Книга Сезон костей - Саманта Шеннон

Вместо ответа я стянула перчатку с левой руки.

Он внимательно осмотрел рубцы. Действительно, редкий случай, чтобы начинающего ясновидца так шибануло эфиром.

– Должно быть, у меня имелся потенциал к восприятию эфира, а полтергейст помог его раскрыть.

– Полагаешь, эфир проникает в тебя?

– А твое мнение?

– Предпочитаю держать его при себе. Но обычно ясновидцы думают, что это они проникают в эфир, не наоборот, и тем самым тревожат мертвых. – Не дожидаясь моей реакции, он продолжал: – Мне случалось сталкиваться с подобным. Дети особенно уязвимы к резким перепадам ясновидения. Если допустить их до эфира слишком рано – раньше, чем сформируется аура, – неуравновешенность гарантирована.

Я возмущенно отстранилась:

– Я вполне уравновешенна!

– Ты – да, а вот твой дар – нет.

И не поспоришь! Мой фантом уже убивал, причем без моего ведома.

– У меня некроз, – сменил вдруг тему страж. – Для рефаита это равносильно смерти. Организм человека легко с таким справляется. – Он явно на что-то намекал; ладно, пусть выскажется. – Некроз купируется кровью, человеческой кровью. При нормальном кровотоке небольшой укус погоды не сделает. – Он выразительно покосился на мое запястье. – Пинты будет достаточно.

Меня затошнило.

– Хочешь выпить моей крови?

– Да.

– А ты, случайно, не вампир?

– Ого! Рядовая жительница Сайена читала про вампиров. Сюрприз.

Внутри у меня все сжалось. Черт, угораздило же так проколоться! Доступ к сверхъестественной литературе был лишь у верхушки Синдиката. Что до вампиров, мне раз попался сборник страшилок «Вурдалаки Воксхолла» авторства анонимного медиума с Граб-стрит, который собственноручно насочинял кучу историй а-ля Дракула, дабы хоть как-то разбавить культурный вакуум. Сюжеты брались из народных сказок и легенд, а названия говорили сами за себя: «Трапеза с тассеомантом», «Фиаско фей». К слову, тот же автор написал парочку годных рассказов о ясновидцах, типа «Загадки острова Иакова». Мне понравилось. Тогда. Сейчас думаю, что лучше бы вообще не читала!

Страж принял мое молчание за тревогу.

– Не волнуйся, я не вампир, плотью и кровью не питаюсь. Не будь я при смерти, не стал бы просить, удовольствия в этом мало. Но так уж вышло, что в данный момент только твоя кровь может меня спасти.

– На умирающего ты не очень-то похож.

– Тем не менее это так.

Почему-то не хотелось выяснять, как рефаиты узнали про целебные свойства нашей крови. И правда ли это вообще.

– С какой стати я должна тебе верить?

– С такой, что я избавил тебя от унижения выступать вместе с шутами надсмотрщика. Веская причина?

– А если мне мало одной?

– Хорошо, окажу тебе услугу.

– Какую?

– Любую. Кроме свободы, – уточнил он, прежде чем заветные слова сорвались у меня с языка.

Понятно, никто меня не освободит. Глупо было надеяться. Однако услуга от рефаита дорогого стоит.

Подобрав с пола осколок, я чиркнула им по запястью и поднесла руку ко рту стража. Тот мешкал.

– Давай, пока я не передумала.

Он впился в меня глазами и прижал запястье к губам. Язык скользнул в рану. Пальцы сдавливали мне руку, усиливая кровоток. Рефаит пил спокойно, не торопясь, тщательно отмеряя глотки, как пьют простое лекарство.

Но вот все закончилось. Я плюхнулась на постель, но не рассчитала. Слишком быстро.

Страж уложил меня головой на подушку.

– Вот так, не спеши.

Потом поднялся и бодро зашагал в ванную. Вернувшись, помог мне сесть и, придерживая за плечи, дал выпить подслащенной воды.

– Нашира в курсе? – полюбопытствовала я.

Страж резко помрачнел:

– Кстати, она может спросить насчет моих отлучек. И увечий.

– Значит, не в курсе?

Рефаит молча подсунул мне под голову тяжелую бархатную подушку. Слабость почти прошла, но рана кровоточила. Тогда страж достал из тумбочки бинт. Мой бинт, который был в рюкзаке! Выходит, рюкзак тоже у него. Да, плохо дело… Стоп! Памфлет! Нашел ли он его? Прочел?

Пальцы в перчатках заботливо бинтовали порез. В знак благодарности, не иначе. Когда кровотечение прекратилось, страж заколол повязку булавкой и положил мою руку на грудь.

– Не знаю, что и думать, – сообщил вдруг он. – У тебя талант выручать меня из передряг. Откуда такое милосердие? Вместо того чтобы дать мне умереть, ты делишься кровью, врачуешь раны. Зачем?

– Услуга за услугу. И потом, я не любительница смотреть на чужие мучения. В отличие от тебя.

– Не суди предвзято.

– Предвзято? Ты стоял и смотрел, как убивали Себа! – выпалила я. Если и разозлится, плевать! – Даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь ребенку. Хотя мог.

Повисла пауза.

– В некоторой степени я – гроб повапленный, – ошарашил меня страж.

– Чего?

– В смысле, лицемер. Люблю библейские метафоры. Ты наверняка считаешь меня негодяем – твое право. Но слово я держу. А ты?

– Почему спрашиваешь?

– Сегодняшний инцидент не должен выйти за пределы этой комнаты. Вот и хочу понять, способна ты хранить секреты или нет.

– С чего бы мне молчать?

– С того, что, если разболтаешь, будет только хуже.

– Зато от тебя избавлюсь.

Его глаза как будто изменили цвет.

– Да, избавишься, но жизнь себе усложнишь в разы. Либо окажешься на улице, либо попадешь к другому куратору, а тот нянчиться не станет. За фокусы и хамство принято избивать до полусмерти, но я тебя ценю. Не факт, что в следующий раз тебе так повезет.

Я открыла рот, чтобы возразить, но осеклась. Да и что предъявлять? Меня он не оскорблял, не бил.

– Хочешь сохранить все в тайне? – спросила я, потирая запястье. – А что взамен?

– Взамен я постараюсь тебя спасти. Тут полно опасностей, сама не справишься.

– Все равно умру рано или поздно. Мне известно, чего добивается Нашира. Никто меня не спасет.

– Возможно, но пройти испытания помогу точно.

– Ради чего мне пыжиться?

– Чтобы доказать, что ты сильная, а не какая-нибудь «желтая туника», надо лишь научиться сражаться. У тебя получится.

– Не хочу.

– Хочешь. Борьба у тебя в крови.

В углу забили часы. Заполучить в союзники рефаита – идея не самая удачная. С другой стороны, с ним больше шансов выжить. Он поможет с едой, поможет продержаться. Если повезет, даже получится сбежать.