Книга Тайники души - Линн Остин

– У вас есть семья?

– Нет.

Сердце мое смягчилось еще больше. Я хотела спросить, что случилось с его родственниками, но знала, что Гейб тоже задаст мне вопрос, а я на него не отвечу. Кроме того, если он Мэтью Уайатт, то мне и так все ясно.

Гейб встал, размял руки, плечи, покрутил головой, разминая шею.

– Я знаю – все болит, – тихо сказала я.

Он ответил медленной, слабой улыбкой.

– Да, вам тоже несладко приходится.

Мы оба отвернулись, и я поняла, что мы начали слишком сильно открываться друг другу.

– Ну что ж, пора приступать к работе, – решила я, глянув на ряды деревьев впереди.

– А что делать со срезанными ветками? – спросил Гейб, оглянувшись.

– Уверена – их нужно убрать. Я помню, как муж говорил мне, что сухое дерево привлекает насекомых. Он всегда сгребал ветки граблями.

– А разве мы не можем это все сжечь?

То, как Гейб сказал «мы», вызвало во мне странное чувство. Я не могла определить, нравится оно мне или раздражает.

– Мы так и сделаем, когда все высохнет. В любом случае это еще не все ветки.

– Я тут подумал… Вы знаете, что многие бродяги разбивают лагеря вдоль железнодорожных путей? Думаю, многие бы с радостью собрали все эти ветки и унесли их, если мы разрешим жечь костры.

Он опять сказал это слово – «мы».

Подумав, я согласилась:

– Хорошо. Только обязательно проследите за тем, чтобы бродяги располагались со стороны моего имения. Другая сторона путей принадлежит Алвину Гриру, и он позовет шерифа, чтобы прогнать пришельцев.

Тем вечером я позволила Гейбу взять грузовик. Он заполнил кузов хворостом и поехал к лагерю бродяг, отвозя топливо.

В последующие недели я наблюдала за тем, как по садам в обеденное время ходят, склонившись, люди, собирающие огромные кучи веток. Это были мужчины (а иногда и женщины) жалкого вида, одетые в бесформенные лохмотья. Один из бродяг был никак не старше Джимми. Эти бездомные люди были голодными и замерзшими.

Каждый вечер, уплетая стряпню тети Батти, я молилась о том, чтобы мои дети и я не закончили свои дни как те бродяги.

Глава 10

– Нам осталось лишь несколько акров, – сказала я Гейбу однажды утром, когда мы перед началом работы, как обычно, складывали в машину инструменты. – Почему бы вам не заняться крышей тети Батти? А я закончу обрезку сама.

Гейб уже осмотрел крышу и дал тете список необходимых материалов. Я не знала, может ли она позволить себе их купить и чем будет платить, но скоро весна, и у меня хватало собственных забот, чтобы навешивать на себя еще и чужие.

– Дайте мне минутку подумать, – медленно ответил Гейб. В его голосе слышалось сомнение.

– Вам не нравится мое предложение? – нетерпеливо спросила я.

– Мне бы не хотелось, чтобы вы в одиночку работали так далеко от дома. Если что-то случится…

– Например?

– Ну… например, вы упадете с лестницы…

– Я же до сих пор не падала, правда? Кроме того, и вы можете упасть с крыши дома тети Батти. В чем разница?

Я загнала Гейба в угол: либо ему придется заявить, что я беспомощная женщина, либо у него хватит такта этого не делать. Он внимательно осмотрел лезвие пилы и положил ее к остальным инструментам.

– Может быть, я закончу с деревьями, а вы отвезете тетю Батти в город за материалами? – предложил он.

– Я не отличу одну деревяшку от другой. Будет лучше, если вы поедете с ней.

Гейб отвел глаза и ответил:

– Я предпочитаю этого не делать.

– Почему?

– Это ваш грузовик, а не мой.

Он слишком быстро отвернулся. Я не видела его лица, но у меня было чувство, что это не единственная причина его отказа. В конце концов, Гейб же ездил в лагерь бродяг. Кроме того, если у него нет желания ехать на автомобиле, можно запрячь лошадей в коляску.

Наблюдая за тем, как Гейб, хромая и по-прежнему опираясь на трость Уолтера Гибсона, направился закрыть дверь сарая для инструментов, я пыталась понять, в чем истинная причина его отказа.

Насколько я могла судить, у Гейба вообще не было причин избегать поездки в Дир Спрингс, разве что он боялся, что в нем узнают Мэтью Уайатта! И если он действительно Мэтью Уайатт, то шутка удалась – ведь грузовик принадлежит ему.

– Я не откажусь, если вы подвезете меня к последнему ряду деревьев, прежде чем поедете в город, – решил Гейб и залез в машину.

Не знаю, что меня раздражало сильнее: то, что он что-то скрывал, или тот факт, что в последнее время он принимает решения самостоятельно.

Две недели назад Гейб переехал в мастерскую, мотивируя это тем, что тете Батти нужна собственная комната внизу. Затем он начал подготавливать парники и точить лезвие плуга, не дожидаясь моей просьбы.

Прошлым вечером я видела, как Гейб возится с трактором. Можно было подумать, что этому человеку постоянно слышится голос отца, приказывающий ему, как раньше приказывал Сэму: «Сын, пора сделать это и это! Сын, нужно починить ту штуковину!»

В общем, все закончилось тем, что я повезла тетю Батти за материалами. У меня были молоко и яйца на продажу, и, кроме того, я хотела зайти в контору мистера Уэйкфилда и узнать, смог ли он выяснить местонахождение Мэтью.

Но судя по смущенному виду старого поверенного, он как заснул еще в момент нашей первой встречи, так и не просыпался до сих пор, сидя за столом своего кабинета.

– Извините, Элиза, я ничего не узнал о Мэтью. Простите… Я написал в Вашингтон, но на то, чтобы получить ответ на запрос, нужно время. Я сожалею…

– Все в порядке, мистер Уэйкфилд.

Поверенный выглядел таким жалким, что мне хотелось укачать его, как младенца, и дождаться, пока он снова заснет.

Когда я вернулась к грузовику, стоявшему возле магазина стройматериалов, тетя Батти и Бекки уже ждали меня в машине. Доски, рубероид, гвозди были погружены. Одному Богу известно, как тетушке удалось за все это заплатить.

В последующие несколько недель Гейб был одновременно везде, работая как заведенный.

Он вставал до рассвета, чтобы справиться с домашними обязанностями, затем некоторое время ремонтировал тетину крышу, после работал в амбаре или в садах, подготавливая все к весне.

Мне даже не приходилось убеждать сыновей выполнять свои обязанности, когда Гейб работал рядом.

Но то, чего я боялась, все же происходило: дети привязывались к гостю. Я не знала, что с этим поделать.

Как бы я ни старалась, мне не удавалось проследить за тем, чтобы каждый раз, когда я отворачивалась, мои дети не ходили в амбар и не вертелись все время возле Гейба.