Книга Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют - Валерий Замулин

Заметив идущие навстречу немецкие танки и самоходки, командир дивизиона капитан Коломиец отдал приказ: с ходу развернуть орудия и приготовиться к ведению огня прямой наводкой. Бой длился недолго. Экипажи вражеских машин заметили не окопанные позиции артиллеристов и сосредоточили по ним огонь осколочными снарядами. Сразу появилось много убитых и раненых. Расчет крайнего от грейдерной дороги орудия 3-й батареи ст. лейтенанта Павла Ажиппо был полностью выведен из строя. Заметив это, к пушке подбежал ст. сержант М. Ф. Борисов, комсорг дивизиона. Михаил Федорович был опытным бойцом, участвовал в боях на Крымском полуострове в декабре 1941 г. и под Сталинградом. По первой воинской специальности он был наводчиком, поэтому без труда справился с прицелом. Первый танк загорелся на средней дистанции, второй и третий — вблизи огневой позиции орудия. Из наградного листа:

«Гв. ст. сержант М. Ф. Борисов — комсорг артиллерийского дивизиона 58-й мотострелковой бригады. 11 июля 1943 года в момент боя за свх. „Октябрьский“, Прохоровского р-на Курской области был на огневой позиции батареи 76-мм пушек, где ранен был наводчик орудия. Противник предпринял атаку огневой позиции батареи 19 танками и вывел из строя весь расчет орудия. Борисов сам лично встал к орудию и подпустил танки пр-ка на близкое расстояние до 200 метров — прямой наводкой подбил 8 танков противника типа „тигр“, тем самым сорвал атаку танков противника.

Только после тяжелого ранения и выхода пушки из строя гвардии старший сержант Борисов был вынужден прекратить неравный бой.

За доблесть, мужество и героизм, проявленные в борьбе против немецких захватчиков, Борисов достоин присвоения звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда»[105].

В документ вкралась ошибка. В беседе с автором Михаил Федорович вспоминал, что подбить удалось семь боевых машин противника.

«Восьмую лишь поймал в прицел и только нажал на спуск, — говорил ветеран, — как тут же меня подбросило вместе с орудием вверх. Снаряд танка, который я должен был 1 подбить, разорвался рядом. Очнулся быстро, в голове гудит, на лице и гимнастерке кровь, но поднялся сам. Руки, ноги целы, но все передо мной плывет, чувствую — контузило. Рядом никого не вижу, орудие искорежено. Пошел, пошатываясь, назад, к пехоте, которая находилась в нескольких сотнях метров от дивизиона. Помню, иду и крою их по матушке. Ведь они отошли и оставили нас на голом месте без прикрытия. Это потом, когда атака немцев захлебнулась и перед дивизионом дымилось полтора десятка танков, они начали подходить к нам».

В ходе этого поединка отличились все батареи дивизиона. За поединком наблюдал с НП 1-го батальона 58-й мсбр в с. Ямки генерал-майор А. Ф. Попов. По его приказу водитель начальника политотдела 2-го тк полковник Чернышов на машине вывез Михаила Федоровича в госпиталь в Чернянку. Контузия оказалась легкой, и через несколько дней он уже вернулся в свой дивизион. За этот подвиг ст. сержанту М. Ф. Борисову 10 января 1944 г. было присвоено звание Героя Советского Союза. Он оказался первым из двух воинов Красной Армии, кому за отвагу и мужество, проявленные в Прохоровском сражении, было присвоено это высокое звание.

Параллельно с ударом по позициям 3/26-го гв. вдсп часть сил боевой группы «Лейбштандарт», перейдя железную дорогу, атаковала рубеж 2/26-го гв. вдсп. Эсэсовцы явно пытались выйти на южные окраины станции. Батальон поддерживал 1/7-го гв. вдап. Его командир, капитан К. В. Казаков, построил боевые порядки дивизиона углом назад, что впоследствии сыграло важную роль. В центре угла он расположил 1-ю пушечную батарею лейтенанта Н. Н. Троицкого (200 м от южных окраин Прохоровки). Справа впереди на южных скатах выс. 252.2 замаскировал 2-ю (пушечную) батарею ст. лейтенанта П. С. Грузинского, а 3-ю (гаубичную) лейтенанта В. Д. Трошкина — напротив 2-й, в 500 м от ж. д. насыпи.

По воспоминаниям ветеранов-артиллеристов, в ходе первой атаки вражескую мотопехоту поддерживали штурмовые орудия, но было и несколько танков. Когда группа неприятеля подошла на расстояние примерно 700–800 м от 1-й батареи, лейтенант Н. Н. Троицкий отдал приказ одним орудием открыть огонь. Первый же снаряд попал в лобовую часть самоходки, но срикошетил. Ответным выстрелом орудие батареи было выведено из строя — осколки разбили панораму и пробили щит, часть расчета получила ранения. Но здесь сработала «изюминка» плана капитана К. В. Казакова. По бортам танков и штурмовых орудий ударила одним орудием не замеченная их экипажами 2-я батарея ст. лейтенанта П. С. Грузинского. После второго попадания самоходка загорелась. Воодушевлённые успехом товарищей, по противнику открыли огонь другие расчёты 1 — и и 2-й батарей. Потеряв одно самоходное орудие и 8 танков, эсэсовцы откатились назад.

Но через какое-то время они предприняли новую атаку. Теперь их боевой порядок строился уже с учетом расположения 1-й и 2-й батарей. Но как только танки подошли на дистанцию 450–500 м от ещё не обнаруженной 3-й батареи и подставили ее расчетам свои борта, все четыре 122-мм гаубицы вступили в дело.

«Своим губительным огнем, — вспоминал командир 3-го ад, — по бортам и гусеницам сыграли важную, если нерешающую роль при отражении этой атаки немцев. Оставив шесть танков, две автомашины идо взвода пехоты, противник был вынужден отойти на исходные позиции на нашем участке и прекратил атаки до конца дня»[106].

Таким образом, правильно выстроенная система ПТО лишь одного артдивизиона сумела удержать важный участок обороны — южные подходы к Прохоровке и помогла советскому командованию сконцентрировать усилия на блокировании прорыва в полосе 3/26-го гв. вдсп. Несмотря на то что враг до полуночи нещадно бомбил его позиции, а часть рот 1/26-го гв. вдсп, не выдержав ударов с воздуха, покинула свои траншеи и, отойдя к станции, оставила без прикрытия его батареи, дивизион К. В. Казакова не дрогнул и все расчеты остались на своих ОП вплоть до утра 12 июля. Это позволило без особых проблем развернуть здесь для нанесения контрудара часть сил 29-го тк 5-й гв. ТА: 53-ю мсбр, 25-ю тбр и две батареи 1446-го сап.

Выход и закрепление боевой группы «Лейбштандарт» на гребне выс. 252.2 явно демонстрировали, что, несмотря на значительные силы, собранные командованием фронта в этом районе, оборона не имеет оперативной устойчивости. Команование и 33-го гв. ск, и 9-й гв. вдсп, имея необходимые силы и средства, оказалось не в состоянии должным образом выстроить систему огня, наладить взаимодействие частей и добиться от войск точного и своевременного исполнения своих приказов.

Дивизия штандартенфюрера Виша в течение трёхчасовой непрерывной атаки смогла продвинуться в глубь третьего рубежа почти на 8 км и овладела ключевыми пунктами обороны 9-й гв. вдд — свх. «Октябрьский» и Петровкой. В то время как 10 июля эсэсовцам удалось пройти за весь день лишь около 3,5 км. До полного прорыва тылового рубежа и захвата станции оставалось преодолеть всего 3 км. Этот хотя и тактический, но бесспорный успех позволял противнику контролировать пути подвода наших резервов и вести прицельный огонь артиллерии по всему рубежу, в том числе и позициям 52-й гв. и 95-й гв. сд в излучине Псёла. Но главным было не это. Между 14.00 и 14.30 эсэсовцы полностью заняли рубеж развёртывания 5-й гв. ТА и продолжили наступать на Прохоровку.