Книга Гангут. Первая победа российского флота - Владимир Шигин

При этом наши могли одновременно поддерживать огонь по противнику из 95 пушек. Авангардом, а следовательно, и сей предполагаемой атакой был назначен командовать генерал Адам Вейде, но фактически руководство боем взял на себя сам Петр I, расположившись на галере, стоящей сразу за авангардом

..Левым флангом назначенных к атаке галер командовал бригадир Волков, так как бригадир был хоть воином и многоопытным Бригадир Михаил Волков был еще из петровских «потешных». В чине майора был дважды ранен в сражении при Лесной. А так как бригадир был офицером армейским и тонкостей дел морских не знал, при нем был поставлен опытнейший капитан Лука Демьянов. Опыт у Демьянова был таков, что и в шведском флоте равных ему не имелось. Сам Лука был «греческой веры города Славони цесарского владения» и почти три десятка лет служил на венецианских галерах в Средиземном море, все это время с успехом сражаясь с варварийскими пиратами. В 1699 году Демьянов был принят капитаном в наш гребной флот. Командуя галерой «Александр Македонский», в июне 1705 года участвовал в отражении атак шведского флота на остров Котлин, а 18 августа того же года провел успешный бой со шведским кораблем у Кроншлота. В 1707 году, «как добрый и искусный человек», был послан во главе отряда из 9 бригантин в крейсерство к острову Готланд и вернулся с успехом, захватив несколько торговых судов, а год спустя участвовал в походе гребного флота и захвате финского порта Борго. У Петра опытнейший галерный капитан всегда пользовался особым уважением. И вот теперь ему вместе с бригадиром Волковым была оказана огромная честь — возглавить левый фланг атаки, но одновременно и большая ответственность. Выслушав указания царя, Волков с Демьяновым переглянулись, и бригадир сказал Петру:

— О, том как все на деле случится, того мы с Лукой знать не можем. Но знаем одно — во имя виктории нашей животы свои положим не моргнувши!

— Животы свои вы для будущих баталий поберегите, — усмехнулся государь, — а вот викторию мне сегодня добудьте!

— Добудем! — дружно вскинули головы русский бригадир и славонский капитан.

Из записей генерал-адмирала Ф.М. Апраксина о Гангутской баталии: «Генерал-адмирал рассудил за благо и трудился, чтоб со всеми скампавеями идти и случиться с ними… Прибыли о полудни и увидели неприятельский атакованный фрегат, стоящий на якоре, и при нем, но обе стороны в линии по одному шхерботу и по три галеры… Г. генерал-адмирал учредил флот к бою последующим образом: от авангардии, под командою г. шаутбенахта корабельного и генерала г. Вейда, с правой стороны для абордирования неприятельских галер на 9 скампавеях помянутый г. генерал Вейд и капитан-командор Змаевич; с левой стороны столькими ж скампавеями генерал-адъютант Ягужинский…»

Помимо всего прочего Петр в последний момент особенно усилил солдатами по сравнению с отрядом центра галеры левого и правого флангов. Сделано это было по той причине, что, по замыслу царя, атакующие должны были начинать захват шведских судов именно с фланговых, продвигаясь оттуда к центру, чтобы уже стоящий в середине шведской позиции сильнейший «Элефант» атаковать в последнюю очередь и сразу со всех сторон. Именно поэтому он включил во фланговые отряды и некоторое число полугалер с более сильной, чем у скампавей, артиллерией. Помимо атаки с фронта в обход острова, к которому примыкал фланг шведской позиции, то есть в тыл отряду Эреншельда, Петр послал четыре скампавей под командой подполковника Лефортовского полка Даниила Порецкого. По замыслу Петра, они должны были зайти «вкруг острова в тыл швецких судов», а потом неожиданно атаковать противника с тыла, тем самым облегчив нашу фронтальную атаку.

Из четырех командиров галер, отряженных в обход, самым опытным и толковым был Семен Мозалевский, воспитанник генерала Вейде, начинавший службу сержантом в Лефортовском полку. Мозалевский прошел всю войну, начиная с поражения под Нарвой, участвовал и в Полтавской битве, и в Прутском походе. Вейде инструктировал своего любимца лично.

— Ты, Семен, уж меня не подведи перед государем! — говорил генерал на прощание. — Вдарь шведу в спину, да так, чтобы труха из него посыпалась.

— Обещаю! — мотнул головой Мозалевский. — Вдарю так, что враз всех своих мамок забудут!

Главные же силы нашего гребного флота расположились на некотором расстоянии от авангарда, образуя, таким образом, как тактический резерв. К 14 часам пополудни все приготовления к бою были закончены.

* * *

Скампавеи авангарда под общим началом Петра заняли позицию для атаки в полумиле от противника. Командиры фланговых отрядов Змаевич и Дамиани из-за узости фиорда расположили свои галеры в два ряда. Это было неудобно, но что поделать! Остальные семьдесят пять галер под начальством Апраксина представляли собой резерв, расположившийся позади.

Как было впоследствии выявлено по документам, Петр сумел обеспечить 4-кратный перевес в численности личного состава на атаковавших шведов с фронта 23 полугалерах и скампавеях. Документально подтверждено участие в сражении 3925 сухопутных и морских чинов. Можно предположить, что еще некоторое небольшое число участников баталии по разным причинам оказались не учтенными в документах. Созданное Петром столь значительное преимущество в людях сыграло решающую роль и на заключительном этапе баталии, когда неприятельские суда брались на абордаж.

Несмотря на полное общее превосходство в силах, из-за узости фарватера в бою с нашей стороны могли участвовать не более двадцати трех скампавеи. Это означало, что сотне шведских орудий мы могли противопоставить всего двадцать три носовые пушки, притом куда более мелкого калибра, чем шведские.

Перед тем как дать сигнал к атаке, Петр вызвал к себе генерал-адъютанта Ягужинского.

— Поезжай на «Элефант», предложи, от моего имени, шаутбенахту шведскому почетную сдачу. Хотя я в сие и не слишком верю, но попытка, как говорится, не пытка.

Ягужинский обернулся скоро, сообщил, что Эреншельд от сдачи отказался наотрез, заявив, что его люди свою жизнь отдадут задорого.

— Ну и ладно, — только и кивнул Петр, велев созвать всех командиров авангардного отряда на флагманскую галеру.

Прибыли капитан-командор серб Змаевич, Яков Волков (из потешных), командир галеры «Красотка» Тихон Булатов, капитан Ингерманландского полка Бакеев, да галерный капитан Федотов. Все серьезные и напряженные.

Речь Петра не была долгой. Напомнил капитанам о былых ратных делах от Азова до Полтавы, призвал освятить славу русского флота перовой большой победой.

— Не посрамим знамени русского! — ответствовал ему бригадир Волков.

— Били на земле, побьем и на воде, экое дело! — поддержал Волкова капитан Бакеев.

— Смерть примем, а сраму не бывать! — заверили остальные.

— Тогда будем с Божией помощью начинать! — перекрестился царь, отпуская капитанов по галерам.

Получив от Эреншельда отказ от капитуляции, Апраксин велел поднять на тринкетовой рее своей флагманской полугалеры «Святая Наталия» синий флаг, с холостым выстрелом из пушки. Тринкетовая рея — это рея на передней, меньшей по размеру, мачте, которая на галерах в отличие от корабельной фок-мачты именовалась тринкетом. Синий флаг являлся сигналом немедленной атаки галерам авангардии. Из записей генерал-адмирала Ф.М. Апраксина о Гангутской баталии: «Было направлено предложение к командующему… шведскою эскадрою шаутбенахту Эреншельду, чтоб… отдался без пролития крови, но оный ответствовал, что того учинить не может. Тогда, видя их упорство, г. генерал-адмирал дал сигнал авангардии нашей, поднятием синего флага… с единым выстрелом из пушки, оного атаковать…»