Книга Суперанимал - Андрей Дашков

Или не Дез? Его подсознание могло сыграть с ним дурную шутку. Неужели он приобрел комплекс неполноценности и теперь сваливает все свои неудачи на гарда? «Оставь меня в покое, зараза, – произнес он вслух. – Я пошел спать». После этих слов он свалился без сил на потертую кушетку и заснул почти мгновенно.

И тогда ему приснился сон. Самый четкий и правдоподобный сон в его жизни. Может быть, даже более реальный, чем сама жизнь. Может, и не сон вовсе.

Замок. Образ пронизывал зыбкие ландшафты сновидений и застывал, превращаясь в реальность. Замок. Короткое слово было бы неплохим названием для новой книги. К тому же ударение можно ставить по-разному. В любом случае неизбежны символы. Символы были как взломанные печати. Что-то выглядывало из-за них – что-то нездешнее или хорошенько забытое… Обособленность, изоляция, осада, взлом, опасность внутри или снаружи, похищение, побег, освобождение, заточение, агорафобия, скрежет ключа или наоборот – навеки потерянный ключ. Столько неиспользуемых возможностей. Столько разветвляющихся временных потоков…

Лоун давно чувствовал, что живет под колпаком. И вот теперь, кажется, начал искать выход – когда другой Лоун, в иной реальности, убедился, что выхода нет.

8

Вторая горизонталь. Ничейная территория. Зона свободной охоты – со всеми вытекающими последствиями. Чаще всего последствия вытекали в виде густой, теплой, красной и солоноватой на вкус жидкости. Каждая капля – на вес свинца. Золото мало чего стоит в Монсальвате. Но на портретах в Голубой галерее я видел украшения из этого металла. Да еще полудикие придурки из оазиса Лувр таскают к нам свои никчемные побрякушки. Кое-кто покупает – в основном воры и хулители для своих тщеславных шлюх.

(Как-то раз я наткнулся в одном из туннелей на смертельно раненного старика. Он сам предложил мне свою воду и отдал душу ЕБу по-хорошему. Но прежде чем сдохнуть, старик успел рассказать о восстании неприкасаемых, случившемся лет пятьдесят тому назад. Я прикинул по-быстренькому. Год – это что-то около четырехсот дней. А почему не пятьсот или тысяча? Не знаю. Его Бестелесность твердит о каких-то «оборотах» вокруг Солнца. В общем, я не вижу особой разницы. Плевать мне на то, сколько дней в году… Да, так вот. По словам старика, он принимал участие в подавлении восстания. Его самым сильным впечатлением было следующее: мятежники отливали пули из всякого тугоплавкого дерьма вроде золота. Я ему почти поверил. Ну, неприкасаемым ведь легче – у них под боком Геенна.)

Для начала все же следовало подкрепиться. Сегодня мы распределили роли таким образом: я вынюхиваю крысоидов; Сирена присматривает за двуногими. Отсюда и разница в вооружении. Моя боевая подруга тащила все четыре пушки с инфракрасными прицелами, а я шел налегке, но зато первым лез во все щели. Убить крысоида не так уж сложно, однако выследить гораздо труднее. Мясо у них горьковатое и очень жесткое. Тем не менее это мясо, небольшой запас которого позволил бы нам продержаться до следующей кормежки. Особенно если Его Бестелесность по-прежнему не в духе…

По правую руку от нас осталась темная и тихая Гробница Первого Князя. Я хорошо изучил это место и его окрестности – насколько вообще возможно что-либо «изучить» в Монсальвате. До сих пор вокруг Гробницы не было ловушек. Когда оказываешься здесь и нарушаешь вечное молчание, поневоле испытываешь странное чувство вины. Если пожелаешь, можешь даже беспрепятственно войти…

То, что находится в Гробнице, ничем не примечательно: на возвышении стоит прозрачный саркофаг, а внутри него покоится маленький высохший человечек в нелепых доспехах, напоминающих чем-то металлический комбидресс – эдакий панцирь целомудрия, который по ошибке напялили на мужчину. Ручки человечка сложены на груди. Поза слащавого благочестия.

Рядом с мертвецом лежит забальзамированный пес – черный и страшный, – наверное, чтобы хозяин не скучал. Лично я все-таки предпочел бы женщину, пусть даже и холодную, но только не собаку. Однако Первому Князю виднее.

Впрочем, в Гробнице хранится и то, что вызывает определенный интерес, – богато украшенные образцы холодного оружия, сложенные в ногах у покойника. Хотя оружие вполне может оказаться бутафорским. Приманка для дураков. Я не проверял. Предпочитаю довольствоваться тем, что сумел добыть сам и без особого риска.

Кажется, не я один набрался ума. Во всяком случае, пока никто не предпринимал попыток разграбить Гробницу. Вероятно, многих останавливала надпись, высеченная на незапирающейся двери, – предупреждение о проклятии, которое падет на голову того, кто осмелится потревожить покой священного трупа. Я не сомневался, что неминуемая смерть постигнет кретина, рискнувшего разбить саркофаг, по более прозаической причине вроде ядовитого газа или дугового разряда. Мне уже доводилось видеть, что делают такие штуки с любителями совать свой нос куда не следует…

До Желтого коридора мы добрались без проблем. Сюрпризы начались после первого Турникета. Мы миновали его, отдав, как всегда, по три дыхания. И остановились.

На наших картах было обозначено, что до второго Турникета примерно сто пятьдесят шагов. Но сейчас его вообще не было видно! Багровые стены медленно и бесшумно пульсировали. Сверху сочился тусклый свет. Коридор просматривался шагов на пятьсот.

ЕБ снял Турникет. Это могло быть в равной степени своеобразным благословением или очередной мелкой пакостью. Я помедлил в ожидании едкого комментария, но стены оставались немыми. На пределе видимости коридор раздваивался. Впрочем, я не стал бы держать пари, что это не оптический обман.

Мы переглянулись. Еще не поздно было изменить маршрут. Сирена раздраженно дернула плечиком. Ладно, детка, только не вздумай петьсейчас! С меня хватит и фокусов ЕБа.

Мы двинулись вперед с крайней осторожностью. Шагов через тридцать я почуял крысоида. Поскольку поблизости не было боковых ходов, значит, где-то рядом в стене имелась полынья. Обычно в таких местах самки прячут детенышей. Что ж, детеныш – это неплохо. Мясо чуть нежнее подошвы моего сапога. И много ненужного писка, если заденешь, но не убьешь сразу…

По моему знаку Сирена замерла, как статуя, а я принялся вынюхивать полынью. Самое главное – точно определить ее местоположение. Промахнешься на десяток сантиметров – и детеныш уйдет в их, крысоидный, лабиринт, который находится по ту сторону стены. Уверен, что он ничем не хуже нашего. Разница только в масштабах. И война там идет не на жизнь, а на смерть – ежедневная и ежеминутная. Мы, двуногие, вторгаемся в чужие владения лишь изредка и собираем дань…

Кстати, я почуял и слабый человеческий запах, который еще не успел выветриться. Кто-то прошел здесь совсем недавно. Если впереди несработавшая ловушка, то лишний разведчик нам не помешает. В Монсальвате есть места, где ЕБ ловит исключительно на «живца». Да и сектанты не брезгуют похищениями… Но чужой запах все равно беспокоил меня, будто тень человека, упавшая из ближайшего прошлого. Она ускользала, ее нельзя было схватить, однако тень всегда означает скрытую угрозу.