Книга Алый шар луны - Анна Данилова

Вероятно, я переусердствовала в демонстрации своей независимости от Володи. Переиграла. К тому же он, видимо, устал от одиночества, ему захотелось тепла и женской ласки, и вот он, особо не раздумывая, и пригласил к себе на ночь женщину, оказавшуюся как бы под рукой – свою коллегу по работе. Забыв о том, что она, помимо того, что самка, еще и опытный адвокат, весьма изобретательная и умная женщина, да и вообще на редкость талантливая в своем деле особа. Возникни у меня серьезные проблемы, я обратилась бы именно к ней…

Стоп! А что, если мне на самом деле обратиться к ней за помощью, а встретившись, показать ей всем своим видом, что между мной и Володей ничего нет, что у меня своя жизнь?.. Ведь если она, предположим, положила глаз на Володю, то ей будет очень приятно это услышать. К тому же если она, раздраконившись, решится все же отправиться в милицию с заявлением об изнасиловании (надо признаться, что с каждой минутой этот вариант развития события начинал казаться мне вообще полным бредом!), то я, успев подружиться с Ларисой при помощи нового дела, постараюсь убедить ее в том, что так ей поступать не следует. Но с чем, с какой именно проблемой можно к ней обратиться? Не так-то просто найти повод завязать контакт с дорогим адвокатом. Проблема должна быть весьма серьезной.

Мысли мои снова вернулись к Наде Агренич. Ясно, что искать мне ее теперь незачем. Да и вообще, все это стоило бы уже забыть. Однако Надина история, вернее, одна ее интересная деталь могла бы сослужить нам с Володей неплохую службу – отвлечь Гохманшу от идеи отомстить ему. Дело для адвоката надо было придумать настолько интересное и пахнущее большими деньгами, чтобы Лариса забросила всех своих клиентов и занялась исключительно мной.

Оставшиеся часы дороги до Сургута, под стук колес, я обдумывала свой план. С одной стороны, я понимала, что все, касающееся Ларисы, – ее действия, которые мы с Володей в отчаянии предположили, – могли быть лишь нашими теориями, и тогда мой план так и останется только планом. С другой же стороны, не случайно ведь я вообразила самое худшее, и моя мысль совпала с Володиными опасениями – все это лишний раз подтверждало, что от этой женщины можно ожидать всего, чего угодно. Возможно, если бы Володя в свое время не рассказывал мне о Ларисе, о ее методах работы, я никогда в жизни не подумала бы, что женщина способна на такое, и, взглянув на эту ситуацию со стороны, сочла бы его опасения просто смешными. Сейчас же нам требовалось подготовиться к обороне…

Хотя было и еще кое-что, заставлявшее меня принять столь активное участие в судьбе моего бывшего мужа, – я собиралась сохранить его для себя! Кроме того, увлеченная мыслями о его спасении, я отвлекалась от главной сути происшедшего – от его романа с этой мерзавкой.

Володя позвонил мне через два часа. Вероятно, столько времени ему понадобилось, чтобы прийти в себя и подготовиться к разговору со мной.

– Полина? Это я. Тебе не кажется, что мы с тобой просто сошли с ума, раз могли вообразить, что Лариса станет мстить мне! Прошу тебя, забудь обо всем, что я тебе рассказал. И еще – прости меня! Я не собирался ничего такого делать… И я дурак, что признался тебе во всем. Я сделал это по привычке, понимаешь, поделился с тобой, как с близким человеком… Поля, ты слышишь меня?

По щекам моим катились слезы – это была реакция на родной голос. Я вдруг поняла, что готова простить его.

– Да, я слышу… Но мне больно, понимаешь?! Как представлю себе, что она была в нашей квартире, лежала в кровати… Знаешь, я думала, что, расставшись с тобой, я как бы отпускаю тебя. Но на самом деле это не так, слышишь?

– Это правда?!

– Да, правда. Знаешь, чего мне хочется сейчас больше всего на свете?

– Догадываюсь…

– Правильно. Быть с тобой!

– Ты сама захотела поехать так далеко…

– Я скоро вернусь. Скоро я доберусь до Милы, побуду у них сутки, а потом на самолет – и в Москву. А ты постарайся за это время не наделать глупостей… Кстати говоря, позвони Гохманше, попроси у нее прощения.

– Звонил – телефон отключен. Она может быть в суде. Я собираюсь навестить сестру Флорского, Розу.

– Да? Отлично! Потом позвонишь мне?

– А ты как думаешь?!

– Удачи!

Я поймала себя на том, что иногда разговариваю с ним, как с маленьким, просто не воспринимаю его как серьезного следователя прокуратуры. Но раз так, тогда почему же я удивляюсь, что он тоже воспринимает меня в первую очередь не как писательницу, а просто как женщину или вообще девчонку? Не зря же он время от времени повторял: «Ну, ты прямо как ребенок!» Перемены в настроении, капризы, желание произвести впечатление, обиды из-за мелочей… Да, все это было неотъемлемой частью нашего брака. Причем в большинстве случаев я вела себя таким образом вполне осознанно, намеренно раздувая в общем-то несуществующие проблемы, повышая на него голос, как бы для профилактики. Сейчас же мне было стыдно об этом вспоминать. Больше того, представляя себя со стороны, я теперь сама казалась себе смешной, нелепой и глупой. Я понимала, что должна измениться по отношению к Володе, что он, в сущности, был мне идеальным мужем… Был?

…Мила с Тихим встретили меня на вокзале с огромным букетом роз. Я растрогалась, мне захотелось тоже как-то проявить свои теплые, родственные чувства по отношению к ним, и я, еще не зная, что бы мне такое сделать, чтобы они поверили в то, что я их простила и теперь все будет по-другому, просто расплакалась. Что и говорить, нервы мои были расшатаны. Вернее, я сама себе их расшатала – своей глупостью, амбициями и неумением любить.

Я не узнавала свою сестру. Вместо напряженной, с настороженным взглядом, нервной беременной особы я увидела совершенно спокойную, умиротворенную женщину, радующуюся каждой прожитой минуте. Казалось, каждое ее движение, каждый взгляд, каждое произнесенное ею слово наполнены радостным ощущением жизни и гармонии. И Тихий рядом с ней прямо светится.

– Полина, ты уж прости меня… – начала она, когда мы остались с ней вдвоем в отведенной мне комнате, где я принялась распаковывать вещи. – Не знаю, что на меня нашло…

– Да брось переживать! Просто ты любишь и дорожишь своей любовью, поэтому-то и ведешь себя таким образом… Тебе страшно потерять доверие своего мужа.

– Да. Это так. Знаешь, я и представить себе не могла, что мужчины бывают… такие. Он понимает меня, он знает, что мне нужно, он всегда найдет верное слово, и, главное, он, как бы это банально ни звучало, стал моей частью… Я очень его люблю!

Она крепко обняла меня, словно это я подарила ей в один прекрасный миг ее Тихого.

– Ну, а у тебя как? Обнаружила что-нибудь интересное?

– Да, я все нашла. Деньги передала. Но их уже однажды вернули, раньше… Я тебе все расскажу, позже… Главное, есть надежда, что Надя Агренич жива, но искать я ее не собираюсь. Если она жива – объявится когда-нибудь сама, если же нет – то тем более незачем мне ее искать.

– Вот и хорошо! Я рада, что ты избавилась от этих денег… Прими душ, немного отдохни, а потом мы сядем обедать. Да, чуть не забыла! Володе-то ты звонила? Или он тебе? Думаю, он там, в Москве, просто с ума сходит.