Книга Небесный бродяга - Антон Демченко

– Не дурак, понимаю. Да и контракт читал, – кивнул я.

Завидич только головой покачал. Может быть, он и хотел что-то сказать, но в этот момент ландо остановилось, и дядька Мирон, так и не сказав ни слова, выбрался из салона.

– Ну, Кузьма, что скажешь о нашем пополнении? – поинтересовался Гюрятинич.

– Бойкий парнишка и головастый. Железо знает… хотя и не любит. А вот небо обожает.

– Вот как… – протянул капитан. – Небо, значит, любит. Хм, может, и сработается он с Ветровым, а? На почве общих интересов. Как думаешь, Кузьма?

– А может, другого наставника ему определить? Это ж еще не решено? – чуть помявшись, проговорил Осташков.

Но Гюрятинич только усмехнулся и кивком отпустил подчиненного. Выйдя за дверь, боцман вздохнул:

– И чем же ты, парень, так не угодил капитану, а?

Глава 11

Долг платежом…

Вечером того же дня Гюрятинич, как и обещал, явился в гости, притащив на буксире и своего второго помощника. В отличие от фонтанирующего красноречием и остроумием капитана «Феникса», не перестававшего весь вечер сыпать комплиментами в адрес рдеющей от удовольствия Хельги, Ветров оказался весьма неразговорчивым типом. Не угрюмым, нет, просто очень молчаливым.

Оживился он лишь однажды, после ужина, когда Хельга с Владимиром напрочь были потеряны для общества, а мой опекун вышел из комнаты, чтобы принести трубку и табак. Второй помощник капитана, прохаживаясь от нечего делать вдоль полок с книгами, наткнулся на какую-то заинтересовавшую его инкунабулу. Покосился в сторону Хельги, млеющей под бормотание капитана и, хмыкнув, вернул книгу на место. Меня же спрашивать о чем-либо господин Ветров явно посчитал ниже своего достоинства… или просто не заметил. М-да, кажется, прав был боцман, когда говорил, что Ветров матросов в упор не видит. Вот оно, наглядное подтверждение… ха!

А томик-то, кстати, знакомый, я его уже обыскался, когда увязывал свои книги, готовясь к отъезду. Вот только что он делает на книжной полке в гостиной?

Дождавшись, пока помощник капитана устроится в кресле и угостится табаком, предложенным вернувшимся в комнату Завидичем, я подошел к книжному шкафу и, взяв с полки заинтересовавшую Ветрова книгу, направился к двери. Лучше отнести ее к себе сразу, чтобы потом не забыть.

– Кирилл, ты же не намерен сейчас читать? – вдруг отвлекшись от беседы с Гюрятиничем, спросила Хельга. – У нас все-таки гости…

– Разумеется, не собираюсь, – пожал плечами я.

– Тогда, будь добр, поставь книгу на место.

– Именно это я и собираюсь сделать.

– Кирилл, поставь мою книгу на место, несносный мальчишка, – не повышая голоса, ледяным тоном произнесла Хельга.

Не понял…

– И будь добр, впредь спрашивай разрешения, когда берешь чужие вещи.

– Чужие вещи? – Я взглянул на обложку книги.

Да нет. «Принципы построения многоуровневых рунных структур. Том II». Еще типографской краской пахнет. Это точно моя книга! Хельга совсем с катушек съехала?

– Извините, Хельга Мироновна, но вы ошибаетесь. Это второй том трехтомника, купленного мною не далее как неделю назад в магазине напротив Софийских ворот.

Хельга натянуто улыбнулась, поднялась с кресла и, быстро подойдя, буквально выдрала книгу у меня из рук. Сохраняя на лице улыбку, она поставила томик на полку и вытолкнула меня из гостиной, прямо под ошеломленным взглядом отца. Да я сам в шоке!

– Извините, господа, дикий подросток. Никакого понимания, что такое собственность! – донеслось из-за захлопнувшейся перед моим носом двери. Да она совсем охренела!

Почувствовав, как вокруг поднимается ветер, смерчем заворачиваясь вокруг меня, я еле успел взять Воздух под контроль. Угомонив стихию, тяжело вздохнул.

С-сука… хитрая. Решила-таки избавиться от нового члена экипажа, да? Не мытьем, так катаньем. Ла-адно. Сыграем.

Ты ведь рассчитываешь, что я ворвусь сейчас в гостиную и попытаюсь забрать книгу, показав себя несдержанным мальчишкой, либо забьюсь в выделенную мне комнату и просижу там до ухода гостей, словно обиженный ребенок? Хм…

Нет, но как она шустро сориентировалась, а? И я все удивлялся, что она на меня весь вечер так поглядывает, словно ждет чего-то… А Хельга, оказывается, дожидалась удобного случая… шустра, лиса.

– Кирилл… – Пока я приводил мысли в порядок, стоя посреди холла, из гостиной вышел Завидич, и в руках у него была пресловутая книга.

– Да, дядька Мирон? – поднял я на него взгляд.

– Кхм… ты это… черт! Да не знаю я, что на нее нашло! – Опекун с досадой дернул себя за ус.

– Зато я знаю… Хельге очень не хочется возиться с малолетней помоечной крысой, только и всего. Ее, кажется, бесит сама мысль, что коллеги будут ассоциировать ее – офицера «Феникса», лучшую выпускницу своего курса – с вендским клошаром… по какому-то недоразумению носящим ту же фамилию, что и она. – И тут мне в голову пришла мысль. Нет, не так. МЫСЛЬ! – Хм, дядька Мирон… а сколько Хельга платит за аренду этого дома?

– Что? При чем здесь это? – не понял Завидич.

– Мне просто интересно…

– Мм… если не ошибаюсь, полторы сотни гривен в год.

– А во сколько обходятся услуги кухарки?

– Кирилл, что ты задумал?

– Сколько, дядька Мирон?

– Тридцать гривен в год.

Хм, неплохо. Выходит, пятнадцать гривен в месяц… Сто пятьдесят марок! Да на эти деньги в Меллинге обычная семья может три месяца прожить без проблем. Ладно… Я здесь сколько? Полтора месяца, так? Умножаем, округляем… плюс еда… а, еще же персональный шлюп от Меллинга до Новгорода… и услуги доктора не забыть…

– Дядька Мирон, у меня маленькая просьба. Капитан ведь в курсе твоей службы в департаменте, я не ошибаюсь?

– Кирилл, ты меня пугаешь, – хмуро проговорил опекун.

– И все же…

– Ну ты же слышал наш разговор на «Фениксе». Разумеется, он в курсе.

– А…

– Да, и Ветров тоже. Иначе в Меллинг пришлось бы отправляться самому Гюрятиничу.

– Замечательно. Подыграешь?

– Я об этом пожалею, – пробурчал себе под нос Завидич, но… махнул рукой и согласился. Кажется, выступление дочурки допекло и его. Ну и замечательно.

– Тогда, будь добр, подожди секунду. Мне нужно кое-что взять в комнате.

Опекун наградил меня долгим изучающим взглядом и кивнул. А я, улыбнувшись, помчался вверх по лестнице в свою комнату.

Святослав помнил этого паренька. Неучтенный пассажир в шлюпе. Чумазый, измотанный мальчишка в заляпанной чужой кровью кожаной куртке и комбезе механика, несмотря на явную усталость не отводивший восторженного взгляда от обзора, пока шлюп лавировал среди нагромождений мертвого железа. И провалившийся в сон, едва свалка дирижаблей исчезла, скрытая проплывающими под шлюпом облаками. А еще он помнил притащенные мальчишкой на стоянке продукты. Кто бы мог подумать, что об ужине для шестерых взрослых будет заботиться тринадцатилетний мальчуган, проживший год с лишним на свалке дирижаблей, вдали от людей и заслуживший прозвище Отшельник от единственного человека, которого можно было бы назвать его другом? Да, во время того ночного перелета Мирон много чего рассказал о своем странном приятеле…