Книга Повелитель кланов - Ричард Кнаак

Оргрим вскрикнул, но не столько от боли, сколько от ярости.

— Тяни! — крикнул он.

Трэль зажмурился и потянул. Пропитавшееся кровью древко подалось на несколько дюймов. От стона, который издал Думхаммер, у Трэля едва не разорвалось сердце.

— Ещё! — прорычал могучий воин.

Трэль глубоко вдохнул и снова дёрнул, заклиная себя на этот раз вытащить копьё целиком. Оно вышло из раны так легко, что Трэль не устоял на ногах.

Чёрно-красная кровь неудержимым потоком хлынула из страшной раны. Адский Вопль, который стоял рядом с Трэлем, шепнул:

— Я видел, как это было. Это произошло перед тем, как ты заставил лошадей сбросить своих седоков. Он один сражался против восьмерых всадников. Никогда не видел я большей доблести.

Трэль молча кивнул, потом снова опустился на колени подле Думхаммера.

— Великий вождь, — прошептал Трэль так, чтобы его слышал только Оргрим. — Мне страшно. Я недостоин носить твои доспехи и владеть твоим оружием.

— Не попирает эту землю более достойный, — тихо проговорил Думхаммер, его язык заплетался. — Ты поведёшь их… к победе… и ты приведёшь их… к миру.

Его глаза закрылись, и Оргрим Думхаммер повалился на Трэля. Молодой вождь бережно принял его на руки и на мгновение прижал бездыханное тело к груди. Кто-то положил руку ему на плечо. Это был Дрек'Тар, он взял Трэля под локоть и помог ему встать.

— Они смотрят на тебя, — тихонько сказал он Трэлю. — Нельзя позволить им пасть духом. Ты должен надеть доспехи прямо сейчас, чтобы они увидели, что у них есть новый вождь.

— Господин, — вмешался орк, который случайно услышал слова Дрек'Тара. — Доспехи… Та часть, которую пронзило копьё, — её нужно заменить.

— Нет, — ответил Трэль. — Не нужно. Потом надо будет заменить испорченную пластину, а эту я сохраню. Во славу Оргрима Думхаммера, который отдал жизнь, чтобы освободить свой народ.

Он встал и позволил облачить себя в доспехи, стараясь скрыть горе и придать лицу выражение спокойствия и мужества. Столпившиеся вокруг орки притихли и с благоговением смотрели на него. Дрек'Тар дал мудрый совет — это действительно было необходимо. Трэль нагнулся, взял гигантский молот и взмахнул им над головой.

— Оргрим Думхаммер назвал меня новым военным вождём, — громко произнёс он. — Я не искал этого титула, но у меня нет выбора. Так меня назвали, и я подчинюсь. Кто пойдёт за мной, чтобы привести наш народ к свободе?

Поднялся общий горестный вопль, полный искренней скорби по павшему вождю. Но слышалась в нём и надежда, и, высоко подняв прославленное оружие погибшего вождя, Трэль сердцем чувствовал, что, как бы ни был силён их враг, победа уже близка.

17

Когда Трэль размашистым шагом приблизился к тому месту, где Лангстон сражался с неумолимыми древесными корнями, отчаянно пытаясь сесть, горе было ещё свежо и ярость ещё тлела в душе молодого орка.

Когда облачённый в легендарные чёрные доспехи Трэль угрожающе навис над Лангстоном, тот так и вжался в землю. Его глаза расширились от ужаса.

— Убить бы тебя надо, — мрачно прошипел Трэль. Образ умирающего Думхаммера был слишком свеж в его памяти.

Лангстон облизал красные пухлые губы.

— Пощадите, господин Трэль, будьте милосердны, — пролепетал он.

Трэль опустился на одно колено и низко наклонился к Лангстону, так что его лицо оказалось в дюймах от лица человека.

— А когда ты был милосерден ко мне? — рыкнул он. Лангстон мигнул. — Ты хоть раз вмешался, хоть раз сказал: «Блэкмур, может быть, хватит его бить?» или «Блэкмур, он же сделал всё, что мог»? Разве подобные слова когда-либо слетали с твоих губ?

— Я хотел так сказать, — просипел Лангстон.

— Сейчас, когда ты это говоришь, ты веришь, что так и было, — произнёс Трэль, снова поднимаясь во весь рост и глядя на своего пленника сверху вниз. — Но я уверен, что на самом деле ты никогда не испытывал подобных чувств. Попробуем обойтись без лжи. Твоя жизнь имеет для меня некоторую ценность — но только по одной причине. Если ты скажешь мне всё, что я хочу знать, я отпущу тебя и других пленников и позволю тебе вернуться к твоему хозяину, пёс.

На лице Лангстона отразилось сомнение.

— Я даю слово, — добавил Трэль.

— Много ли стоит слово орка? — выкрикнул Лангстон, вдруг воспрянув духом и вспомнив о своей заносчивости.

— Ну, подумай сам, сейчас оно стоит твоей жалкой жизни, Лангстон. Правда, признаюсь, цена эта невелика. А теперь говори. Как ты узнал, на какой лагерь мы нападём? Среди нас есть предатели?

Лангстон надулся, как обиженный ребёнок, и не ответил. Трэль послал мысленный сигнал, и древесные корни, все ещё обвивавшие лорда, усилили хватку. У Лангстона перехватило дыхание, и, вытаращив глаза, он уставился на Трэля.

— Да, — кивнул орк. — Даже деревья слушаются моего слова. И стихии. — Не было никакой необходимости посвящать человека во все тонкости сложных взаимоотношений между шаманом и духами. Пусть думает, что вся природа подвластна Трэлю. — Отвечай на вопрос.

— Предателей нет, — прохрипел Лангстон. Корни сдавили ему грудь, затрудняя дыхание. Трэль попросил немного ослабить хватку, и дерево уступило его просьбе. — Блэкмур отправил по отряду рыцарей во все лагеря.

— Значит, где бы мы ни ударили, всюду мы напоремся на его людей?

Лангстон кивнул.

— Едва ли это можно назвать разумным использованием человеческой силы, но на этот раз, кажется, сработало. Что ещё ты можешь сказать мне? Что предпринимает Блэкмур, чтобы меня вернуть? Сколько у него войск? Ты же не хочешь, чтобы этот корень заполз тебе в глотку?

Упомянутый корень мягко провёл кончиком по горлу Лангстона. Его высокомерие разбилось вдребезги, как стеклянный кубок, упавший на каменный пол. Глаза пленника наполнились слезами, и он зарыдал. Трэль слушал Лангстона с нескрываемым отвращением, которое, впрочем, не мешало ему ловить каждое его слово. Горе-рыцарь выболтал цифры, даты, планы, сказал даже о том, что пьянство начинает влиять на рассудок Блэкмура.

— Ему отчаянно нужен ты, Трэль, — всхлипнул Лангстон, поднимая на орка красные заплаканные глаза. — Ты был для него ключом ко всему.

Мгновенно насторожившись, Трэль потребовал:

— Объясни.

Когда страшные корни перестали сжимать его мёртвой хваткой, Лангстон приободрился и как будто с ещё большим рвением начал выкладывать всё, что знал.

— Ключом ко всему, — повторил он. — Когда он нашёл тебя, то сразу понял, как тебя можно использовать. Сперва как гладиатора, но потом от тебя потребовалось бы иное. — Лангстон утёр мокрое лицо и попытался собрать остатки попранного достоинства. — Ты не задумывался, почему он учил тебя читать? Давал тебе карты, учил «Ястребам и зайцам» и стратегии?