Книга Терракотовые пески - Вайолет Уинспир

— Совсем одна и в скверном настроении. Да, Жанна? Я каким-то образом присутствую в твоих мыслях?

— Я смотрела на закат. Он всегда волнует меня, особенно тот миг, когда небо вдруг становится темным.

— Но появляются звезды и серебряный серпик луны. Послушай, дорогая, ты загадала желание?

Проследив за его взглядом, она увидела сквозь листья пальм рождение месяца. Он светился ярко, как глаза ребенка, и Жанна почувствовала, что с ее губ вот-вот сорвется признание. Ей хотелось попросить невозможного — любви Рауля. Тогда она никогда в жизни не загадает другого желания. Но Жанна лишь выдавила улыбку, притворившись, что ей нравится эта игра.

— Загадала, — кивнула она. — А ты, Рауль?

— Нечасто ты произносишь мое имя без добавления этого испанского словечка «дон», — пробормотал он. — Мы что, стали большими друзьями?

Жанна растерянно моргнула, потому что быть его другом — это значит стать одной из толпы, ничем не лучше его длиннохвостой собаки, обладающей скоростью зайца. Однажды утром она наблюдала с крыши, как он несся верхом наперегонки с этой псиной, в том самом плаще, который сейчас согревает ее. Ей страстно хотелось сбросить этот плащ и прижаться к Раулю, обнять изо всех сил — так, чтобы у него затрещали кости. А еще лучше — у нее.

Бог мой, и это думает тихая робкая машинистка, которой она была совсем недавно? Знающая о любви не больше ребенка… никем дотоле не целованная?

— Я бы не увидела Эль-Амару, если бы не ты, — тихо сказала она. — Сегодня я сказала твоей бабушке, что здесь я чувствую себя как в сказке, даже если просто нюхаю цветы или слушаю стрекот цикад.

— Значит, ты говорила с принцессой? — мрачно спросил он, словно боялся, что этот разговор уничтожил его шансы быть с Рэчел. — Хорошо побеседовали? Могу я поинтересоваться, было ли упомянуто мое имя?

— Ну конечно же, принцесса не могла не упомянуть его, дон Рауль. — Жанна посмотрела в лицо испанца, такое же суровое, как и его голос. — Я… я была откровенна с ней. Во имя нас обоих я призналась, что ты привез меня в Эль-Амару не для того, чтобы жениться на мне. Но все в порядке! Она понимает… твои чувства… наши чувства… ведь мы оба считаем, что брак, построенный не на любви, а на чувстве долга, не может быть счастливым. Она была так добра ко мне. Принцесса пожелала мне хорошо провести здесь время, не опасаясь, что меня заставят выйти замуж.

— А ты этого так боишься? — В голосе его прозвучала насмешка. — Я ведь твердил тебе, что настаивать не буду.

— Но ты любишь принцессу… тебя беспокоит ее здоровье, вот я и боялась, что ты пойдешь у нее на поводу.

— Я получил в невесту такую льдышку? — иронично спросил он и вдруг обхватил ее талию. Жанна начала было отчаянно отбиваться, но он резко прижал ее к груди. — Тебя никто ни к чему не принуждает, — шепнул он. — Давай просто наслаждаться луной. Луна, сад, девушка с голубыми глазами. Что еще нужно мужчине? Знаешь, я отпущу тебя — в обмен на один поцелуй.

— Рауль… пожалуйста.

— А что такого? Ты освобождаешь меня от обязательств жениться на тебе, поэтому давай вести себя как взрослые люди и получать удовольствие. Я целовал тебя и раньше… разве я не могу сделать это еще раз?

— Ты ведешь себя нечестно… обращаешься со мной так, будто хочешь наказать. Твоя бабушка уже поняла, как мы относимся друг к другу. Она не услышала от меня ничего нового. Она, может быть, и хрупка физически, зато сильна духом. Принцесса не захочет испортить тебе жизнь, вынудив жениться. Она всегда знала, как ты на самом деле относился к Джойосе, и я не верю, чтобы ты об этом не догадывался. Вы играете в странную игру, и я не хочу быть в ней пешкой… Рауль, мне больно…

Его руки были как сталь, но Жанну пугала не боль, а испытываемое ею удовольствие, желание уступить. Да, ей хотелось, чтобы он наказал ее поцелуями… и какая разница, если это были поцелуи разозленного, а не влюбленного мужчины.

— Мне хочется тебя раздавить, — глухо пробормотал Рауль. — Как ты посмела обсуждать с принцессой мои чувства? Ты, девушка, ни разу не испытавшая страсти? Прячущаяся от нее… Что ты знаешь обо мне, кроме того, что видят эти невинные голубые глаза? Что я испанец, впитавший дыхание пустыни? Человек, которого учили требовать и в то же время отдавать себя своему народу? Мужчина, от страха перед которым у тебя дрожат колени?

Рауль снова притянул ее к себе. Она бы упала, если бы не его объятия. Черноволосая голова приблизилась к ее лицу, его черты исказила гримаса.

— Твой испуг ничего не изменит. Это заброшенный сад, нас никто не увидит, кроме сов, которые летали здесь, еще когда я был мальчиком.

— Ты дьявол, — ахнула Жанна, уклоняясь от его ищущих губ, но Рауль оказался сильнее. Засмеявшись, он закрыл ей рот поцелуем. Она чувствовала себя совершенно беспомощной: нужно бежать, а она не в силах сдвинуться с места.

Затем Жанне показалось, что она взлетела, и девушка с ужасом поняла, что он несет ее в тень арки. Там росли кусты жимолости, устилавшие землю ковром ржаво-золотых лепестков, распространяющих одуряющий аромат. Она почувствовала, как ее легкое тело подмяло под себя нежные лепестки — так и ее раздавила сила смеющегося Рауля. Он прижимал ее к земле, а она в отчаянии била его по лицу и плечам.

— Ты маленькая дурочка, Жанна. Я не чувствую твоих ударов, а тебе не хватает злости, чтобы выцарапать мне глаза.

— Ненавижу… ненавижу тебя.

— Вижу, — хмыкнул он, обнажив ее плечо и прижавшись к нему губами. — Это то, чего ты так боялась, да? Английская девственница вынуждена уступить сыну пустыни. Бедная Жанна! Мне надо было оставить тебя на растерзание мадам Нойс. Уверен, она с восторгом приняла бы маленькую беглянку обратно… Еще бы — далеко не каждая девушка мечтает остаться старой девой, где она найдет другую такую?

— Лучше быть старой девой, чем игрушкой.

— Моя дорогая, ты слишком хороша, чтобы стать просто игрушкой.

— Ты… ты понимаешь, что я хочу сказать.

— Дорогая, я сейчас не в состоянии разгадывать загадки. — Его губы скользнули по ее щеке до мочки уха. Жанна заметалась, понимая, что теряет голову.

— Тебя развлекает эта игра, потому что… потому что я застенчива и у меня нет ни денег… ни защитника. Получаешь удовольствие, зная, что останешься безнаказанным.

— Ну просто негодяй. Так ведь?

— Сейчас ты ведешь себя именно так!

— Тебе неприятны мои поцелуи?

— Да просто ненавистны! — Жанна сказала правду. Ведь это не поцелуи любви. Она испытывала жгучий стыд, потому что ей страстно хотелось ответить на них. Они больно отзывались в ее сердце, и поэтому она заплакала. Слезы, переполнив ее глаза, покатились по щекам. Ей все причиняли боль — Рауль, серебряный месяц, жимолость, печальный крик совы, которая считала, что это место принадлежит ей одной.

Закрыв лицо руками, она рыдала так, словно все еще была ребенком, безжалостно запертым в пустой спальне рассерженными воспитателями. Ее наказали, а ведь она бросилась в ледяную воду, не умея плавать.