Книга Забытый сон - Чингиз Абдуллаев

— Конечно, помню, — помрачнел Эмиль, — это была трагедия длявсего дома. Арманд выражал дух нашего дома, был настоящим рижанином. И все такпечально закончилось.

— Вы были дома в тот день?

— Это было утром, — вспомнил Кловис. — Я был еще дома. Яуслышал, как позвонил наш дежурный. Не помню сейчас его фамилии. Он был такойпожилой, без одной ноги, с протезом. Начал стучаться к нам и к Березкиным. Усоседей дома были мать с сыном. Наталья Николаевна сразу вышла, а ее Юрапоспешил в квартиру Арманда и увидел там беднягу в петле. Вы можете себепредставить, как перепугался мальчик? Ему было тогда летпятнадцать-шестнадцать.

Я вошел в комнату вместе с дежурным и двумя офицерамиполиции. Мы были все вместе. И решили, что нужно помочь Арманду, я думал, чтомы сумеем его еще спасти, что он только недавно накинул петлю. Мы перерезаливеревку, положили тело на пол, и я попытался сделать ему искусственное дыхание,хоть как-то ему помочь. Но было уже поздно. Арманд был мертв.

— Вы не обратили внимания на какие-нибудь раны иликровоподтеки?

— Ах вот вы о чем! — понял Кловис. — Когда мы его снимали,один из офицеров его не удержал и уронил тело на пол. Он попытался задержатьпадение и слишком сильно схватил его за руку. Я видел эти синяки и показал наних следователю. Кажется, его фамилия была Брейкш. Да, правильно, АйварсБрейкш, он сейчас избран депутатом парламента. И еще мы нашли записку Армандана столе.

— И больше ничего подозрительного?

— Нет, больше ничего.

— Когда вы вошли в квартиру, окна были закрыты?

— Сейчас вспомню. Да, конечно, закрыты. Точно закрыты. Иначея бы не стал даже пытаться ему помочь. Тело было еще теплое.

— За двадцать минут до смерти его видел дежурный, — напомнилДронго, — значит, убийство или самоубийство было совершено в этом промежуткевремени.

— Поэтому я и хотел ему помочь, — объяснил Эмиль. — Я потомдолго не мог в себя прийти. Арманд был для меня идеалом во всем, абсолютно вовсем.

— Вы не поверили в его самоубийство?

— Как это не поверил, если я видел его тело собственнымиглазами? И прочел его записку? Она лежала на столе. Он там написал, что оченьсожалеет о случившемся. Я его почерк сразу узнал. И потом эту запискуотправляли на экспертизу два раза. Лилия, это жена Арманда, не верила, что еемуж мог такую записку написать. И каждый раз экспертиза доказывала, что эторука ее супруга. Я сам в квартиру вошел с полицейскими, когда там еще никого небыло. До меня там были наш дежурный и секретарь погибшего, но я не думаю, чтоженщина и инвалид могли справиться с таким человеком, как Арманд. Вернее, яуверен, что они не справились бы.

— За день до этого события ваши соседи банкиры Леонидовыотмечали день рождения своего внука, — напомнил Дронго.

— Что вы говорите? — удивился Эмиль. — Я этого не помню.Может, и было, но какое это имеет отношение к самоубийству Арманда?

— Через пять лет убили и самого банкира.

— Вы верите в теорию заговоров? — усмехнулся Кловис. — Ноэто не так. Меня тогда не было в Риге, я уезжал в Дортмунд, пытался там немногопоработать, закрепиться. Но мне не дали лицензии и не выдали разрешения.Пришлось вернуться. Однако насчет убийства Леонидова я немного знаю. Егосупруга — мой клиент, она считает, что у нее в семьдесят лет должна бытьголливудская улыбка. И мы с ней часто общаемся. Леонидов тогда задолжал большуюсумму российским бизнесменам. Он получил деньги в долларах и сразу перевел их врубли. Довольно большую сумму. А потом грянул дефолт и нужно было возвращать врублях ровно в четыре раза больше, чем он брал в долларах. Леонидову это былонакладно, да и не очень хотелось. Все, как обычно, он хотел «кинуть» своихпартнеров, а они этого не очень хотели. И решили свой спор так, как это былопринято в России. Подослали сюда двух киллеров, которые и свели сЛеонидовым-отцом счеты. Кстати, сын потом исправно все выплатил, и конфликт былисчерпан.

— Ясно, — Дронго посмотрел на Фешукову. Пора было уходить. —Благодарю вас, — он поднялся с дивана, помог встать Татьяне.

Она все время молчала, понимая, что лучше не мешать Дронго.

Когда они вышли в коридор, то увидели стоящую там собаку.Умный пес открыл дверь лапой и вышел в коридор. Теперь он молча смотрел им вглаза. Они замерли, такой пес мог сбить с ног даже Дронго. Эмиль шагнул вперед.

— Вернись в комнату, — строго приказал он, — зачем ты меняпозоришь?

Дог смешно поднял морду и вернулся в комнату. Даже прикрылза собой дверь. Татьяна улыбнулась. Дронго обернулся к хозяину квартиры.

— А почему ваша собака не залаяла, когда Арманд повесился? —вдруг спросил он. — Животные чувствуют такие вещи. Или если бы в квартирепоявился чужой.

— У меня тогда не было собаки, — пояснил Кловис. — Я жилодин.

— У меня к вам большая просьба, — обратился к нему Дронго, —вы можете подняться с нами на третий этаж и порекомендовать нас вашему клиенту— вдове Леонидова?

— Ни в коем случае, — махнул рукой Эмиль. — Она такаясварливая женщина, что потом будет еще несколько лет вспоминать, как я посмелявиться к ней с гостями без звонка. Давайте лучше я ей позвоню и скажу, чтоскоро мы будем. Так будет лучше.

Эмиль вернулся в комнату. Было слышно, как он звонит иразговаривает по-латышски. Собака снова вышла из комнаты и стала строгосмотреть на гостей. Когда Эмиль закончил говорить, она шмыгнула в другуюкомнату, не дожидаясь окрика хозяина. Дронго и Татьяна, переглянувшись,улыбнулись.

— Можете подниматься, — разрешил Эмиль, — она дала своеимператорское согласие. Но учтите, эта женщина с характером. Старая еврейка, укоторой свои понятия обо всем.

— Мы не станем ее долго мучить, — пообещал Дронго, — спасибовам за помощь.

Он пожал руку Эмилю и вышел вместе с Татьяной на лестничнуюплощадку.

— Закрывайте дверь, — сказал он на прощание, — иначе вашасобака простудится.

Кловис закрыл дверь. Фешукова тихонько вздохнула.

— Хороший человек, — негромко проговорила она, —интеллигентный, выдержанный, воспитанный. Сразу видно, в какой семье онвоспитывался. Его отец был очень известным врачом. И чудесная собака, умная,все понимающая. Почему он до сих пор не женился? Состоятельный человек, оченьпривлекательный.

— Может, женщины его не хотят? — пошутил Дронго.

— Не может такого быть, — уверенно возразила Татьяна. — У насна десять женщин только трое мужчин. Многие на заработки уехали в Россию или вЕвропу. Некоторые даже в Америку. У нас столько незамужних женщин! Он мог бысоставить целый гарем, если бы захотел.