Книга Красный ангел - Роксана Лонгстрит

— Вы не заблуждались, — возразила Алекс. — Дэвис обнаружил Шаланну вместе с Барнсом, он был готов ее убить. Как можно сказать, что вы заблуждались?

— Извини, неточно выразился. Безусловно, Барнс был убийцей. Дело в том, что мы не были уверены, что он — единственный убийца. По-моему, кому-то сильно повезло. Кто-то стал ему подражать, расчленять тела и избавляться от них. Начиная с Пола Паркса. Мы допустили, что Барнс Бровард изменил стиль, и прокололись, решив, что этим объясняется то, что сделали с трупами Гарднера и Кассетти, — сказал Липаски и снял очки. — Габриэль тоже прокололся. В это трудно поверить.

— Что-то не улавливаю.

— Хорошо, попробую объяснить. Марджори Кассетти была чиста перед законом, но ее соседке не очень нравилось, как она обращается со своим сыном Чарли. Она была просто одержима ребенком, постоянно его тискала, не отходила ни на шаг. Дайана Гарднер, напротив, считалась хорошей матерью. И Дайана не имела никаких приятельских отношений с Марджори. Более того, она даже запретила своему сыну Джейсону бывать в доме Кассетти.

— Она объяснила почему?

— Нет. — Липаски устало потер глаза. — На самом деле у нее не было никаких оснований, кроме смутного чувства тревоги.

— Появляется Барнс Бровард.

— Якобы. На самом деле появляются Джейсон и Чарли, десятилетние мальчики, играющие в больницу в кустах на задворках дома Чарли. По крайней мере я так это представляю, основываясь на рассказах их одноклассников. Появляется Марджори Кассетти, которая, как нам известно, просто без ума от своего сына. Не знаю, что тут сработало, но могу предположить, что на Марджори нашло затмение, она убила обоих и постаралась это скрыть, имитировав манеру Барнса Броварда. А поскольку к тому времени мы уже страшно устали, просто до чертиков, мы на это купились.

Алекс только открыла и закрыла рот. На долю секунды лицо Липаски исказила гримаса злости. Прекрасные серые глаза потемнели, скрывая тайну.

— Ты правильно решил, — сказала она. — Поэтому она и назвала тебя его любовником в той записке. Она хочет свалить это на гомосексуалистов.

— Потому что ее сын вполне мог оказаться геем. Потому что мы оба ничего ей за это не сделали. Да, именно так я и думал. А теперь я думаю, что Дайана Гарднер погибла, потому что высказала сомнения насчет Марджори. А Гарри Вердан погиб, потому что был гомосексуалистом и другом Габриэля. — Губы Липаски тронула едва заметная усмешка. — Марджори работала в телефонной компании техником-ремонтником. Неудивительно, что она посадила жучка мне на линию.

— Когда ты начал все это складывать воедино?

— Это не я, — ответил Липаски, глядя на компьютер. — Это Габриэль. Он позвонил мне с полгода назад, совершенно неожиданно, и спросил, что я думаю по поводу такой гипотезы.

Алекс несколько минут просидела молча, глядя, как за иллюминатором плывут облака. Самолет накренился вперед, вибрация изменилась. Они шли на посадку.

Ей не давала покоя мысль, связанная с телефоном.

— Поэтому она так долго ждала и не убивала Гарднер. Видимо, недавно он получил от нее какую-то информацию.

— Да. И, раз начав, уже не могла остановиться. Теперь это стало ей интересно. Понравилось. — Липаски посмотрел ей в глаза и устало, печально улыбнулся.

— Ты мне не все рассказал, — заметила Алекс. — Дэвис говорил, что были еще убийства, рядом с ним появлялись другие трупы. Еще до Дайаны Гарднер. Что он имел в виду?

Липаски хотел что-то сказать, но сдержался и сосредоточенно принялся упаковывать компьютер. Она положила ладонь на его руку и почувствовала, как напряглись мышцы под тонкой тканью рубашки.

— Это никак не связано. И отнюдь не рядом с ним, — отводя глаза, наконец проговорил он. — Его отца убила группа хулиганов. Проломили голову свинцовой трубой.

— Насколько близко к нему это произошло? — прошептала она. Он сделал вид, что не слышит. — Энтони! Как близко?!

— Примерно в миле от его квартиры в Чикаго. Отец приехал к нему в гости из-за города, пошел пройтись по магазинам, тут его и прикончили. Вот и все дела.

Алекс вжалась в мягкое, удобное кресло. Недопитая кока подрагивала в стаканчике.

— Не думаю, что это так просто, — пробормотала она и почувствовала напряжение Липаски. Он тоже так не думал.

Глава 26

Дэвис

Из дневников Габриэля Дэвиса, обнаруженных в архивах Хейли Лэндрума.

Неопубликовано.

30 сентября 1988

Куски. Куски его повсюду. На полу. В раковине. В спальне. Я не могу находиться с ними рядом. Рядом — я вижу, как он смотрит на меня, не исчезнувший, нет, развалившийся на тысячи кусков, смотрит и ждет, когда я подойду, чтобы схватить меня. Я везде выключил свет, кроме этой лампы на письменном столе, и стараюсь не смотреть в сторону ванной, в сторону спальни, где разбросаны его куски. Я не могу дышать. Возможно, я умру. На моих руках — порезы, тонкие порезы. Должно быть, я промыл их, потому что они болят, но не кровоточат. Интересно, как это мне удалось.

О нет, разумеется! Это же он! Это он, защищаясь! Каждый из порезов — дополнительное облегчение его болезни. Теперь я — крайний в этом деле.

Кто-то звонит в дверь, обеспокоенный шумом. Надеюсь, они уйдут. Сомневаюсь, что в состоянии сейчас с кем-либо разговаривать. Голос у меня сейчас слишком низкий, слишком похож на Барнса.

Глазам становится легче. Думаю, они опять голубые. Они никогда больше не станут карими. После такого — ни за что. Слишком глубоко проникла инфекция.

Я слышу, как в ванной смеются его куски, мне страшно туда войти. Я только снова буду изрезан и заражусь еще больше.

Теперь я уже нигде не смогу быть свободен. Только здесь, где нет зеркал, которые покажут, насколько я изменился. У меня есть фотографии. Они напоминают мне, как я должен выглядеть.

Сомневаюсь, что сейчас меня кто-нибудь может узнать. Разве что Энтони. Или он узнает во мне Барнса, и ему придется убить меня.

Не исключено, что мне следует его пригласить.

Энтони пришел и был поражен тем, что я сотворил в ванной. Он оставался там больше часа, наводя порядок, собирая куски. Лицо Броварда пряталось от него, но я знал, что оно появится, как только я выгляну. В конце концов он вытащил его из-под кровати.

Энтони начал серьезно сомневаться во мне, я чувствую это по тому, как он стал упираться. Но он все еще слушает меня, и когда я нуждаюсь в нем, он приходит.

Когда его здесь не будет, я останусь один на один с кусками Барнса, забравшегося мне под кожу и ждущего момента, чтобы вырваться наружу. Да поможет мне Бог.

Глава 27

— Фред! Эй, Фред! — Алекс не слишком нежно пихнула Липаски локтем. Его голова мотнулась в сторону и резко выпрямилась. Веки распахнулись, как ставни.