Книга Серебряная Снежинка - Андрэ Нортон

И тут ее охватил новый страх. Куджанга слабеет от старости или чего,

— то еще? Ей нужно самой тщательно присматривать за ним, иначе она очень скоро станет вдовой.

Серебряная Снежинка разглядывала женщину. Она знала, что это враг, хотя ей и приказано быть для девушки подругой и учителем. На ее мускулистой шее среди амулетов свисает длинный тигриный коготь, а нож у нее отлично наточен. Из всех шунг-ню в юрте вождя только у нее и ее сына совершенно нет чинских украшений, шелка, вышивки, нефрита. Учитывая, что Тадикан, по-видимому, предводитель тех, кто выступает против мира со Срединным царством, это вполне логично.

Глядя на Острый Язык, девушка заметила, что Тадикан так же неотрывно смотрит на нее. И если взгляд его матери был откровенно враждебным и мстительным, взгляд Тадикана был полон похоти. Серебряная Снежинка после этого взгляда готова была отдать половину своего приданого за горячую ванну.

— Хочешь учиться? — спросила Острый Язык. — Тогда начинай немедленно. Встань на колени и положи ладонь на мой барабан духов.

Казалось бы, какая обычная вещь. Встань на колени, коснись барабана, помоги этой женщине очистить очаг. Глаза Острого Языка снова потемнели, превратились в сплошные зрачки, в центре их вспыхнуло зеленоватое пламя, оно усиливалось, оно скоро вырвется и…

Нет, старшая сестра! Этот крик словно взорвался в голове Серебряной Снежинки, девушка покачнулась. На мгновение ее сознание и сознание Ивы соединились. Слух и обоняние у нее стали острыми, как у лисы, которая возвращается в логово, чтобы защитить детенышей. Запахи костра, от кизяка, пота и пищи, грозили поглотить ее, но теперь Ива передавала и запахи страха, гнева и — со стороны Острого Языка — огромного удовлетворения. Девушка слышала шепот шунг-ню, сдержанные возгласы протеста, когда она протянула руку, чтобы коснуться барабана Острого Языка…

Там кожа… Очищенная от жира, прокопченная, но так похожа на ее собственную кожу. Серебряная Снежинка отшатнулась.

— Боишься? — насмешливо спросила женщина. Серебряная Снежинка покачала головой, но знала, что обманывает.

— Как могу я коснуться вещей шамана? — спросила она. — Этот предмет полон силы.

Тадикан рассмеялся.

— Ты сама еще не знаешь его силы, — сказал он. — Этот барабан — трофей большой охоты…

А добыча этой охоты передвигалась на двух ногах, — подумала Серебряная Снежинка, едва не парализованная страхом, — умоляла на языке шунг-ню и на своем собственном, на языке Срединного царства, заклинала Огнем, Небом и Предками, просила сохранить жизнь или по крайней мере даровать чистую и внезапную смерть.

Не свистящие стрелы Тадикана милосердно свалили эту добычу. Ее принесли в жертву, чтобы обтянуть барабан Острого Языка. Может, я смотрю на останки своего родственника, — подумала Серебряная Снежинка. После своего поражения и пленения ее отец жил среди шунг-ню, женился, у него родился ребенок, которого он вынужден был оставить, когда бежал в Срединное царство.

Острый Язык протянула руку, словно силой хотела заставить Серебряную Снежинку коснуться барабана, но младшая женщина оказалась быстрей.

— Делай, что нужно, чтобы очистить очаг, — сказала она, полная желания замять ссору. — Я его больше не оскверню.

— Посмотрим, — ответила Острый Язык. Она забила в барабан, раздула огонь, бросила в него порошки, но от них исходил не тот острый чистый и сладкий запах, какой помнила Серебряная Снежинка по своему дому. Этот был более диким и резким. Барабан забил быстрее, Тадикан сделал шаг вперед и положил руки на плечи матери, словно поддерживая ее. Он улыбнулся Серебряной Снежинке, и заживающие шрамы превратили его лицо в маску демона. Он желает ее не только ради удовольствия, но и ради власти. Насилуя ее, он будет вымещать свою злобу к ее родине, земле, из которой она пришла.

Серебряная Снежинка слышала, как отражаются в воздухе и под ногами удары барабана. Острый Язык склонилась к пеплу очага и разжигала огонь.

С лицом, искаженным отвращением и тревогой, Вугтурой помог отцу опуститься на груду мягких мехов. Старик как будто не чувствовал напряжения, повисшего в большой юрте; он добродушно улыбался, глядя на своих жен. Новая стояла рядом со старой и наблюдала, как та разжигает огонь в очаге.

Неожиданно там, где только что был лишь пепел, вспыхнул огонь, сверкнул белый луч и мгновенно исчез, и Серебряная Снежинка обрела способность нормально дышать.

Услышав сдавленный крик, она повернулась. В темном углу опустилась на колени Ива. Глаза у нее были окружены темными кругами. Казалось, она в обмороке. Тем не менее она спрятала свое зеркало на груди, потом обхватила себя руками, как будто ей очень холодно. Слабо, словно с огромного расстояния. Серебряная Снежинка «услышала» мысленный голос своей служанки. Как могу я оставить хозяйку, свою маленькую старшую сестру, у очага, разожженного.., этим?

Ива упала набок, и Соболь и Бронзовое Зеркало бросились ей на помощь.

— В чем дело, дитя? — спросил шан-ю.

— Мы.., моя служанка и я ., после долгого пути отвыкли от такого количества людей. Небесное Величество, — ответила Серебряная Снежинка.

— Говори «мой муж», — сказал Куджанга тоном, каким уговаривают ребенка поесть.

Серебряная Снежинка, искусно изображая застенчивость, опустила глаза

— этому она научилась у опытных наложниц — и повторила его слова, заслужив одобрительную улыбку. Клянусь предками, он слаб телом и умом. Как он удерживает этих людей в повиновении?

И это человек, который нанес поражение ее отцу и Ли Лину? Это человек, который сделал кубок из черепа Модуна, врага империи и его собственных орд? Этот высохший, улыбающийся старик, со всеми своими женами и множеством сыновей, двое из которых как раз сейчас вызывающе глядят друг на друга? В нем должно быть нечто такое, чего Серебряная Снежинка не замечает. Должно быть, иначе ее ждет участь, о которой не хочется и думать.

— Может, нам нужна помощь, — попросила Серебряная Снежинка, надеясь выиграть время.

— Я не думал, что ты захочешь покинуть нас так скоро после приезда, — снисходительно сказал шан-ю, — но, наверно, вы все и правда устали. Хочешь осмотреться.., конечно, место жалкое, бедное, ничего особенного, но шунг-ню зимуют здесь с тех пор, как мой дед был ребенком.

Улыбаясь, он сделал знак, и женщина открыла клапан большой юрты. Порыв ветра, ударивший по юрте, мехам, коврам и вновь зажженному огню, казался вдвойне слаще после напряжения ссоры и ритуала; после проникнутого вездесущими запахами навоза, пота, кожи и вареного мяса воздуха.

— Тебе приготовили твою юрту, госпожа. А сейчас я покажу тебе твой дом, — сказал шан-ю.

— Небесное Величество, ты не .. — начал Тадикан.

— Мой старший сын, — прервал его Куджанга. — Напомню тебе в последний раз. Я сражался с Модуном. Бок о бок со своим братом императором я сражался с Модуном и его племенами юе чи. Я езжу по нашим степям с тех пор, как меня родила мать. Когда я не смогу вынести поцелуй ветра, придет пора копать мою могилу. Но до этого я здесь правлю и я решаю, что нужно делать.