего партнёра выявилась тенденция считать женщин лишь сексуальными объектами? Неужели, все мужчины в глубине души все одинаковые – по крайней мере, натуралы?

– Прямо сейчас это не взаимно, – твёрдо сказала она.

– Ты принимаешь всё слишком близко к сердцу.

Райли уже была готова начать гневную тираду о том, что она вовсе не принимает всё близко к сердцу, когда у неё завибрировал телефон. Увидев, что звонит Эприл, она взяла трубку.

– Привет, дорогая, Что случилось? – спросила она.

К её ужасу, она услышала, что её дочь плачет.

– Я видела его, – проговорила сквозь слёзы Эприл.

– Кого «его»?

– Петерсона. Он жив. Он посмотрел прямо на меня. Он узнал меня.

У Райли заколотилось сердце.

– Что случилось? – спросил Билл, увидев, как поменялось выражение её лица.

Райли не ответила. Она хотела поговорить с Эприл в одиночестве. Поэтому она вышла из ресторана и пошла в свою комнату.

– Ты же знаешь, что это невозможно, Эприл, – сказала она.

Конечно, это и было невозможно. Она помнила всё так, будто это случилось вчера. Эприл сама ударила его по голове прикладом ружья, а затем Райли размозжила ему лоб острым камнем. Она помнила его мёртвые глаза, глядящие на неё с лица, по которому струилась вода.

Но даже тогда она не могла поверить в это, пока Эприл не сказала…

«Мама, он мёртв».

Петерсон был действительно мёртв. И только из-за сочувствия Брента Мередита и его вмешательства Райли не получила строгий выговор за применение силы. Но она слишком хорошо понимала, через что пришлось пройти Эприл. Райли саму до сих пор мучили воспоминания, как, например, в Игуана Лаундж, и всё ещё снились кошмары о том, как она сидела в клетке и ей угрожали пламенем.

Эприл всё ещё хныкала. В её тяжёлом дыхании в трубке чувствовался страх.

– Мы только вылезли из нашего автобуса, – плакала она. – И там был он, прямо на улице. Он смотрел прямо на меня. Он усмехнулся. Я знаю, что он собирается убить меня. Помоги мне.

Последние два слова «помоги мне» укололи Райли прямо в сердце. Неважно, что Петерсон мёртв. Она нужна Эприл. Но она сейчас на другом конце страны.

– Ты звонила папе? – спросила Райли. – Он скорей всего сейчас в Вашингтоне.

– Нет. Я не думала о нём.

Райли вздохнула. Она знала, что из-за бесконечной эмоциональной отчуждённости у Эприл есть веская причина не хотеть звонить отцу.

– Мне нужна ты, мама. И прямо сейчас.

Райли не знала, что ответить. Эприл, казалось, забыла, что Райли в Фениксе. И это уж точно не то, что ей нужно сейчас слышать.

– Дай трубку своей учительнице, – сказала Райли.

Спустя мгновение в трубке раздался другой голос.

– Это Лорна Кульвер. Вы – мама Эприл?

– Да, это Райли Пейдж.

Женский голос прозвучал до ужаса взволнованным.

– Мисс Пейдж, я не знаю, что делать. Она чуточку успокоилась, но минуту назад у неё просто была истерика. Вам лучше приехать сюда как можно скорей.

– Я не могу, – сказала Райли. – Я в Аризоне.

– Что ж, тогда я отведу её обратно в отель, – заявила она. – Но я не беру на себя ответственность за неё, пока она в таком состоянии.

Райли хотелось закричать на женщину.

«Не беру ответственность? Разве не это твоя работа?»

Но она сдержалась.

– Оставьте мне свой номер телефона, – попросила она.

Во время своей беседы Райли успела дойти до своей комнаты. Она записала номер в блокноте и продиктовала мисс Кульвер свой номер.

– Я позвоню отцу Эприл, – сказала она учительнице и повесила трубку.

Звоня Райану, она тревожно ходила взад и вперёд по комнате. Услышав голос своего бывшего мужа, а не автоответчик, она выдохнула с облегчением.

– Привет, Райли, – сказал он, стараясь быть дружелюбным. – Как твои дела? Давно не общались.

Райли с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

– Райан, я насчёт Эприл. Она сейчас в Вашингтоне и у неё посттравматический синдром. После того ужасного происшествия с Петерсоном. Она…

Райан перебил её.

– Погоди минутку. Успокойся. Что она делает в Вашингтоне?

Райли села на край кровати и глубоко и медленно вдохнула.

– Она поехала туда с классом, – объясняла Райли, стараясь говорить медленно и аккуратно. – Она там с субботы. Поехала на неделю.

Ей хотелось добавить: «и если бы тебя интересовала собственная дочь, ты бы уже об этом знал», но она не стала.

Она продолжала:

– Ей показалось, что она видела Петерсона – это человек, который похитил её. Это, конечно, невозможно. Он мёртв. Но это серьёзно, Райан. Я по себе знаю, что такое посттравматический синдром, и, поверь мне, это совсем не шутки. Ты должен ей помочь.

– Почему я? Почему бы тебе самой не приехать?

– Потому что я в Фениксе, Райан. Феникс, Аризона. Я работаю над делом. Я не могу отсюда уехать.

– Ну, а я в Филадельфии. Работаю над судебным делом. И тоже не могу туда поехать.

Райли не смогла скрыть в голосе ярость.

– Ты можешь, Райан. Тебе до туда лёту час. Чёрт, да ты на машине доехать дотуда можешь меньше, чем за три часа. Я не могу добраться туда так скоро. Я вообще не могу туда добраться.

Райан ответил покровительственным тоном, который Райли слышала тысячи раз.

– Это твои проблемы Райли. И это твоя вина, что она прошла через это. Это всё из-за твоей чёртовой работы. Это из-за тебя она пострадала. Ты просто не можешь сидеть дома и быть нормальной матерью. Лети в Вашингтон. Прямо сейчас. Это не мои проблемы.

Райли боролась с потоком проклятий и ничего не сказала.

– Ты слышала, что я сказал, Райли?

Райли знала, что никак не сможет заставить его посмотреть в лицо фактам. Он всегда присваивал себе право не участвовать в их жизни. Его работа слишком важна для него, чтобы обращать внимание на бытовые проблемы. Его работа успешна. Его работа заключается в том, чтобы ещё больше обогащать и без того богатых клиентов. Он никогда не принимал тот факт, что работа Райли, которая ловила монстров, по меньшей мере так же важна.

– Райли? – переспросил Райан. – Ты меня слышишь?

Она должна найти другой способ помочь Эприл, а это просто трата времени. Она повесила трубку.